Влияние Таврического дворца сказалось не только на композиции плана, но и на объемно-пространственном решении Александровского дворца. Для него, как и для Таврического дворца, характерна большая протяженность фасадов и сосредоточение парадных помещений не в бельэтаже, как в большинстве других русских дворцовых зданий XVIII века, а в первом этаже.

Когда выяснилось, что дворец будет строиться не в Петербурге, а в Царском Селе, «в конце Нового сада», Кваренги переработал проект, сохранив колоннаду из двух рядов коринфских колонн, отделявшую в первоначальном варианте парадный двор от улицы. Но в окончательном варианте колоннада оказалась отодвинутой в глубину и получила лишь декоративное значение.

Эта колоннада, по существу, — единственный архитектурный мотив, имевший целью украсить Здание, обогатить его внешний облик. Она связывает между собою два ризалита и несет полный антаблемент коринфского ордера и балюстраду, продолженные над всем зданием. Пропорции колоннады безупречны. Она в особенности хороша при рассмотрении вблизи, из внутреннего дворика. [Говоря о дворике в центральной части дворца, за открытой колоннадой, известный историк архитектуры Г.К. Лукомский рассматривал его как зал под открытым небом, напоминающий cortile вилл Палладио в Северной Италии (Г.К. Лукомский. Краткий каталог музея Александровского дворца. Пг., 1918, стр. 6—7). Утверждение Лукомского повторил В.И. Яковлев в монографии о дворце. Джулио Кваренги в комментариях к изданным им в 1821 г. чертежам отца назвал его открытой террасой.] Свободно стоящие колонны воспринимаются на фоне неба и паркового пейзажа.

Входы в здание расположены по сторонам колоннады, в торцовых стенах ризалитов. Эта особенность композиции означала отказ от традиционного для архитектуры классицизма акцентирования центральной оси здания. Дворец не имел главного входа, выделенного портиком и фронтоном, а следовательно, не имел и отчетливо выраженного главного фасада.

[В 1957 г. Луиджи Анджелини, один из итальянских исследователей творчества Кваренги, опубликовал ранее неизвестный вариант плана и фасада Александровского дворца, сохранившийся в личном архиве зодчего, находящемся в Бергамо. В этом варианте Кваренги декорировал фасад, лежащий в глубине парадного двора, между двумя боковыми крыльями, восьмиколонным портиком, поддерживающим треугольный фронтон. Таким образом, мысль о выделении центра в композиции фасада возникала у Кваренги, но так как колоннада из двух рядов колонн все равно закрывала бы портик на фасаде, зодчий отказался от портика. Luigi Angelini. Disegni di Giacomo Quarenghi in Bergamo. «L’Architettura», 1957, август.]

Полуротонда на садовом фасаде, перекрытая сферическим куполом, обращена в сторону регулярной части Александровского парка и его «зеленой перспективы». Мотив полуротонды в центре садового фасада, как и колоннада на главном фасаде, не создает ярко выраженного осевого решения.

Основа художественного эффекта очень скупых и лаконичных по формам фасадов дворца — гармоничность пропорций, верно найденный масштаб целого и деталей. Александровский дворец не доминирует в ансамбле парка, и в этом его существенное отличие от Большого дворца.

Растрелли и Кваренги мастерски решили совершенно различные задачи. Большой дворец — основное ядро грандиозной пространственной композиции. Александровский дворец не лишен монументальности и величия, но мысль о подчинении природы архитектуре была чужда сознанию зодчего. Дворец включен в ансамбль парка и гармонически связан с окружающим его пейзажем.

На протяжении более чем полутораста лет внешний облик дворца не претерпел значительных изменений.

В 1838 г. перед колоннадой были поставлены две статуи, отлитые из чугуна на Александровском казенном чугунолитейном заводе. Моделями для них послужили скульптуры, исполненные воспитанниками Академии художеств Н. С. Пименовым и А.В. Логановским. Они были показаны на традиционной академической выставке в 1836 г. Пушкин тогда же написал два знаменитых четверостишия на статуи юноши, играющего в бабки, и юноши, играющего в свайку.

