«Краса и диво» Софиевки. Наиболее известным и оригинальным в архитектурно-ландшафтном отношении дендропарком Украины, пользующимся и по сей день самой широкой популярностью, является Софиевка. Этот ансамбль, начало которому было положено в конце XVIII в., получил дальнейшее развитие в середине прошлого века и сейчас стоит на пороге следующего этапа строительства, связанного с расширением территории парка. Главная особенность парка — это живописный «героико-романтический» пейзаж, полностью созданный руками человека. Огромные масштабы парковых композиций поражали современников:

«Это, что называется, диво-дивное: ни в сказке сказать, ни пером описать. Не останавливаясь у входа, мы пошли по берегу обширного пруда, посреди которого фонтан. Это прелесть, но еще прелестнее водопад, с ревом и пеною стремящийся по огромной скале; на ней нет ни храма, ни статуи, только одни деревья, на темной зелени которых, как будто в резко отдаляющейся раме, блестит, белея, переливается из цвета в цвет широкая полоса воды. Нагроможденные вокруг граниты связывают ее яркость; и встревоженный путник скоро удостоверяется, что он может спокойно восхищаться этим бурным потоком. Тогда по невольному, неопределенному чувству захочется близко осмотреть эти громады, и лазая по ним, или между ними пробираясь темными переходами, или в прохладе под ними отдыхая, не веришь, что все это дело рук человеческих» [Шишкина, 1848. С. 268—278].

Высоко оценивали Софиевку и знатоки садово-паркового искусства: «Краса и диво здешних мест — громадный парк заслуживает особого внимания не только как выдающееся художественное произведение с громким историческим прошлым, но и ради культурного значения» [Регель, 1896. С. 209—213].

«Образцом того, как создавались различные живописные виды, может служить Софиевка... гр. Потоцких в Умани... Из широких видов нужно отметить вид через пруд с фонтаном на обелиск и беседку. Наиболее необычными украшениями являются великолепный каскад, скатывающийся с гранитных скал, тоннель в скалах, ущелье, пещеры, мрачный грот со статуей Венеры Медичейской... По парку расставлены изваяния Аполлона Бельведерского, Венеры, памятник графине Потоцкой... Расстановка статуй среди скал и каскадов намекает на стремление придать парку значение философской рощи, что было в моде в век энциклопедии и философов» [Курбатов, 1916. С. 631—634].

Что представляла собой эта местность до начала строительства? По свидетельствам современников, здесь были лишенные какой-либо древесной растительности голые холмы и овраги. среди которых струился ручей Каменка. Кое-где на поверхность выступали небольшие подземные источники, глыбы гранита, покрытые мхами камни. Однако при всей своей первоначальной незначительности, скромности этот уединенный «дикий» пейзаж содержал и некоторую картинность, которая могла подействовать на воображение людей, искавших «романтические» мотивы в пейзаже. Берега Каменки как бы задали тон и общее направление ландшафтному характеру будущего парка.

Строительство парка началось в 1795—1796 гг. и продолжалось, чередуясь с длительными периодами затишья, чуть ли не весь следующий век, а отчасти и в наше время. А.Л. Лыпа, детально изучивший историю этого ансамбля, выделяет четыре основных этапа развития: с начала строительства по 1836 г., между 1836 и 1859 гг., 1859—1917 гг., последний, четвертый этап приходится уже на время, когда этот великолепный образец синтеза природы и искусства был в распоряжении трудящихся.

На первом этапе строительством, сообразуясь с желаниями хозяина имения графа Ф. Потоцкого, руководил инженер-капитан Людвиг Метцель. Ему было указано соорудить каскады и водопады, засадить лесом водоразделы, провести в огромном объеме земляные работы. В первые 4 года наиболее интенсивно велось сооружение гидротехнических устройств, строились запруды, углублялось ложе будущих водоемов, создавались подземные шлюзы, гроты, фонтаны, были перемещены и установлены в нужном порядке каменные глыбы. Затем начались лесопосадки, причем этой частью строительства руководил мастер Заремба — крепостной Ф. Потоцкого. Местные и чужеземные растения, среди которых были платан, гледичия, сосна Веймутова, тюльпанное дерево, туя, каштаны, высаживались в долинах, на вершинах холмов, по их склонам, вдоль водотоков. Парк был открыт в мае 1800 г. ко дню именин Софии Потоцкой.

