Источник: «Дендрологический парк Софиевка». Глава «Архивные документы и литература о «Софиевке». Авторы: Косенко И.С., Храбан Г.Е., Митин В.В., Гарбуз В.Ф. Издательство «Наукова думка». Киев. 1990

---

За почти 200-летний период о парке, который вскоре после его создания стал именоваться «Чудом Украины», написано очень много. В первые годы о «Софиевке» писали очевидцы, восторгаясь её удивительной красотой. Часть посетителей до 1813 г. имела возможность побеседовать даже с первым зодчим парка Людвиком Метцелем. Шли годы, и парк Потоцких перешёл в собственность государства. Ещё с самого начала существования парка его история стала обрастать легендами и небылицами, и всё же в первой половине XIX столетия она была близка к истине. Во второй половине прошлого столетия о «Царицыном саде» (так с 1836 г. стали называть «Софиевку», хотя и её прежнее название не забывалось) с каждым годом на разных языках, а в основном на русском и польском, возрастал поток очерков, статей, заметок и воспоминаний в журналах, газетах, сборниках, энциклопедических и географических словарях. Авторы заимствовали друг у друга многочисленные ошибочные сведения о начальном периоде строительства парка, о ведомственной подчинённости его после изъятия у Александра Потоцкого, о датах сооружения объектов парка и их названиях. Зодчий Л. Метцель из талантливого польского военного инженера превратился в бельгийца и управляющего несметными имениями Станислава Щенсного Потоцкого.

Нижний пруд

В 1895 г. вышел в свет «Исторический очерк Умани и Царицына сада (Софиевки)» В. Иващенко. Подчёркивая в нем гениальность зодчего «Софиевки» Л. Метцеля, автор заимствовал ряд существенных ошибок, допущенных в предыдущих публикациях истории парка. В частности, он также считал Метцеля управляющим имениями Потоцкого и поддержал утверждение о том, что после получения задания приступить к строительству сада в честь Софии, Метцель отправился за границу для подробного изучения садов и парков со всеми тонкостями и затеями. Иващенко считал, что работы по строительству парка начались в 1795 г. под наблюдением одного из крепостных людей Потоцкого — некоего Зарембы, а Метцель возвратился в Умань только в 1797 г. Все это опровергается воспоминаниями очевидцев строительства парка и архивными документами.

Под конец прошлого и с начала нынешнего столетия упоминание о Зарембе было подхвачено и разукрашено авторами очерков об Умани и парке в разных справочниках, адресных календарях, издававшихся владельцами уманских типографий. Для издания их требовалось лишь разрешение местной полиции. После победы Великой Октябрьской социалистической революции в 30-е и послевоенные годы не только в художественной, популярной, но даже и в научной литературе «крепостной» Заремба, имени которого не называли, без всякой попытки подтверждения, голословно, был превращён в гениального зодчего — автора шедевра паркостроительства в Умани (детально об этом будет сообщено далее). Поэтому прежде, чем рассказать о главной литературе по «Софиевке», вышедшей с самого начала существования парка, нужно начать с обзора архивных первоисточников, чтобы помочь читателю сразу увидеть расхождения с истиной в публикациях об уманском парке.

Идею строительства парка в стиле античной мифологии подсказала С. Щ. Потоцкому его будущая жена — графиня София Витт в 1795 г. Строительство «Софиевки» (так парк был назван ещё до начала его сооружения) началось в 1796 г.; год этот указан в переписке министерства финансов с киевским генерал-губернатором. Опровергают архивные документы и бытовавшее в литературе утверждение, что Потоцкий решил строить парк втайне от Софии и поэтому перед началом строительства выехал с ней за границу. В действительности же София не только никуда не выезжала из Умани, но и высказывала зодчему Метцелю свои пожелания в ходе строительства парка. Также, в противоположность широко распространённому мнению, торжественное открытие парка не могло состояться в 1800 г., поскольку ещ 30 мая 1801 г. Метцель писал Потоцкому, что окончание строительства плотины Верхнего пруда и грота Фетиды намечается лишь на конец июля 1801 г. Понятно, что только при полностью законченной работе по сооружению водной системы парка можно было провести его торжественное открытие.

До настоящего времени не покончено с путаницей в хронологии конфискации уманского имения и «Софиевки» у А. Потоцкого: когда и как она была осуществлена, когда и почему парк был переименован в «Царицын сад» и сохранилось ли последнее название после перевода в сад Главного училища садоводства?

Долина гигантов

По указу Николая I от 22 марта 1831 г. «недвижимые имения мятежников в Западных губерниях» (то есть участников польского восстания 1830—1831 гг.) подлежали конфискации «в казну на приращение инвалидного капитала». Однако указом от 10 мая 1831 г. «управление конфискованными имениями возлагалось на местные казённые палаты». Распоряжением министра финансов от 26 июня 1831 г. имение А. Потоцкого подлежало секвестру, то есть до особого распоряжения прекращалось право помещика распоряжаться своим имением. Киевское губернское правление о секвестре объявило 10 августа 1831 г. Уполномоченный А. Потоцкого Викентий Расевич продолжал управлять имением от имени губернских властей до 13 марта 1832 г., до назначения нового управляющего — гвардии капитана Маркевича. Лишь 21 октября 1832 г. Николай I повелел «имение гр. А. Потоцкого оставить конфискованным». Оно перешло, согласно вышеупомянутому указу от 10 мая 1831 г., в ведение Киевской казенной палаты, «Софиевка», составлявшая неотъемлемую часть имения А. Потоцкого, тоже перешла в ведение палаты, то есть министерства финансов. Следует обратить внимание на редакцию упомянутого указа: в нём нет ни слова о том, что парк был конфискован царём в собственность его жены Александры Фёдоровны. Если бы это было так, то в дальнейшем он входил бы в ведомство императорского двора. Также указом Николая I ни в 1831, ни в 1832 г. парку не было присвоено название «Царицын сад»; киевский генерал-губернатор называл его ещё 13 июня 1836 г. «Софиевский сад». Можно было бы возразить, что в 1831—1832 гг. царь не видел и не знал о красоте уманского сада. Однако это не так. Николай I побывал в Умани в 1828 и в 1830 гг.; Александра Фёдоровна посетила Умань, возвращаясь из Одессы в Петербург, 12 сентября 1828 г. Знали в царской семье «Софиевку» по поэме С. Трембецкого, изданной в Вене в 1815 г. и приобретённой Александром I по подписке. Следовательно, «конфискация» царём уманского парка в собственность своей жены — просто досужая выдумка.

8 июня 1833 г. по докладу министра финансов генерала Канкрина об уманском парке Николай I «повелеть соизволил по уважению отличной красоты находящегося близ города Умани сада Софиевки дозволить на поддержание его употреблять по-прежнему рабочих людей и ежегодно до двух тысяч рублей серебром из доходов уманского имения». Одновременно дано указание казённой палате, чтобы «сад Софиевка был в прежнем его изящном виде».

Сообщая об этом киевскому генерал-губернатору 26 декабря 1834 г., министр финансов велел в удобное время в наступающем году послать чиновника, который должен «осмотреть, в каком положении находится Софиевский сад и удостовериться, действительно ли оный содержится в прежнем его изящном виде».

В сентябре 1835 г. в Умань был направлен полковник Ковалевский, который «составил смету на исправления в Софиевском саду, но до конца всего не сделал, заболел и 24 декабря 1835 г. умер». В марте 1836 г. с этим же заданием в Умань направили штабс-капитана Шлихтера, который своё задание выполнил в мае. Ещё во время работы Шлихтера в «Софиевке» Николай I своим указом от 4 апреля 1836 г. все конфискованные имения в Киевской и Подольской губерниях передал военному министру; последний приказал 13 апреля 1836 г. эти имения передать «в ведение инспектора всей поселенной кавалерии, генерала гр. Ивана Осиповича Витта», то есть сына Софии Витт-Потоцкой. Управление его размещалось в г. Одессе.