Первую из них изваял Пименов.

Юноша трижды шагнул, наклонился, рукой о колено
Бодро оперся, другой поднял меткую кость.
Вот уж прицелился... Прочь! раздайся, народ
любопытный,
Врозь расступись: не мешай русской удалой игре.

Вторую — Логановский.

Юноша, полный красы, напряженья, усилия чуждый,
Строен, легок и могуч,— тешится быстрой игрой!
Вот и товарищ тебе, дискобол! Он достоин, клянуся,
Дружно обнявшись с тобой, после игры отдыхать.

Проницательность и тонкое художественное чутье помогли Пушкину ощутить в классицистических произведениях Пименова и Логановского веяния грядущего реализма. Его звучные гекзаметры обессмертили эти статуи, в которых он увидел олицетворение ловкости и силы русского народа.

Статуи, не предназначавшиеся для установки перед дворцом, удачно сочетаются с классической колоннадой и не теряются на фоне колонн.

В 1817 г. перед дворцом и колоннадой были посажены кусты сирени. Они разрослись, частично закрыли вид на дворец и были выкорчеваны в 1920 г. [Кусты сирени перед дворцом были посажены по указаниям Менеласа садовым мастером Ф. Ляминым (ЦГИАЛ, ф. 519, on. 1, д. 44, 1817 г., л. 5). Принимая решение об уничтожении сирени, комиссия, пригласившая в качестве эксперта историка В.Я. Курбатова, исходила из предположения, что она была посажена лишь в середине XIX столетия. Вырубка сирени вызвала в печати 1920-х гг. целую дискуссию (Э. Голлербах. К вопросу о детско-сельских дворцах-музеях. «Аргонавты», 1923, вып, 1, стр. 57).]

Внутренняя отделка дворцовых помещений претерпела в XIX—XX столетиях значительные изменения.

Интерьеры дворца в том виде, в каком они были задуманы, отличались относительной скромностью оформления. С характерным для дворцовой архитектуры великолепием Кваренги предполагал оформить только большой двухсветный танцевальный зал. В первоначальном варианте проекта зал занимал все юго-восточное крыло. Два ряда коринфских колонн поддерживали хоры. Двадцати двум колоннам соответствовали на продольных и поперечных стенах зала пилястры, облицованные, как и колонны, искусственным мрамором.

По-видимому, по ошибке И.В. Неелова, руководившего работами в первый период строительства дворца, сооружение внутренней колоннады не вошло в договор с подрядчиком, и это заставило в 1794 г. пересмотреть вопрос о постройке зала. Екатерина II приняла решение уменьшить его размеры и расположить в юго-восточном крыле еще четыре помещения по сторонам внутреннего коридора. Но и этот гораздо более скромный по размерам и оформлению зал не дошел до нашего времени. В 1896—1898 гг. он был разделен перекрытием на два этажа и на его месте в нижнем этаже устроены кабинет Николая II и будуар Александры Федоровны, а наверху, над ними,— «комнаты детской половины».

Анфилада парадных залов, сохранивших в основных чертах свою первоначальную отделку, расположена вдоль садового фасада дворца. В центре анфилады — зал с полуротондой, разделенный широкими арками со свободно стоящими в проемах колоннами на три части. Кваренги рассматривал этот зал как одно помещение.

Позднее его среднюю часть стали называть Полукруглым залом, помещение, примыкающее к нему с восточной стороны,— Портретным залом и с западной — Бильярдным залом, или Малиновой гостиной.