К 1805 г. уже был создан главный каскад, подземная речка Стикс, шлюзы, каменные гроты, заполнены водой Верхний и Нижний пруды.

Парк обогатился многочисленными изваяниями, в основном мраморными копиями античных скульптур, обелисками, декоративными вазами. Многие уголки парка получили символические наименования, связанные с древней мифологией, местными легендами, событиями семейной жизни владельцев.

Нет никаких документов, говорящих о наличии общего плана создания ансамбля. По-видимому, работы планировались непосредственно «по месту», на основе опыта мастеров, творческой интуиции А. Метцеля, Зарембы и других инженеров, садоводов, художников, а также путем переделки неудачных деталей и постепенного приближения к идеальному образцу.

Этот мучительный для рядовых строителей труд давал результаты благодаря наличию практически в неограниченном количестве дешевой рабочей силы. Одновременно на стройке было занято не менее 800 человек, иногда это число доходило до нескольких тысяч [Роготченко, 1977], всего же крепостных, так или иначе связанных со строительством имений Потоцкого, было до 165 тыс. «мужского полу».

Какие образцы, какие примеры садово-паркового искусства того времени могли повлиять на замыслы Ф. Потоцкого? Разумеется, невозможно указать какой-то один прообраз — ведь это были времена всеобщей «наркомании», охватившей аристократию конца XVIII в. К тому же исходная ситуация при создании парка в Умани по-своему уникальна.

Некоторые исследователи называли тот или иной конкретный объект, но это не более чем предположение. Так, А.П. Роготченко [1977] полагает, что на Потоцкого мог повлиять пример создания останкинского ансамбля в Подмосковье, где он гостил у графа Н.П. Шереметева, как раз перед тем как приступить к работам в Умани. Но уж слишком мало общего было между условиями создания парков в этих двух имениях, здесь скорее можно говорить о соперничестве, желании превзойти столичный образец. Более непосредственное влияние на Софиевку могли оказать примеры знаменитых петербургских ансамблей: Большой и Малый капризы, Трифонова гора в Царском Селе, расширение русла Славянки, устройство каскадов от колоннады Аполлона и у высокого берега вблизи Старого шале в Павловске, искусственный остров Любви с павильоном Венеры в Гатчине и т. д. Могли быть восприняты и творчески использованы сами методы художественной организации пейзажей — искусная планировка дорог и насаждений, подчеркивание естественного рельефа местности, насыщение парка постройками, стилизованными в «восточном» стиле, навевающими элегическое настроение. Здесь можно вспомнить о Китайской деревне в Царском Селе или «пасторалях» в Павловске: Молочне, руинах, хижине монаха и др.

Не исключается и некоторая преемственность по отношению к историческим садам Ближнего Востока. Первоначальный замысел предполагал создание парка типа персидского «парадиза» размером пятьсот га и с огромным зверинцем.

В осуществленном варианте некоторое сходство с восточными прообразами усматривается в широком использовании гидротехнических устройств, особой экзотичности и пышности растительных композиций. Весьма вероятны и связи с парковой архитектурой Франции, Польши и других стран, но все это отнюдь не ослабляет, а скорее усиливает художественную ценность и самобытность Софиевки — многое здесь было задумано и осуществлено впервые, многое осталось непревзойденным по размаху и высокому качеству исполнения.

В 1805 г. после смерти Ф. Потоцкого строительство было прекращено. Позже, в 1813 г., имение конфискуется и переходит в распоряжение царской семьи. Благоустройством Царицына сада (как с 1836 г. стала называться Софиевка) занимается Управление военных поселений.