В Умани военное ведомство создало Главную хозяйственную контору имений пяти округов; председателем её был генерал-майор П. Фохт. 9 мая 1836 г. Фохт сообщил штабс-капитану Шлихтеру, что уманское имение перешло в ведение военного министерства, а потому и «Софиевский сад», принадлежащий уманскому имению, поступил «в ведомство генерала от кавалерии графа Ивана Осиповича Витта, которому известно, что вы по поручению своего начальства занимались проектными планами к улучшению сада». Фохт предложил  Шлихтеру все составленные последним чертежи, описание и смету представить ему для передачи Витту. Выполнив это распоряжение, Шлихтер сообщил также об этом через своё начальство киевскому генерал-губернатору и приложил копию сводной ведомости, а в конце собственноручно дописал: «Итого для исправления Сада Царицына употребится сумма 161908 руб. 42 коп.»

В Умань был направлен начальник 2-го резервного кавалерийского корпуса генерал-майор Фохт, объявивший 8 мая, что он вступает в управление уманского имения. Однако «под квитанцию» оно было принято лишь 14 июня 1836 г. его доверенным — ротмистром  Островерховым.

Грот Фетиды и статуя Венеры Медицейской (1796—1800 гг.)

Киевский генерал-губернатор сообщил 13 июня 1836 г. министру финансов, что «проекты необходимых исправлений в «Софиевском саду» составлены корпусом строительного отряда путей сообщения», но в связи с переходом уманского имения в ведомство генерала Витта переданы по назначению. На этом и закончилось управление «Софиевкой» министерства финансов.

Итак, «Софиевку» впервые назвал «Сад Царицын» штабс-капитан Шлихтер. Не удалось установить, откуда он заимствовал это наименование, но можно предположить, что название «Царицын сад» было предложено И. О. Виттом, в чьё ведомство перешло уманское имение, с целью заслужить больше внимания и благ у царя-вешателя. Этот аморальный человек, готовый служить кому угодно, очевидно, не чувствовал укора совести даже перед памятью родной матери. Название «Царицын сад» осталось и после смерти И. О. Витта (1840 г.).

По приказу нового начальника Южных военных поселений генерала А. П. Никитина в Умани был создан комитет под председательством начальника военного поселения Киевской и Подольской губерний, который 26 января 1841 г. выработал проект необходимых работ для улучшения «Царицына сада» в течение десяти лет с указанием, что нужно сделать в каждом году. Отсюда следует, что составленная Шлихтером смета к исполнению при И. О. Витте принята не была. Созданные по замыслу Аракчеева ещё при Александре I военные поселения не оправдали возлагавшихся на них царизмом надежд, из которых главная — поддержание на сёлах покорности крестьян — оказалась иллюзорной, так как даже солдаты нередко бунтовали. Поэтому Александр II издал 9 июня 1857 г. указ, по которому с 1 января 1858 г. военные поселения ликвидировались и преобразовывались в Южные поселения, оставшиеся ещё один год в ведении военного министерства, а с 1 января 1859 г. переходили в ведение министерства государственных имуществ.

В мае 1858 г. был поднят вопрос о переводе Главного училища садоводства, созданного в 1844 г. в Одессе, где у него не было надлежащей базы, «в Уманский Царицын сад». Указом Александра II от 30 марта 1859 г. было повелено «Царицын сад» передать Главному училищу садоводства и впредь именовать Уманский сад Главного училища садоводства. О том, что этот сад должен был и далее именоваться «Царицыным», ни в одном официальном документе не сказано. Директор училища Обнисский прибыл из Одессы в Умань и начал тут свою деятельность 12 мая 1859 г. Он предполагал, что училище сможет перебазироваться в первой половине августа, однако осуществлено это было лишь 2 сентября.

Хотя из царского указа наименование парка «Царицыным» отпадало, раболепие перед самодержцем не посчиталось ни с какой логикой. Возможно, что в 1894 г. при праздновании 50-летия училища в стену актового зала учебного корпуса и была вставлена мраморная доска со следующей надписью: «30 августа 1859 года её императорское величество государыня императрица соизволила предоставить Уманский Царицын сад Главному училищу садоводства» (Иващенко, 1895). Зачем понадобилась дарственная, да ещё от Александры Фёдоровны, если она никогда не являлась владелицей уманского сада и была уже вдовствующей императрицей (Николай I умер в 1855 г.), а хозяином сада стало с 30 марта 1859 г. Главное училище садоводства?

Умань посетил 24 сентября 1859 г. и Александр II, направляясь в Елисаветград. Прибыл он в город в 4 часа утра, осмотрел войска 2-й лёгкой кавалерийской дивизии и, «посетив сад Главного училища садоводства, [царь] остался совершенно доволен и того же дня по полудни в пятом часу выехал в г. Елисаветград». И на этот раз никакого упоминания о «Царицыном саде». Тем не менее, это название продолжало существовать до Февральской революции так же, как и «Софиевка».

Первым, и притом высокохудожественным описанием парка являлась поэма «Софиевка» Станислава Трембецкого, классика польской поэзии, который с 1802 г. и до своей смерти жил в Тульчине — резиденции графа С. Щ. Потоцкого. Вероятно, поэт присутствовал на торжественном открытии парка в 1802 г. В том же или следующем году Трембецкий окончил поэму «Софиевка», но опубликована она была лишь в 1806 г., хотя в рукописном виде распространялась в нескольких списках. Первый из них, несомненно, был вручен самому С. Щ. Потоцкому; этот список до сих пор не обнаружен. Другой рукописный экземпляр поэмы, переписанный самим поэтом, был передан сыну магната Ярославу. В нём на 22 стиха больше по сравнению с известными публикациями поэмы. Список Я. Потоцкого был найден и опубликован в 1914 г.

Площадь собраний и Большой водопад

Поэма С. Трембецкого на польском языке переиздавалась много раз. К изданию 1822 г. (Trembecki, 1822) вступление и примечания составил выдающийся польский поэт Адам Мицкевич, назвавший поэму поэтическим шедевром. Она представляла собой краткий  поэтический путеводитель по парку и послужила образцом плана для будущих путеводителей по «Софиевке». В ней представлены некоторые исторические сведения (с точки зрения польской шляхты) о той части Украины, на земле которой создан парк, о графе С. Щ. Потоцком, о причине строительства парка в Умани, а также художественное описание парка и его объектов, созданных по мотивам греческой мифологии и истории.

Заканчивая свою поэму, С. Трембецкий сравнивает «Софиевку» со знаменитостями древнего Рима: с прекрасными рощами Тускуланума (ныне Фраскати) в имении выдающегося оратора Цицерона, расположенными в чудесной местности среди холмов, равнин и рощ; с Тибуром (ныне Тиволи), воспетым поэтом Горацием, где на реке Анио существовали водопады и каскады, неповторимые по своей красоте, где древние римляне любили отдыхать летом; с  Павзилиппом — горой вблизи Неаполя, сквозь которую был прорыт туннель длиной около километра, за которым открывается великолепный пейзаж. И всё же поэт в своей поэме отдает предпочтение «Софиевке», восклицая:

Кто рощ Тускуланских наслаждался прохладой,
Кого восторгали Тибура бурлящие воды,
Того Софиевка восторгом высшим захватит:
Она ведь сразу все дива в себе воплотила,
Которыми, вместе взятыми, Италия всех полонила.