Наружные стены полукруглого зала прорезают прямоугольные окна и одно широкое «венецианское» окно. Зал перекрыт деревянным крестовым сводом и полусферическим в полуротонде. Весь эффект внутреннего оформления основан на сочетании широких плоскостей стен, облицованных искусственным мрамором молочно-белого цвета, с немногими, изысканными по пропорциям и рисунку архитектурными деталями — колоннами и пилястрами искусственного желтого с прожилками мрамора и карнизом с модульонами, опоясывающим все помещение. Капители колонн украшены одним рядом аканта. И здесь Кваренги стремился к простоте, которая в одинаковой мере присуща интерьерам и фасадам дворца.

Бильярдный и Портретный залы решены в той же колористической гамме и в тех же приемах, что и Полукруглый зал. Все три помещения едины по характеру оформления, имеют один и тот же рисунок наборного паркета из дуба, клена и ореха, тождественные по профилировке сандрики и наличники дверей и камины из белого мрамора, относящиеся ко времени постройки дворца. К Бильярдному залу примыкает помещение дворцовой церкви, а к Портретному так называемый «Зал с горкой». [Зал стал называться так с середины XIX столетия, когда в нем была устроена деревянная катальная горка.] Стены этого зала Кваренги отделал искусственным мрамором серовато-лилового тона, расчленив их на отдельные панно узкими, более темными и пестрыми полосами мрамора. Пилястры в оконных проемах облицованы мрамором светло-розового цвета.

Двери из «Зала с горкой» вели в помещения, занятые библиотекой, и в угловую гостиную, заканчивавшую анфиладу парадных апартаментов дворца. В юго-восточном крыле дворца находились личные комнаты Николая II и Александры Федоровны. Здесь, как и в парадных покоях, было немало ценных произведений живописи, скульптуры и прикладного искусства, преимущественно конца XIX — начала XX столетий. Среди них картины Репина, Нестерова, Рябушкина, Рериха, акварели Сурикова, В. Васнецова и других. До 1941 г. тщательно сохранялась в полной неприкосновенности обстановка личных комнат, входивших в музейную экспозицию и представлявших определенный историко-бытовой интерес. В архитектурно-художественном отношении их ценность была незначительной. Такие помещения, как Кленовая гостиная, Парадный кабинет Николая II, были отделаны архитектором Мельцером в стиле «модерн». Кленовая гостиная с антресолями из мореного клена была наиболее характерным образцом этого стиля, ставшего модным на рубеже XIX и XX столетий.

В период фашистской оккупации г. Пушкина дворцовые помещения подверглись разгрому. Но самое здание Александровского дворца пострадало в меньшей степени, чем Большой дворец.

В 1947—1949 гг. в парадных залах дворца была реставрирована первоначальная архитектурная отделка, созданная в конце XVIII века по чертежам Кваренги. В девяти комнатах при восстановлении уничтожены ложные деревянные своды, сооруженные в середине XIX столетия. В одной из комнат на потолке открылись фрагменты росписи, восходящей к началу XIX столетия. Роспись из групп трофеев, в орнаментальном обрамлении, и из медальонов, написанных «под лепку», полностью восстановлена в 1949 г. Сохранена отделка большого кабинета и приемной Николая II.

10 июня 1949 г. в связи со стопятидесятилетием со дня рождения А.С. Пушкина у стен восстановленного дворца состоялся многолюдный митинг, посвященный открытию Всесоюзного музея А.С. Пушкина. Впоследствии музей был переведен в здание Государственного Эрмитажа. Часть его экспонатов размещена ныне в выставочных залах Камероновой галереи.

Недалеко от дворца, у самой границы Александровского парка, находится Кухонный корпус дворца, построенный по проекту Кваренги в 1795—1796 гг. Это служебное здание просто и монументально. В общих чертах она повторяет конфигурацию дворца. Горизонтальная тяга членит фасады на два этажа. Стены первого обработаны рустами, второго — оставлены гладкими. Над центральной частью фасада высится треугольный фронтон.

Александровский дворец — важнейшая веха на творческом пути Кваренги и самый крупный его вклад в ансамбли города Пушкина.