Начался второй активный этап развития ансамбля. По этому поводу А.Л. Лыпа. С.18] замечает, что «основатель Софиевки крупнейший рабовладелец Европы той эпохи Ф. Потоцкий, имевший в своем распоряжении десятки рук крепостных, использованных им для ее устройства, положил лишь начало устройству парка. В дальнейшем Софиевка создавалась, развивалась и совершенствовалась в течение всей полуторавековой истории ее существования. Особого расцвета и блеска Софиевка достигла лишь во второй период своего развития, находясь уже в подчинении и ведении Управления военных поселений. В этот период были воздвигнуты с участием замечательных русских и украинских зодчих и мастеров-строителей лучшие из архитектурных сооружений и устройств парка, и, следовательно, подлинным произведением искусства Софиевка стала лишь к концу первой половины XIX столетия».

В начале 40-х годов были восстановлены пришедшие в ветхость гидротехнические и другие сооружения, заложена входная каштановая аллея, выложена камнем главная дорога, построены павильон Флоры у Нижнего пруда и Розовый павильон на острове Любви на Верхнем пруду, устроены деревянные беседки, новые шлюзы, реконструирован главный выход и т. д. Можно сказать, что второй этап развития парка явился основным в строительстве его архитектурных сооружений.

Авторства большинства садовых сооружений точно установить пока не удалось. Предполагается, что автором Розового павильона, въездных ворот, павильона Флоры мог быть В.П. Стасов, работавший над заказами А.А. Аракчеева по Департаменту военных поселений. Композиция павильонов в Грузино (имении A.А. Аракчеева в Новгородской губернии), выстроенных по проекту В. П. Стасова, близка в некоторых чертах к решению въезда в Царицын сад. Более определенно известно об участии в проектировании этих сооружений академика А.И. Штакеншнейдера, а также главного архитектора Умани И. Макутина, который, кроме того, непосредственно осуществлял постройки на месте.

Третий этап развития ансамбля (1858—1917 гг.) связан с передачей Царицына сада Главному училищу садоводства, которое должно было готовить «совершенно знающих садовников с полными как теоретическими, так и практическими сведениями». Однако, ввиду того что в этом училище основное внимание уделялось агрономическим задачам, состояние декоративных насаждений постепенно стало ухудшаться и исчезали некоторые экзоты, начался большой самосев местных пород, зарастали поляны и пр. Приходили в упадок и сложные гидротехнические устройства, художественные памятники.

Некоторое оживление в благоустройстве парка связано с деятельностью профессора B.В. Пашкевича, заложившего здесь в 1889—1890 гг. арборетум, в котором сосредоточено много редких растений. Многие сооружения парка к этому времени потребовали реставрации (грот Венеры и др.), увеличилась общая площадь парка за счет присоединения урочища Грековой балки, где был заложен лесной питомник.

За годы Советской власти парк расширил свою площадь до 150 га, неизмеримо возросло его культурное и научное значение, он стал популярнейшим объектом массового туризма трудящихся нашей страны и гостей из-за рубежа. Уже в 20-х годах создаются новые древесные питомники, растут коллекции субтропических и тропических растений. Большой ущерб был нанесен парку, его оранжереям и памятникам во время фашистской оккупации.

После Великой Отечественной войны предпринимались значительные восстановительные работы, реставрировались скульптуры, сложные гидротехнические устройства. В 1945 г. парк, который вновь получил свое историческое название Софиевка, объявлен государственным дендрологическим заповедником. Ныне он находится в ведении Центрального республиканского ботанического сада АН УССР.

Такова историческая последовательность основных этапов становления ансамбля. Рассмотрим теперь более подробно характерные особенности парковых ландшафтов Софиевки.