В Тульчине в 1811 г. побывал граф Огюст де Лагард де Шамбонас, писатель, член Неаполитанской академии. София Потоцкая показала ему уманский сад. Восторг француза был безграничен. С. Потоцкая предложила ему перевести поэму на французский язык, сама же отправилась в Петербург по неотложным делам. Де Лагард пробыл в Умани около двух месяцев, но так и не дождавшись возвращения графини, уехал в Вену.

В 1815 г. после окончательного разгрома Наполеона европейские монархи собрались в австрийской столице Вене на конгресс для решения вопроса о Европе, и в частности о Польше. Де Лагард среди участников конгресса и собравшейся там польской знати провел подписку на издаваемую им поэму С. Трембецкого «Софиевка» на языке оригинала и в своём переводе на французский язык (Trembecki, 1815). Из списка подписчиков, помещённого перед поэмой, следует, что по подписке был распространен 121 экземпляр. Среди подписчиков значатся российский император и его жена, другие монархи, Тадеуш Костюшко, представители польской и русской знати. Софния Потоцкая и её сын, генерал И. Витт, подписались на 30 экземпляров. Нет сомнения, что графиня щедро оплатила труд поэта и субсидировала издание поэмы. Книга была издана на прекрасной бумаге с позолоченными обрезами, в роскошном переплете, с семью видами «Софиевки» с картин шотландского художника В. Аллана, побывавшего в Тульчине и Умани. Благодаря этому изданию, слава об уманском парке распространилась не только по Европе, но и за её пределами. В Россию, если судить по подписке, попало около полусотни экземпляров.

Князь И. М. Долгорукий, путешествовавший в 1810 г. по югу России и побывавший в «Софиевке», писал о ней: «Кто хочет видеть рай, в Софиевку поезжай!... Если вы хотите получить справедливое понятие о том, что обыкновенно называют полями Елисейскими, земным раем, придите в Софиевку. Там природа и искусство, соединив свои силы, произвели превосходнейшее творение… Ничто не может сравниться с тем, что здесь увидишь, все пленяет и приводит в восторг... Войдёшь — и не вышел бы вечно: всё прекрасно, превосходно, божественно. Везде виден гений вкуса. О! Что может быть равно во вселенной с Софиевкой?» (Долгорукий, 1870, с. 225).

Описание парка И. М. Долгоруким в переводе с французского Г. Поспелова было опубликовано в 1811 г. в журнале «Вестник Европы» (№ 5). Оно повторено лишь в 1870 г. в описании всего путешествия князя по югу России в книге «Славны бубны за горами или моё путешествие кое-куда 1810 года». Следует заметить, что уже в 1810г. в Умани о «Софиевке» распространились разного рода небылицы, одну из которых и записал И. М. Долгорукий. Так появилась версия, что местность, на которой устроен парк, была усадьбой «вассала Потоцкого», у которого он откупил её за 300 руб. серебром. Это явный вымысел, так как каждая пядь земли во всём уманском имении была собственностью графа Потоцкого. Да и никакой и ничьей усадьбы на территории будущего парка не существовало, что достоверно известно из воспоминаний очевидцев строительства «Софиевки».

Очень важные сведения о состоянии «Софиевки» в 1811 г. содержатся также в книге де Лагарда «Путешествие из Москвы в Вену», изданной в 1824 г, в Париже (Lagarde, 1824). В ней упоминается обелиск, сооруженный в честь Софии, с надписью на греческом и латинском языках «Любовь — Софии», описываются Главный грот над водопадом, Пастушья хижина, помещённая в поэме на Левкадской скале, птичник, водопад Фетиды и другие достопримечательности сада.

Следует заметить, что в России об уманском парке было опубликовано стихотворение ещё в 1804 г. в журнале «Новости русской литературы». Автор пожелал остаться под псевдонимом «Дама». Её «Описание Уманского сада» состоит из 68 стихов. Дама, познакомившись с «Софиевкой», была охвачена восторгом и восхищением:

С чем можно Уманской прекрасный сад сравнить?
Натура, кажется, все силы истощила,
И в нём одном свои все красоты вместила —
Привлечь внимание и взор обворожить.

Далее идёт рифмованное перечисление объектов парка. Дама сама признаётся, что у неё не хватает слов:

Но льзя ль все прелести подробно описать,
Которые в себе сад Уманской вмещает?
Он зрение и ум людей обворожает.
Чтоб насладиться им, в нём нужно побывать.

Конечно, поэтические достоинства этого стихотворения не велики, но всё же оно даёт некоторое представление о «Чуде Украины» (так через сорок лет назовет «Софиевку» Теодор Темери) и приглашает побывать в Умани. Возможно, что этим советом воспользовался И. М. Долгорукий.

Чёртов мост

В современных изданиях и упоминаниях о «Софиевке» иногда встречаются утверждения, что после смерти С. Щ. Потоцкого (в 1805 г.) его жена София и сын их Александр, ставший владельцем уманского имения после смерти матери (1822 г.), привели сад в запустение. Такое мнение не соответствует действительности. Уже упоминалось посещение Умани И. М. Долгоруким в 1810 г.; через год находился в парке де Лагард. В 1813 г. побывал в нем граф Е. Ф. Комаровский, сопровождающий сестру Александра I в Вену, и по совету в Житомире они немного удлинили свой путь в Вену через Умань. Хоть Комаровский написал о «Софиевке» немного, но сообщил очень важные сведения. Он побеседовал с первым зодчим парка Л. Метцелем, рассказавшим, как было выбрано место для строительства. От Метцеля Комаровский узнал, что ежедневно в среднем на стройке работало по 800 рабочих (крепостных), что помощником у архитектора по садоводству был «лучший из чужих краев садовник», специально выписанный из-за границы, а на строительство были «ассигнованы доходы со всего староства уманского, в котором находилось несколько тысяч душ крестьян...» Графиня Потоцкая, хозяйка имения, сама показывала «сей прелестный сад». Однако воспоминания Е. Ф. Комаровского увидели свет лишь под конец 1897 г.

В «Софиевке» в 1818 г. побывал писатель Ю. У. Немцевич, сподвижник Т. Костюшко по польскому восстанию 1794 г. Он тоже оставил краткое описание увиденного в парке (Niemciewicz, 1858). В частности, Немцевича поразили красивые разноцветные птицы, которых он не встречал нигде в Польше. Он предполагал, что хозяин приобрёл их «за огромные деньги из дальних стран». Однако сопровождавший писателя главный садовник сказал, что все эти птицы местные.

Я. Е. Михайлов (будущий епископ Владимирский), побывавший в саду летом 1827 г., в своём письме другу профессору А. И. Белюгову, уже видевшему «Софиевку», поделился своими впечатлениями и заметил, что в саду было много посетителей и подчеркнул наличие в парке «множества дорогих статуй» (Михайлов, 1882). Ян Липпоман, известный по своему описанию крестьянского восстания на Украине в 1768 г., побывал в Умани (по-видимому, здесь в басилианском училище в 1827/28 г. учился его внук). Сравнивая белоцерковский парк «Александрию» с уманским, он подчеркивает, что в «Софиевке» искусство поражает удивительнейшим образом». И хотя сад графини Браницкой больше по своей площади, Липпоман считает, что его нужно поставить на второе место после уманского (Lippoman, 1832).

В 1843 г. в Вильно в альманахе было опубликовано на польском языке «Описание Софиевки» Сильвестра Грозы (Groza, 1843). А. Л. Лыпа в своей монографии «Софиевка» только упомянул это сочинение, не придав ему значения (Лыла, 1948). Однако следует иметь в виду, что С. Гроза учился в 1806—1812 гг. в Уманском базилнанском училище. С другими учениками он часто бывал в парке, знал зодчего Метцеля и его помощника по садоводству — немца Оливу. И в дальнейшем С. Гроза жил недалеко от Умани в своём имении и нередко посещал парк. Хотя его «Описание» издано в 1843 г., но имеются архивные данные, свидетельствующие о том, что оно написано не позже начала 1834 г. Сочинение Грозы представляет ряд очень важных сведений о парке, не известных из других источников.