Создатели парка проявили высокое мастерство в создании гидротехнических сооружений и формировании зеленых насаждений, однако главным его достоинством следует признать продуманное использование всех тех композиционных возможностей, которые дает рельеф. Они внимательно изучили как крупные его формы — долину, овраги, холмы, водоразделы, так и малые, вплоть до положения отдельных каменных глыб, ориентацию склонов по сторонам света, различия в вертикальных отметках второстепенных водотоков-тальвегов, структуру почвенного слоя на уклонах разной крутизны и т. д. Более того, как водные устройства Софиевки, так и ее растительные композиции могут быть поняты только в связи с рельефом. При этом надо иметь в виду, что парк является примером не только того, как органично можно «вписываться» в природный рельеф, но и того, как развивать заложенные в нем потенциальные возможности. Деревья и кустарники, камень и газоны, водные зеркала и фонтаны, скульптура и архитектура — все это искусно дополняет, художественно «раскрывает» пересеченный рельеф берегов Каменки.

Долина реки явилась главной пространственной осью парка, на которую ориентируются почти все его архитектурные композиции (с помощью запруд в парке и на подходах к нему была создана сложная система прудов — Войтовский, Красноставский, Верхний и Нижний, находящихся на разных уровнях). Так, разница в уровнях воды в Верхнем и Нижнем прудах превышает 10 м, если учесть, что запас воды в Верхнем пруду составляет 80 тыс. м3, то становится ясным, почему мощные фонтаны и каскады парка могут работать без каких-либо специальных насосных устройств.

Из Верхнего пруда в Нижний вода поступает по четырем направлениям: через грот Венеры, Елисейские поля, Темпейскую долину и долину Гигантов; через Амстердамский шлюз и далее по подземному тоннелю «Стикс» и Мертвому озеру к Большому каскаду; по подземным трубам в Громовый грот и далее к фонтану «Змея» и, наконец, также по трубам к фонтану у Фазанника.

Благодаря эффектному использованию рельефа местности и введению разнообразных гидротехнических устройств вода в парке представлена во всем спектре ее декоративных возможностей — в виде больших зеркал прудов, бурных потоков — водопадов, мощных вертикальных струй, извилистого каменистого ручья, сплошной тонкой завесы (в гроте Венеры), тихо журчащих источников, в строгом архитектурном обрамлении фонтанов, бассейнов и под ниспадающими ветвями прибрежных ив. Вода бесспорно является одним из ведущих компонентов, составляющих оригинальный архитектурно-ландшафтный облик всего ансамбля парка.

Другой особенностью Софиевки является самое широкое введение в композицию природного камня как очень важного декоративного материала. Здесь представлены разнообразнейшие приемы его использования и обработки: высеченные в скалах гроты и пещеры, нагромождения гигантских каменных глыб, каменистые россыпи и т. п. Особый художественный эффект достигается тем, что многие архитектурные детали также выполнены из того же местного материала: гранитные ступени и постаменты, подпорные стенки террас, обелиски и колонны. При этом камень выступает не только как обособленный декоративный элемент, а по преимуществу в связи с водой и растениями, образуя своеобразные и неповторимые по выразительности ландшафтный композиции (обмерены и зафиксированы в рисунках и фото И.А. Косаревским [1977]).

Например, в Львином, или Громовом, гроте трудно отличить то, что дано самой природой, от элементов искусно созданных. Свод грота поддерживается массивным каменным столбом, имеющим неправильные очертания, в глубине внутреннего пространства —гранитный стол. Листья деревьев смягчают довольно мрачное впечатление от общего вида этой композиции. Наконец, особый интерес придает этому месту шумовой эффект ревущего где-то за «стенами» грота потока воды, из-за чего он и назван Громовым. При выходе из сумрачного грота поражает яркая зелень наполненных солнечными бликами Елисейских полей.

Подобные эффекты, рассчитанные на внезапный контраст, сильное неожиданное впечатление, которое действует одновременно на зрение, слух и осязание, можно наблюдать и в других композициях — в гротах Орешек, Венера, Страха и сомнений и др.

Некоторые камни и скалы привлекают к себе всеобщее внимание своим необычным видом и положением, гигантскими размерами. Многие из них стали важными композиционными элементами парка. На восточном берегу Нижнего пруда высится, уходя в воду, большая гранитная скала, на верху которой устроена видовая площадка Бельведер. С этой точки раскрывалась многосторонняя панорама Нижнего пруда, эффектный вид на Большой каскад (к сожалению, в настоящее время виды с этой и некоторых других точек сужены разросшимися деревьями. Под Бельведером — знаменитый «Камень смерти», свидетель гибели десятков крепостных, пытавшихся поставить его в нужное положение над береговым обрывом. С легендами и мифами — по преимуществу греческого происхождения — связаны и многие другие композиции из камня — долина Гигантов, Тарпейская скала, Левкадская скала и др. Причем это именно композиции, т. е. искусственно созданные группировки из каменных глыб, а не просто природные достопримечательности, как это может показаться неопытному глазу. В этом отношении парк Софиевка не знает себе равных в европейском и русском паркостроении.

Парк в целом представляется теперь посетителю как естественный лесной массив, однако все его древостой искусственного происхождения, созданные на открытых склонах, обрывах и в оврагах. Уцелевшие старые деревья дают основание судить о том, каков был породный состав основных урочищ парка: Дубинки, Зверинца, Грибка. Дендролог А.Л. Лыпа, более 15 лет изучавший флору парка, отмечал [1948. С.61], что «для их создания с самого начала устройства Софиевки в широких масштабах была использована местная флора. Склоны балок, каменистые обрывы и обнаженные и лишенные деревьев холмы почти сплошь засаживались преимущественно местными древесными породами и кустарниками по методу лесных культур». Основной фон насаждений образуют теперь дуб (сохранились деревья-великаны высотой до 25 м, свидетели первых лет создания парка), граб, а также ясень, клен, липа, дикая груша. Подлесок состоит преимущественно из боярышника, калины, шиповника и других кустарников. В пониженных местах преобладают ивы, ольха, осина, тополь. Попадаются одиночные экземпляры и группы елей, сосен, ясеней возрастом до 150—190 лет.

Почти 200-летний возраст парка позволяет сделать выводы о том, что не везде выбор типа насаждений был сделан удачно. Так, на Дубинке дубрава постепенно заменяется грабовым лесом. Очевидно, для дуба лесорастительные условия здесь были не вполне подходящими, об этом говорит и то, что с возрастом бонитет дуба ухудшается. Созданная в 1860-х годах роща крымской сосны на склонах глубокой балки в районе Зверинец стала отмирать уже через 30—40 лет, ее место занимает граб, дуб, ясень, липа и другие лиственные породы. Не выдержали морозов платаны, глицинии, сосна Веймутова на Елисейских полях — одном из самых пониженных, сырых мест в парке.

Поляны созданы преимущественно в восточной части парка, в районе Грибок, за густой полосой древесно-кустарниковой растительности вдоль берега Каменки. Центральная поляна вытянута в меридиональном направлении и настолько обширна, что ее пейзаж напоминает природную лесостепь. Контуры поляны изрезаны, выступы леса чередуются с лужайками, обособленными группами деревьев. Опушки окаймлены акацией, сиренью, калиной, бересклетом и др.

В центральной части парка, у прудов и каскадов, сосредоточены деревья-экзоты, которые высаживались с первых лет существования парка, среди них пирамидальный тополь, платан, глициния, туя, каштан и другие деревья. Многие из этих экзотов погибли в суровую зиму 1825 г., но впоследствии этот ущерб был с избытком возмещен и коллекции парка продолжали возрастать. Согласно исследованиям А.Л. Лыпы, в 1945 г. в парке насчитывалось уже 377 видов и садово-декоративных форм экзотической флоры, причем многие из них находились в пределах так называемого Английского парка между Верхним прудом и оранжереей, заложенного в 1889—1891 гг. известным русским садоводом В. В. Пашкевичем. Здесь на площади всего 2 га, изрезанной густой сеткой узких извилистых дорожек, сосредоточено много редких чужеземных растений, таких, как гингко, софора японская, айлант и др.