По утверждению Грозы, в 1808 г. для подвода воды из Верхнего пруда к Львиному гроту и Большому фонтану взамен временных были проложены чугунные трубы, изготовленные на заводе в Туле. Ещё в поэме С. Трембецкого сказано, что на Левкадской скале была построена хижина из неокоренного дуба, которую называли Пастушьей хижиной. Это подтверждает и С. Гроза, отмечая, что она впоследствии была снесена. Вероятно, это произошло уже после отъезда Л. Метцеля в Варшаву. Из «Описания» С. Грозы также известно, что в Умани в 1820 г. побывал царь Александр I и к его приезду на берегу Нижнего пруда был устроен павильон, снаружи обитый корой (ныне на этом месте находится павильон Флоры). С. Гроза даёт даже сведения о размере некоторых объектов «Софиевки». Его сочинение оказалось незаслуженно забытым. В 1978 г. оно было переиздано в Кракове в сборнике Р. Пшибыльского «Сады романтиков» (Przybylski, 1978). Подготовка к приезду Александра I в Умань в 1820 г. подтверждается архивными документами, опубликованными В. Доманицким (1901).

Подробное описание «Софиевки» было опубликовано в 1846 г. на французском языке в Одессе Теодором Темери, который работал в Умани на протяжении 22 лет директором пансиона для благородных девиц. В его «Путеводителе по Софиевке, названной чудом Украины» (Themery, 1846), описание парка сопровождается отрывками из поэмы С. Трембецкого «Софиевка» в переводе де Лагарда, иногда отрывками из поэмы Жака Делилля «Сады или искусство украшения пейзажей» (1782), а также стихами самого Темери. В примечаниях к путеводителю приводятся сведения по греческой мифологии, о знаменитых в мире водопадах, гротах, рощах. Сюда включены и материалы о природе «Софиевки», представленные А. Л. Андржевским, профессором Кременецкого лицея, проводившим в 1829 г. в Умани ревизию василианского училища и посещавшего «Софиевку» по приглашению А. Потоцкого для описания естественных богатств парка. В путеводителе Темери представлены девять рисунков с видами «Софиевки» того времени, а также карта с обозначением объектов парка. Хотя сам Темери уже не мог видеть Метцеля, однако в той среде, в которой он вращался, преподавая французский язык в василианском училище до его закрытия в 1832 г., хорошо знали Метцеля как архитектора «Чуда Украины». Темери указывает правильные даты перехода имения А. Потоцкого в ведение киевского  генерал-губернатора в 1831 г., а затем 14 июля 1836 г.— в распоряжение управления военных поселений. Эти сведения подтверждаются архивными документами.

Из путеводителя Т. Темери видно, какие усовершенствования парка произошли при администрации военных поселений с участием главного садовника К. Ферре, а после его смерти — Боссэ. Путеводитель написан с восхищением, интересно, легко читается; в примечаниях к основному тексту даются сведения о достопримечательностях. По словам автора, «всегда расточительная природа рассыпала в обоих земных полушариях картины, которые, пожалуй, можно было бы сравнить, хотя и с большим ограничением, с созданными гением Метцеля». Темери предвидел, что его могут упрекнуть в гиперболизации объектов «Софиевки» и сказать, что «красоты вашего чуда — это лишь пигмеи в сравнении с гигантскими творениями природы. В самом деле, что такое ваш водопад «Софиевки» в сравнении с тем, где громадные реки низвергаются полностью в пропасти страшной глубины, наполняя внезапно душу ужасом и удивлением перед автором творения? Например, Ниагарский водопад, на Ниле... Анио в Италии и на Рейне в Швейцарии... не оставляют ли они далеко все, что нам предлагает Софиевка? — Без сомнения я должен с этим согласиться.— Но мысль находит удовлетворение в этих взаимосвязях малого с большим; и я надеюсь, что моё желание дополнить мои заметки подобным описанием не послужит мне обвинением в плохих намерениях». Необходимо отметить, что и Темери допустил некоторые неточности. Он, например, написал, что Потоцкий решил парк построить втайне от Софии и преподнести ей неожиданный сюрприз. С этой целью перед началом строительства парка он отправился с женой за границу, откуда они возвратились незадолго до открытия парка в мае 1800 г. Поездка эта, как и год торжественного открытия, не соответствует действительности. София знала о строительстве парка, потому что Потоцкие никуда не выезжали из Тульчина. Она даже давала указания Метцелю по ходу строительства. Да и парк нельзя было торжественно открыть в 1800 г. из-за наводнения, случившегося весной 1799 г. и разрушившего плотину на Верхнем пруде, реку Стикс и некоторые другие объекты. Всё же отдельные неточности, допущенные Темери при описании событий, которых он не был свидетелем, ни в коей мере не умаляют важного значения его «Путеводителя» как ценного исторического материала.

Некоторые биографические сведения о зодчем «Софиевки» Л. Метцеле даны в воспоминаниях Антония Хжонщевского (Chrząszewski, 1857), который служил в управлении уманского имения при жизни С. Щ. Потоцкого, а потом и С. Потоцкой и лично знал Метцеля.

Более полные сведения о Метцеле и местности, на которой создана «Софиевка», имеются в книге польского публициста К. В. Вуйцицкого (Wójcicki, 1856). Автор приводит следующую надпись на надгробном памятнике: «Людвик Метцель, б. государственный советник, шеф инженеров сухопутных и водных путей сообщения, кавалер ордена военного Креста, член б. Варшавского общества друзей наук. Родился в Гданське 1764 года, умер 21 ноября 1848 года в Варшаве. Тут покоится творец строительства Софиевки, прославленный Трембецким». Вуйцицкий также пишет о помощнике Метцеля по садоводству Оливе, который как главный садовник принял сад при выезде Метцеля на жительство в Варшаву и поддерживал письменную связь с бывшим своим начальником до своей смерти, происшедшей в 1827 г.

В «Заметках и воспоминаниях русской путешественницы...» О. Шишкина, посетившая в 1845 г. уманский сад, пишет, что он представляет собой «диво дивное: ни в сказке сказать, ни пером написать… Впрочем и сад невелик, гораздо меньше разведённого графиней Браницкой (парка «Александрия» в Белой Церкви. — Г. Х.), но он расположен с удивительным вкусом и в нём много такого, чего нигде не увидишь..., не веришь, что все это дело рук человеческих. Особенно невероятно, что это сделано не в отдаленной древности, не циклопами, а обыкновенными работниками. Глядишь и безмолвно изумляешься!» (Шишкина, 1848). Из описания парка Шишкиной узнаем, что вода Большого фонтана, извергавшегося ввысь «слишком девять сажен», выходила не из пасти змеи, а из щели камня.

Ряд важных сведений о «Царицыном саде» и Умани содержится в очерке В. Ящуржинского (1853, 1854). В частности, он указал, что шоссе, связывающее центр города с парком, было проложено лишь в 1853 г.

Со второй половины ХIХ столетия публикации об уманском парке превратились в сплошной поток, причём в большинстве из них давались искажённые сведения, иногда просто вымыслы, перекочевавшие от одного автора к другому. Напрасной тратой времени было бы искать, кто первым допустил тот или иной вымысел, но об основных ошибках необходимо сказать.