Чтобы лучше понять и оценить пространственную композицию Софиевки и значение ее архитектурных сооружений, необходимо представить себе основной прогулочный маршрут, который начинается у главного, южного входа в парк. Вход подчеркнут двумя крупными сторожевыми башнями, чугунными воротами со сложным декоративным оформлением, рядами пирамидальных тополей. За ними начинается главная аллея парка — Каштановая, проложенная вдоль правого берега Каменки. За речкой, имеющей здесь характер каменистого ручья, берег круто поднимается, кое-где видны выступы гранита (Тарпейская скала и др.). Виды, ритмично открывающиеся на этот пейзаж, обрамляются стволами и свисающей листвой деревьев на первом плане. Движение вдоль аллеи оживляется также ее плавным изгибом перед выходом к Нижнему пруду. Поэтому колоннада павильона Флоры появляется в поле зрения не сразу, а лишь в конце аллеи, что усиливает зрительный эффект появления сияющей на солнце водной глади.

Светлый дорический портик этого павильона отмечает собой начало центральной композиции парка, является как бы ее преддверием, служит одновременно и тропинками, и видовой площадкой, более того — главным архитектурным акцентом Нижнего пруда при взгляде на него с северной стороны. Следует отметить и очень точно найденную масштабность этой постройки. Крупные и простые формы павильона усиливают, активизируют художественное воздействие паркового пейзажа.

Дальше на протяжении 400 м маршрут пролегает по берегу Нижнего пруда. Внимательный наблюдатель отмечает здесь целый ряд глубинных перспектив, интересных видовых раскрытий и связей. Так, Китайская беседка, поставленная у высокой бровки в районе Дубинки, раскрыта по направлению к пруду. Эту визуальную ось подхватывает главный каскад на противоположном берегу пруда, что образует поперечную по отношению к пруду многоплановую перспективу глубиной около 350 м.

Другое осевое построение пространства можно видеть в северной части парка, в районе оранжерей, где, согласно первоначальному замыслу, должен был находиться дворец. Вытянутое в широтном направлении здание оранжерей обращено к террасированному углублению, напоминающему по своей форме амфитеатр. Оси здания и «амфитеатра» закреплены прямой аллеей, симметричным рисунком боковых спусков и фонтаном «Семиструйка». Вероятно, в прошлом эта ось была, по крайней мере зрительно, связана с площадью Собраний, долиной Гигантов, Кавказской горкой, а возможно, и с павильоном Флоры. После преодоления подъема вдоль Большого каскада, после, целой серии острых пространственных эффектов, связанных с прохождением на лодках Мертвого озера, подземной реки Стикс длиной 224 м и шлюза, посетителя вновь ожидает сильный пейзажный контраст, напоминающий выход из затененной каштановой аллеи к Нижнему пруду, но, пожалуй, еще более впечатляющий. С дамбы перед ним открывается широкая панорама Верхнего озера.

В этой картине центральным акцентом является Розовый павильон на острове, тяготеющем к западному берегу озера. Это восьмиугольный в плане двухъярусный призматический объем, главными декоративными элементами которого служат обрамления входов и оконных проемов. Розовый павильон — сооружение значительно более интересное по своим размерам и характеру архитектуры, чем павильон Флоры. Он в большей мере подчинен, чем противопоставлен, пейзажному окружению, более тесно увязан с растительным фоном, как бы «укутан» купами деревьев. После прогулки к острову посетители поворачивают обычно на юг и мимо грота Венеры идут вдоль русла Каменки к долине Гигантов, площади Собрания и далее восточным берегом Нижнего пруда либо к выходу из парка, либо в периферийные его районы Грибок, Дубинка.

Как было сказано выше, число экскурсантов, желающих осмотреть парк, с каждым годом возрастает. Это создает серьезную проблему сохранения насаждений, затрудняет сам осмотр художественных ценностей. Поэтому в последние годы приняты меры к созданию новой экспозиционной западной зоны в Грековой балке, которая отвлечет часть публики от перегруженной исторической зоны.