В 1882 г. в «Киевской старине» был помещён очерк А. Смоктия «Город Умань и Софиевка». В нём утверждалось, будто бы в том урочище, где теперь находится красавец парк, в 1768 г. был военный лагерь повстанцев, разместившихся там после захвата Уманской крепости. Автор назвал это урочище Карповкой. Действительно, тогда лагерь находился в урочище с таким названием, но не на месте будущей «Софиевки», а вблизи с. Городецкое. Так это урочище называется и поныне. Однако местность под садом-шедевром никогда Карповкой не называлась, Никогда Л. Метцель управляющим имений у Потоцкого или другого магната не был, что опровергается и архивными документами. Рассказывая о павильоне Флоры, Смоктий пишет, что на месте его при Потоцком была «сельская хижина, сделанная исключительно из древесной коры». Выше уже было сказано со ссылкой на очевидцев С. Трембецкого и С. Грозу, что при Потоцком хижина из неокоренного дерева стояла на Левкадской скале. Под конец своего очерка Смоктий, сославшись на старожилов, рассказал о том, будто бы в «Софиевке» почти против Большого водопада начинался подземный ход в город. В действительности же весь левый берег нынешней Каменки до её впадения в Уманку и правый ниже парка состоят из сплошного гранита, поэтому наличие там подземных ходов в сторону города исключается.

В 1885 г. был назначен в Уманское училище садоводства и земледелия преподавателем В. В. Пашкевич, окончивший в 1882 г. Петербургский университет. В Умани его назначили главным садоводом «Софиевки», в этой должности он проработал до 1892 г. В 1894 г. была опубликована статья Пашкевича «Уманский Царицын сад». Эту публикацию использовал при описании «Софиевки» известный ученый, теоретик садово-паркового искусства инженер А. Регель в своём капитальном труде «Изящное садоводство и Художественные сады» (Регель, 1896).

Отметив, что уманский парк «заслуживает особого внимания не только как выдающееся художественное произведение с громким историческим прошлым, но ради культурного значения», Регель даже считает, что «культурное значение Царицыного сада значительно существеннее: много лет он был главным образовательным центром русского садоводства, немало подготовил способных деятелей, повлиявших на развитие садоводства, художественного вкуса в изящном садоводстве». Автор описывает размеры парка, его водную систему, растительность, павильоны, гроты, статуи. «Если всё это собрать в общую картину, то,— по мнению учёного, — получится очень красивый сад естественного типа...» Касаясь происхождения уманского парка, Регель замечает, что его историческое прошлое «неопределённое, отчасти легендарного характера». Он поверил в действительность «предания» о начале строительства парка, записанного Пашкевичем. Согласно этой легенде, Потоцкий, будучи женихом красавицы Софии де Витт, посетил с ней Умань и побывал в живописной «балке», в роще у родника. Красивое место до того понравилось невесте, что она выразила желание иметь здесь сад. Потоцкий смолчал. Через год после этого граф уже с женой Софией прибыл на то же место. На месте идиллической рощицы красовался чудесный парк. Его создал бельгийский инженер де Метцель. Исполненная менее чем за год работа была прямо-таки титанической. Из статьи Пашкевича Регель заимствовал также и ошибочную хронологию перехода «Софиевки» в ведение военных поселений ещё в первой половине XIX столетия. Перешла в монографию Регеля и совершенно ошибочная информация из статьи Пашкевича о том, что императрица Александра Фёдоровна купила «Софиевку» и подарила Главному училищу садоводства, существовавшему уже несколько лет в Одессе.

В монографии Регеля за Бельведер принимается павильон Флоры, а за долину гигантов — Левкадская скала и часть Кавказской горки (они изображены на фото).

В 1895 г. в Киеве была издана книга В. Иващенко «Исторический очерк Умани и Царицына сада («Софиевки»)», приуроченная, как видно из надписи на обложке, к столетию парка. Автор с любовью описывает шедевр паркового искусства. «Оригинальность устройства парка,— приходит он к выводу, — заключалась в том, чтобы всё в нём казалось естественным, без малейшего намёка на деланность, на искусственность; и действительно: всюду и во всём полная гармония, словно так всё и создано самой природой, а между тем и громоздкие скалы, и озера, и гроты, и водопады сделаны почти исключительно человеческими руками, конечно, при помощи разных приспособлений... Софиевский сад принимает особенно волшебный вид в майские лунные ночи: неясные очертания деревьев, скал, статуй, озеро с отражающейся в нём луной, мягкий лазоревый свет повсюду — всё кажется погружённым в сладкий сон, всё очаровано; одни соловьи заливаются своей любовной песней, оглашая ею воздух. Если вы любитель природы,— поверьте — испытаете такое эстетическое наслаждение, которое надолго останется у вас в воспоминаниях».

Сочинение В. Иващенко оказало большое влияние на освещение истории «Софиевки» и города. Ценность его, прежде всего, состоит в описании парка таким, каким он стал через сто лет после основания. Во времена Иващенко, например, было забыто даже название павильона Флоры: он просто пишет, что Главная аллея заканчивается павильоном в греческом стиле. Фонтан, именуемый ныне  «Семиструйка», назван в очерке фонтаном «из брызг», у которого раньше стояла статуя «Зима». Узнаём, что в Афинской школе первоначально стоял бюст первого певца прославленного сада С. Трембецкого. Ссылаясь на уверения, «слышанные автором от глубоких стариков, бывших сторожей Царицына сада, сыновей строителей», Иващенко опровергает «рассказы о тысячах крестьян, задавленных камнями...»

Всё же в очерке В. Иващенко немало ошибочных сведений, в том числе и хронологических: он относит начало строительства парка к 1795 г. а торжественное открытие к 1800 г.; считает, что Пастушья хижина построена Метцелем на том месте, где впоследствии сооружён павильон Флоры; относит посещение «Софиевки» Александром I к 1822 г. (1820 г.) [В скобках указаны правильные даты]; конфискацию у А. Потоцкого Умани и парка — к 1834 г. (1832 г., а секвестр — ещё в 1831 г.); считает, что Умань стала центром пяти округов имений военного ведомства в Киевской и Подольской губерниях в 1839 г. (1836). Не соответствует действительности утверждение Иващенко, что «Софиевках» стала в 1834 г. собственностью жены Николая I и тогда же перешла в ведение императорского двора. Императорский двор никогда этим садом не ведал, потому и парк не был собственностью Александры Фёдоровны. Название «Царицын сад» появилось не в 1834 г., как утверждает Иващенко, а в 1836 г., с переходом «Софиевки» из ведения министерства финансов в распоряжение военного ведомства. Неправ Иващенко и в том, что мостовая из центра города (по нынешней улице К. Маркса) до входа в парк проложена в конце 30-х годов XIX столетия (1853 г.); пирамидальный тополь высажен впервые не в «Софиевке», а в резиденции Потоцких в Тульчине (Lagarde, 1824).

Безусловно, Иващенко прав в том, что Метцель ещё до поручения немедленно приступить к строительству «Софиевки» видел немало парков в Европе. Однако Иващенко ошибается в том, что Метцель, получив задание, в 1795 г. «отправился за границу для подробного изучения садов и парков со всеми тонкостями и затеями...» и оттуда возвратился через два года. Во время отсутствия Метцеля с 1795 по 1797 г. парк строился под руководством «некоего Зарембы», одного из крепостных людей Потоцкого. Когда в 1797 г. Метцель возвратился в Умань, «Софиевский сад начал приобретать тот облик, в котором мы видим его в настоящее время».

Об архитекторе Людвике Метцеле как выдающемся зодчем В. Иващенко в полном соответствии с исторической правдой признал необходимостью написать: «Говорят, что Метцелю предполагают поставить памятник здесь же в саду — это будет вполне заслуженная награда гениальному творцу «Софиевки». Он же высказал сожаление по поводу того, что «в последние 20—30 лет» была забыта идея Метцеля: парк должен оставаться таким, будто он создан самой природой. Иващенко упомянул и ещё об одном очень важном факте: руководство военными поселениями пригласило в 1848 г. Метцеля, который жил в Варшаве, «для окончательного устройства сада». Метцель отправился в Умань, но по дороге заболел, возвратился домой и вскоре умер, «унеся с собой в могилу мысль так гениально задуманного и только частью законченного сада».