Согласно плану, разработанному в 1978 г. (авторы Б. Орехов, И. Сенник, В. Тищенко, Т. Чебыкина), новая зона строится на тех же композиционных принципах, что и историческая. Это будет «романтический» пейзажный парк, насыщенный водными устройствами, малыми архитектурными формами, скульптурой, с экзотической растительностью и разнообразной местной флорой, многоплановыми видовыми перспективами. Аналогично старой части композиция парка подчиняется рельефу, и ее основная пространственная ось проходит по балке, лежащей между холмами. Вдоль этой балки создается система запруд с водопадами, берега обрабатываются природным камнем, здесь закладывается целый ряд малых садов, каждый со своим архитектурно-ландшафтным обликом: сад поэтов, сад ирисов, японский сад, сад диких камней, террасированный розарий, сад цветущих кустарников и др. Кроме главной аллеи, ведущей от центрального (существующего) входа к северному, создается большая кольцевая аллея, которая охватывает всю новую территорию и связывает ее с исторической, заповедной.

Основной прием размещения растительности здесь тот же, что и в старой Софиевке: она подчеркивает рельеф местности, на возвышенных местах — группы из высоких деревьев, а в низинах располагаются кустарниковые композиции и открытый газон. Непосредственно у воды — плакучие формы ив, ясеней и других пород. По мере отдаления от долины на вершинах холмов создаются плотные древесно-кустарниковые массивы (дуб, ель, сосна, граб, липа, береза), которые формируют задний план композиции, изолируют внутреннее пространство от внешнего окружения, городских застроек. Все это вместе с аллеями, лесными лужайками, целой сетью малых прогулочных дорог и троп образует разнообразные и экологически обоснованные парковые пейзажи, дополняющие заповедные территории. Не забыта и фауна — посетители смогут наблюдать белок, уток, лебедей. Проектное решение базируется на данных натурных обследований, проведенной таксации и эстетической оценке насаждений. Это позволило уточнить направление реконструкции существующих насаждений, выявить способы сохранения ценного фонда растений, определить экологически устойчивые сообщества, которые составят основу паркового ландшафта.

Предусмотрены и специальные сооружения для обслуживания туристов и экскурсантов — автостоянки, пункты обслуживания, информационные площадки и пр. Вокруг парка создается специальная охранная зона. Предусмотрено все для того, чтобы исключить какие-либо помехи при осмотре художественных, исторических и природных ценностей заповедника. Таким образом, новая часть Софиевки явится прямым развитием, продолжением существующей, будет наглядно демонстрировать преемственность между садово-парковым искусством прошлого и ландшафтной архитектурой наших дней.

---

Ансамбли в Качановке и Сокиренцах. Качановка — характерный пример крупного дворцово-паркового комплекса на Украине, в котором воздействие русской культуры, и в частности архитектуры, проявилось наиболее наглядно. Основатель качановского дворца и парка — известный русский военачальник фельдмаршал П.А. Румянцев-Задунайский. При нем в 70—80-х годах XVIII в. был построен по проекту московского архитектора К.И. Бланка дворец, разбит парк, причем строительство осуществлял М.К. Мосципанов, ученик В.И. Баженова.

Объемно-пространственное решение дворца, барочного по своему характеру, отражало в то же время некоторые черты увлечения романтизмом. Здание симметричное, П-образное в плане, с галереями и двумя выступающими вперед флигелями, образующими парадный двор. Как и в других имениях П.А. Румянцева, декоративное оформление фасадов включало элементы стилизованной восточной архитектуры и детали, характерные для русской архитектуры XVIII в.,— зубчатые фронтоны, башенки, шпили и т. д. Позже, в период между 1808 и 1824 гг., дворец перестраивается и обретает черты, свойственные стилю классицизма, на главном и садовом фасадах появляются восьмиколонные портики.