Если вдуматься в ход строительства «Софиевки», описанного в книге В. Иващенко, то можно прийти к выводу, что за два года отсутствия Метцеля в Умани основные работы по строительству сада были осуществлены под руководством «некоего крепостного Зарембы». Иващенко только упоминает его, ничем не подтверждая реальность существования этого Зарембы. Находясь 27 декабря 1894 г. на юбилейном торжестве по случаю 50-летия Уманского училища садоводства или ещё раньше, Иващенко мог исследовать «корни» слухов о Зарембе, так как рядом с училищем и «Софиевкой» существовала Софиевская слободка (этот район есть и теперь), а в ней жила ещё Ирина Лукинична Заремба, вышедшая замуж в 1874 г. за дворянина Новаковского. Её отец Лука Осипович Заремба упоминается в списке поселенцев обслуги «Софиевки» по переписи 1858 г.; в своём завещании на случай смерти Лука Заремба числится не крестьянином, а мещанином, следовательно его отец не был крепостным. Заремба — очень распространённая фамилия среди польской шляхты. После польского восстания 1830—1831 гг., чтобы уменьшить количество польских дворян в Юго-Западном крае, им предложили доказать документами своё шляхетство. Свыше 10 тыс. семей этого не доказали и их перевели в податное сословие мещан. Такое могло произойти и с семьёй Л. Зарембы. В. Иващенко, заинтересовавшись вопросом о Зарембе — «руководителе» строительства, мог бы кое-что сказать в защиту правдивости своего утверждения. Но это не сделано, да и доказать это невозможно.

Однако стоило появиться небылице о крепостном Зарембе — руководителе строительства «Софиевки», как она, подобно другим неточностям и ошибкам В. Иващенко, стала приниматься за историческую правду. В XX столетии в Умани вплоть до установления Советской власти было восемь типографий. Была и дешёвая рабочая сила, причём в типографиях работали подростки. Владельцы типографий издавали «Адресные книги» Умани, в которых освещалась история города и «Софиевки». Для публикации подобной литературы необходимо было только разрешение местной полиции. Легенды из истории Умани и парка содействовали сбыту типографской продукции. В этих изданиях получил постоянную прописку и крепостной зодчий Заремба.

Заслуживает упоминания изданная в Умани в 1913 г. брошюра «Город Умань» Х. П. Ящуржинского. Её автор писал: «Дивным украшением Умани, её гордостью служит Софиевка, или Царицын сад, это чудо природы и искусства, этот, в представлении местного народа, рай земной или нечто близкое к его осуществлению... Надо заметить, что сад, несмотря на своё великолепие, мало привлекает туристов; только знатоки и любители природы приезжают летом на дачи подле сада с целью посещать сад и оживить душу поэтическими картинами». В изложении истории «Софиевки» работе Ящуржинского свойственны ошибки того времени: он тоже считает Зарембу постоянным помощником Метцеля.

В газетах Киева и других городов публиковались впечатления некоторых посетителей «Софиевки», но ничего нового для истории парка они, конечно, дать не могли; повторяли и правду, и небылицы.

«Записки Уманского сельскохозяйственного техникума» (1923) свидетельствуют о том, что с 1918 г. настали тяжёлые дни для «Софиевки». Прекратился отпуск денег на её содержание. Тогда же, во время оккупации Украины кайзеровскими войсками, захватчики использовали питомник парка для выпаса своих лошадей и уничтожили его.

Во время гражданской войны стало небезопасно посещать парк даже днём. Об этом рассказал в своих воспоминаниях А. Фролов (1925), заготавливавший в 1919 г. на Уманщине хлеб для рабочих Тульского оружейного завода. Он пишет, что отправился в сад в сопровождении двух военных: «Когда мы ехали в парк, на улицах народу было много, а в парке никого. Давно уже сюда никто гулять не ходил, кроме военных... В тенистых аллеях, казалось, кто-то подкарауливал. Приближался вечер и становилось жутко. Взятые нами в оранжерее цветы стали ненужными. Руки... нащупывали оружие». Автор описывает ещё одну подобную, наполненную страхом, вечернюю прогулку по «Софиевке».

Парку угрожали порубки деревьев на дрова местным населением. В упомянутых «Записках» сообщается, что парк охранялся комендатурой, состоявшей из студентов. Пётр Лановенко, поступивший в училище в 1920 г., в своих воспоминаниях (Лановенко, 1974) подтвердил, что охрана парка, которую несли ученики днём и ночью, была опасной для жизни: во время дежурства Сергея Ковальчука и «жизнерадостного Шевченко» последний был убит на Грибке. Здесь П. Лановенко допустил неточность. В действительности Дмитрий Шевченко, по свидетельству очевидца этого трагического события — профессора Уманского пединститута Ф. Ф. Юфимчука, был убит во время дежурства в парке в сентябре 1924 г. на Дубинке и это место отмечено зарубкой на дубе.

Вид парка с террасы Бельвью

В 1923 г. постановлением Уманского окрисполкома парк был переименован в «Сад имени III Интернационала». Возможно, первой заметкой о нём была в 1924 г. публикация в журнале «Нова громада» под криптонимом «Е. Р.» статьи «Сад III Интернационала в Умани». Автор, в частности, пишет, что «Метцель — талантливый бельгиец», что в суровую зиму 1909 г, в парке вымерзли «прекрасные платаны», что сад находился в запущенном состоянии.

Заведующий парком С. Бонецкий опубликовал в 1927 г. список находившихся в нём древесных и кустарниковых насаждений, предпослав этому списку краткую историю «Софиевки», заимствованную у В. Иващенко с его ошибками. Он называет парк «Жемчужиной Украины» и утверждает, что техникуму из-за недостатка средств не под силу содержать его в надлежащем состоянии и поэтому он находится в запущенном состоянии. Бонецкий внёс предложение объявить парк государственным заповедным ботаническим садом, обеспечив необходимыми средствами.

Преподаватель Киевского — инженерно-строительного института И. И. Наймарк сообщил в журнале «Архітектура Радянської України» об измерительной практике студентов архитектурного факультета, проведенной в 1938 г. в уманском парке имени III Интернационала. Автор отметил, что уманский сад представляет собою выдающийся образец парковой архитектуры и на композиционных приёмах его могут многому научиться современные паркостроители (Наймарк, 1939). В том же журнале в статье И. Я. Кислого, также принимавшего участие в практике студентов, подчёркивается, что «парк им. III Интернационала» (быв. «Софиевка») —  чрезвычайно ценный образец ландшафтного стиля в парковом искусстве Украины конца XVIII — начала XIX столетия … В основу парка, его композиций и пространственного решения были положены сюжеты из мифологии Греции… Замысел отображения в сооружении парка древнегреческой мифологии представлял широкие возможности использовать для этого природные условия территории парка, рельеф, воду, растительность, камень для создания художественного образа парка, его пространственного решения для определения архитектуры и характера зелёных насаждений... Парк по замыслу автора представляет собою как будто иллюстрацию к отдельным частям Гомера «Одиссея».

В фондах музея парка «Софиевка» хранится рукописный путеводитель «Сад Софии в г. Умани — теперь парк Третьего Интернационала», составленный в 1940 г. Л. А. Казариновым, который с 1894 г. являлся одним из помощников главного садовника до начала Великой Отечественной — войны. В рукописи есть ряд исправлений, внесённых в последующие годы. Ценность рукописи состоит прежде всего в том, что она написана сотрудником парка, проработавшим в нём более полувека. Имеются в ней сведения о парке, не известные из других источников, например о наводнении в «Софиевке» в 1870 г. (л. 59) [В скобках указываются листы рукописи Л.А. Казаринова]. Метцеля Казарнинов считает бельгийским инженером, гениальным  художником-пейзажистом (л. 21); о его гениальности упоминает и в других местах. Однако повторяет вымысел о поездке зодчего за границу, утверждая, что строительство парка началось под руководством «крепостного Иосифа Зарембы» (л. 12). Хотя Казаринов работал свыше полувека рядом с Софиевской слободкой, но не попытался что-либо узнать о Зарембе у его потомков. В рукописи автор употребляет вслед за Кислым (1939) название «Камень смерти» для каменной глыбы, лежащей в воде недалеко от Левкадской скалы. Казаринов называет эту скалу Бельведером, а Левкадской (незаконченной) скалой он считает скалу, именуемую ныне Кавказской горкой. По рукописи Метцель намеревался эту горку сделать высокой Левкадской скалой. Когда лежащий в воде камень намеревались установить, он сорвался и придавил много рабочих. Местные жители назвали его «Камень смерти», но это передавалось «тайно от одного к другому, так как паны старались скрыть о случившемся» (л. 90). Объяснение это наивное.

В то время на стройке работало, вероятно, более двух тысяч человек. Если и скрывали при Потоцких, то в начале 30-х годов XIX столетия их власть тут прекратилась. И только один Казаринов через сто лет услышал и не написал от кого. Об этой легенде ещё придётся вспомнить в разделе, посвящённом строительству сада Метцелем.

В 1948 г. вышла в свет монография «Софиевка». Уманский государственный заповедник (1796 — 1946)» А. Л. Лыпы, посвящённая 150-летию начала строительства «Софиевки». В монографии изложены история «Софиевки», описание парка, а также его местной и экзотической флоры. По замечанию самого автора, он в течение 15 лет знакомился с парком, его флорой, памятниками садово-паркового искусства и различными устройствами и сооружениями. Эта монография является весомым вкладом в научное познание уманского дендропарка, его значение как шедевра садово-паркового искусства. И всё же книга А. Л. Лыпы не лишена недостатков, в основном в своей исторической части. Описание истории парка до 1837 г. никакими архивами не подтверждается. Второй период его истории начинается с 1836 г. Выше уже упоминалось, что согласно распоряжению министра финансов от 26 июня 1831 г., основанном на царском указе от 22 марта 1831 г., имение А. Потоцкого вместе с уманским парком в 1831 г. было секвестировано, а конфисковано в 1832 г. и находилось в ведении Киевской казённой палаты. Об этом в монографии не сообщается.

А. Л. Лыпа по неоправданной традиции считает Л. Метцеля управляющим имениями Потоцкого и поддерживает версию о выездах зодчего за границу, которого в это время заменял его «ближайший помощник... в области насаждений и отдельных  пейзажей…, планировки… крепостной Заремба».

При использовании «Путеводителя» Т. Темери в связи с неточным переводом с французского А. Л. Лыпа приписывает автору утверждение, что каскад уманского парка подобен падению Ниагары, Нила, Рейна «и «Софиевка» даже превышает их». В обзоре «Путеводителя» Т. Темерн нами уже обращалось внимание читателей на то, как в действительности сказано во французском тексте.

В «Экспликации  Софиевки» Т. Темери указал грот Локетка под № 16, а в тексте о гроте пишет на с. 21—22; под № 15 он обозначил площадку Левкадской скалы, напомнив, что на ней раньше стояла прекрасная статуя Аполлона Бельведерского, которую заменили красивой вазой, всегда наполненной яркими и изысканными цветами (с. 18). Кроме того, Темери под № 6 указал ещё отдельно Левкадский утёс. Однако А. Л. Лыпа помещает Левкадскую скалу почти над гротом Локетка (с. 51), а действительную Левкадскую скалу называет просто Бельведером, устройство которого относит к 1838 г. (с. 49—50). Но ведь эта скала создана ещё Л. Метцелем!

Ошибки А. Л. Лыпы объясняются очень просто. В своей книге Т. Темери пишет, что в 1838 г. главный садовод К. Ферре на западном берегу Нижнего пруда устроил террасу, потом соединённую аллеей с Китайской беседкой. С этой террасы, которую Темери назвал по-французски «Бель вю» («прекрасный вид»), открывался чудесный вид на весь район Нижнего пруда, на гору Муз, Большой водопад и Площадь собраний. Терраса Бельвью совсем не фигурирует ни под каким названием в монографии Лыпы, так как он упоминание Темери о ней принял только за Бельведер и даже не за Левкадскую скалу. В упоминавшейся уже рукописи Л. А. Казаринова террасе Бельвью дано совсем странное название «Амон театр» и приписал устройство её автор В. В. Пашкевичу в 1890 г.

Венецианский мост (1796—1800 гг.)

Упоминая о списке экзотической флоры «Софиевки», составленном А. Л. Андржеевским, Лыпа относит оформление списка к 40-м годам XIX столетия., то есть ко времени подчинения парка военным поселениям (с. 68—69). В действительности Андржеевский подготовил этот список в 1829 г. Тогда он по заданию Виленского университета проводил инспекцию Уманского василианского училища  (Wołyniak, 1899). В этом же училище одним из преподавателей французского языка был Т. Темери; последний и воспользовался предоставленным ему списком. Андржеевский был в гостях у А. Потоцкого, который жил тогда в Умани и, возможно, по его просьбе составил список (Poghorska-Okołów, 1960). Есть в работе А. Л. Лыпы и другие неточности, но они не умаляют её важного значения в научном познании знаменитого уманского парка.

Известный украинский писатель Леонид Смилянский опубликовал в 1951 г. повесть «Сад». В этом произведении крепостной Заремба (имени не названо), получивший солидное образование, стал «правой рукой» — Метцеля — управляющего громадными имениями графа Потоцкого. Повторив сказанное В. Иващенко об отъезде Метцеля за границу, писатель оставил Зарембу руководителем строительства. И во время присутствия Метцеля Заремба «подбрасывал» ему задумки о сооружении наиболее интересных пейзажей будущего парка. Целые ночи просиживал Заремба над листами бумаги, на которых вычерчивал свои идеи садовода и архитектора. Он всё обдумывал, как бы легче и проще перевозить скалы, как подсказывала ему математика. По-видимому, из очерка А. Смоктия Смилянский заимствовал небылицу  том, что «Софиевка» сооружена на месте повстанческого лагеря в 1768 г., и даже написал, что на месте одного из гротов тогда стояла палатка предводителя восстания Максима Железняка. Повесть написана талантливо, захватывающе, читается с большим интересом. И всё в ней казалось настоящей исторической правдой.

В 1951 г. вышла монография И. А. Косаревского «Государственный заповедник «Софиевка», где раскрываются архитектурные приёмы в композиции «Софиевки», планировка, использование рельефа, построение архитектурного пейзажа, описываются водная система, архитектура малых форм и скульптура. Монография богато иллюстрирована хорошими авторскими фотографиями и рисунками парковых ансамблей и локальных его моментов, приводятся данные по обмерам архитектурных сооружений. И в последующей книге «Парки Украины» (Косаревский, 1961) описание наиболее замечательных парков начинается с «Софиевки». Косаревский указал почти правильную дату конфискации у А. Потоцкого г. Умани и имения, но привёл год секвестра 1831, приняв его за год конфискации. При этом было сказано, что имение по указу царя было передано в казну, а «парк перешёл в собственность жены Николая I был переименован в Царицын сад» (Косаревский, 1951). И дата переименования, и факт о «собственности жены царя» не соответствуют действительности.

В своей монографии о «Софиевке» И. А. Косаревский как архитектор очень высоко оценил зодчего уманского парка и талантливых крепостных мастеров, чьи имена, по справедливому его замечанию, «в архивных материалах не упоминаются» (в этом нет ничего удивительного, так как в архивных делах по строительству других парков и дворцов в XVIII и XIX столетий крепостные мастера, строившие их, тоже не вспоминаются). Но во «Введении» автор заметил, что в дореволюционной литературе лишь одному крепостному Зарембе отведено скромное место. И далее Косаревский утверждает, что роль Зарембы «в создании первоначального облика парка значительно превышает «заслуги» бельгийского инженера де-Метцеля», управляющего имениями Потоцкого. «Именно он — садовник Заремба, назначенный производителем работ (выделено нами.— Г. Х.) по устройству парка, вынес основную тяжесть по его строительству, именно он обладал большим художественным вкусом в области декоративного садоводства и архитектуры, решал сложные композиционно-пространственные задачи в планировке парка» (с. 6—7). И. А. Косаревский является автором нескольких путеводителей под названием «Софиевка», вышедших на русском, украинском и английском языках. В каждом из них он высказывался также, как и в упомянутой монографии, о Зарембе и о «де» Метцеле (Косаревский, 1970).

Водопад возле грота Калипсо

Монография И. А. Косаревского и повесть Смилянского очень заинтересовали своей кажущейся достоверностью пишущего эти строки по возвращении в Умань в 1956 г. после длительного отсутствия. Ведь его деды и бабушки по отцу и матери были крепостными графа Потоцкого, владевшего громадными имениями в Волынской губернии; отец тоже родился крепостным, но на барщине ему не пришлось уже работать. В связи с этим крепостной Заремба как зодчий шедевра паркового искусства чрезвычайно импонировал.

Однако первое знакомство в январе 1959 г. в Центральном государственном историческом архиве в Киеве с фондом Потоцких (ф. 49), в частности с письмами Л. Метцеля Потоцкому по строительству «Софиевки», и материалами других фондов, а также изучение воспоминаний очевидцев строительства «Софиевки» сняли розовые очки. Предстала картина, созданная не творческим воображением, а раскрывающая настоящую истину о талантливом зодчем и его помощнике по садоводству, но не о тех, кого признали И. А. Косаревский, А, Л. Лыпа и др. Пишущему этот раздел пришлось (прежде всего для служебного пользования сотрудников краеведческого музея и парка) перевести на украинский язык в 1957 г. поэму С. Трембецкого и «Путеводитель» Т. Темери. А первое научное обоснование начального периода строительства парка было дано в статье в «Украинском историческом журнале» (Храбан, 1971), в которой показано, что зодчим «Софиевки» являлся военный инженер поляк Людвик Метцель, а помощником у него был приглашённый из-за границы «немец» Олива, специалист по садоводству. После выезда Л. Метцеля в Варшаву на работу в 1813 г. Олива оставался главным садовником парка и его управляющим до своей смерти в 1827 г.

Упомянутой статье начиная с 1960 г. предшествовала публикация ряда очерков, основанных на документах, в разных газетах. Первым был очерк к 160-летию парка в газете «Молодёжь Черкасщины» от 15 мая 1960 г. В нём, в частности, рассказано о талантливом зодчем парка Метцеле и талантливых крепостных, сооружавших сад. Необходимо было также довести историческую правду в первую очередь до экскурсоводов, обслуживающих ежегодно сотни тысяч посетителей парка. Статьи о «Софиевке» с 1960 г. печатались в газете «Уманская заря». 23 июня 1960 г. была опубликована статья «Сад-поэма», в которой излагалась история строительства и впервые были названы фамилии нескольких рабочих из 65 семей обслуги парка по народной переписи 1858 г.— жителей Софиевской слободки, а 18 сентября 1962 г.— большой очерк «Кто архитектор?», в котором доказывалось, что им был талантливый военный инженер Л. Метцель, командир государственного артполка, стоявшего в Тульчине. В том же ЦГИА УССР в Киеве удалось разыскать суплику, т. е. прошение (жалобы подавать крестьяне-крепостные не имели права) трёх крепостных из соседнего с Уманью с. Войтовка (ныне Родниковка), поданную С. Щ. Потоцкому за длительную задержку платы за работу на строительстве «Софиевки» летом 1798 г. Об этом рассказала «Уманская заря» 27 июня 1969 г. в статье «Голос трёх строителей «Софиевки». Радиотелеграфное агентство Украины в июле 1960 г. разослало для публикации очерк «Сад-поэма» редакциям всех районных республиканских газет. Эта же статья была полностью перепечатана 25 июня 1961 г. в Варшаве в газете «Наше слово» (на украинском языке). И в последующие годы статьи на эту тему выходили на страницах «Уманской зари» и «Черкасской правды».

В 1962 г. издательство АН УССР опубликовало брошюру научных сотрудников парка Д. С. Кривулько, М. Л. Ревы и Г. Г. Тулупия «Дендрологический парк «Софиевка», в которой отчасти были учтены новые исследования по истории парка. Однако ещё была отдана дань беспочвенной легенде о том, что в «Софиевке» проявил себя «незаурядный талант крепостного садовода-самородка Зарембы». В том же издательстве в 1964 г. вышел в свет сборник статей под редакцией Е. Н. Кондратюка. «Биология и культура древесных и кустарниковых растений Уманского дендрологического парка», посвящённый научной работе коллектива. В исторической справке Заремба уже не упоминается.

Научные сотрудники парка З. Г. Головерда, З. Я. Иванова и Б. С. Сидорук (1976) в своём путеводителе также признали Л. Метцеля единственным зодчим первостроительства уманского парка. В монографии болгарского архитектора доктора ландшафтного искусства Л. И. Стойчева (1962) парк «Софиевка» признан одним «из самых характерных и самых известных русских пейзажных парков». Отмечено, что в его композиции мастерски использованы живописный облик местности и скалистый берег реки Каменки; архитектурные и парковые элементы, мощные каскады, фонтаны, каналы вместе с парковой растительностью объединяют всю парковую территорию в один грандиозный парковый ансамбль.

Однако Стойчевым допущен ряд ошибок и неточностей. Так, чрезвычайно завышена площадь парка — 500 га и количество строивших его — около 165000 крепостных графа Потоцкого. О зодчем парка Метцеле сказано, что он был человеком высокой культуры, но повторен вымысел, что он не имел изготовленного плана «Софиевки» и дал (неизвестно кому) лишь первоначальные идеи.

Известный историк парков Польши Г. Чолек (Ciołek, 1978) относит парки «Аркадню» под Неборовым и «Софиевку» к наиболее знаменитым паркам сентиментального романтического стиля, отдавшим большую дань греческой мифологии. Д. С. Лихачёв (1982) рассматривает «Софиевку», а также Воронцовский парк в Алупке и Выборгский парк баронов Николаи в числе парков позднего Ренессанса, «испытавших на себе влияние оссианических настроений».

В 1973, 1977, 1980 и 1984 гг. в нескольких сотнях тысяч экземпляров разошлась книга А. П. Роготченко «Уманское чудо». Эта книга, а также очерк А. Роготченко 1971 г. «Софиевка» в документах и легендах» и написанные им в соавторстве с М. Будником роман «Заремба» (1968), а также роман «Сад на проклятых скалах» (1970) имеют ряд исторических неточностей и нуждаются в отдельном обсуждении.

Большой вклад в познание подлинной истории жизни основателя парка С. Щ. Потоцкого и его жены Софии внесли работы польского историка Е. Лоека (Łojek, 1982).