Планировка центральной части усадьбы приобрела к этому времени ярко выраженное осевое построение: широкая и прямая въездная аллея, которая протянулась с запада на восток на 0,5 км, связывает дворцовый комплекс с церковью, проходит мимо служебных построек. Аллея членится на две неравные части звездообразным пересечением садовых дорожек. Такое парадное решение въезда усиливается строго симметричным расположением второстепенных сооружений: боковых флигелей при основном корпусе дворца, пилонов со скульптурами львов при въезде на двор, ризницы и малых архитектурных форм вблизи церкви, декоративных оград, цветочных клумб.

В отличие от регулярного построения той части усадьбы, которая находится между дворцом и церковью, ее юго-западная, собственно парковая часть решена в приемах пейзажной планировки. Тем не менее главная ось ансамбля подчеркнута и здесь с помощью широкой поляны, круто спускающейся от дворца к обширному Майорскому пруду, лестничного спуска с придворцовой террасы, симметричной расстановкой мраморных скульптур (сохранившихся лишь частично).

По мнению исследователей-реставраторов, есть основания полагать, что перестройка дворца и парка произведена молодым зодчим П.А. Дубровским, учеником М.Ф. Казакова и Д. Жилярди, который был приглашен в Качановку из Москвы [Новгородцев и др., 1976]. Несколько позже он стал помощником черниговского губернского архитектора и автором ансамблей в Сокиренцах и Дегтярах.

Третий период развития ансамбля связан с переходом имения в 1824 г. в руки богатого мецената Г. Тарновского. Парк был расширен до 600 га, заново благоустроен, в нем появились новые мосты, металлические ограды, беседки, зимний сад. Водная система в Качановке (площадью более 100 га) — одна из самых крупных среди садово-парковых ансамблей России.

Качановские пруды — Большой, Майорский, Верхний и др.— имеют вид озер и значительно превышают площадь водных устройств в Софиевке, Тростянце и сопоставимы лишь с водной системой Гатчинского парка. В отличие от прудов Гатчины качановские лишены островов, имеют довольно спокойные контуры береговой линии. Их выразительность основывается на использовании высоких залесенных берегов, организации дальних видовых точек с возвышенностей, откуда открываются перспективы на обширные водные поверхности с зеркальными отражениями береговых пейзажей. Пруды полукольцом охватывают центральную регулярную часть, на них ориентированы дворец, беседка Глинки, руины у плотины Майорского пруда и протяженная система видовых дорог пейзажной части.

Об одной из них следует сказать более подробно. Она начинается у ближней плотины и идет вдоль западного берега Большого пруда, затем переходит по дамбе па его восточный берег, где постепенно превращается в целую связку видовых аллей, расположенных на разных высотах и в разном удалении от береговой линии (непосредственно вдоль воды, по верхней бровке и т. д.). На отрезке пути между лесным озером и придворцовой зоной сосредоточены основные пейзажные картины видового маршрута. Они привязаны либо к широким и относительно свободным от высокой растительности лощинам, полого спускающимся к водоему, либо к таким формам рельефа, которые имеют вид «мыса», ориентированного также на водоем.

В первом случае узловые композиционные точки подчеркиваются арочными мостами. При этом на аллее, идущей под мост на спуск к воде, создается четкая архитектурная «рамка» глубокой перспективы. В этих же точках пейзаж эффектно разворачивается с моста и плавно изгибающихся искусственных валов, которые к нему подводят. В пейзажных композициях типа «мыс» используется эффект внезапности: аллея сначала плавно спускается, а потом круто идет наверх и разворачивается таким образом, чтобы сразу раскрыть далекий вид на пруд и его берега. При этом направление вида всегда связано с какой-либо живописной ландшафтной ситуацией. Это, например, многоплановая перспектива вдоль «озера» с кулисами выступающих мысов, вид сверху на песчаный залив-лагуну, на дамбу с ажурной завесой старых ив и т. д. В парке широко использовались приемы геопластики искусственного формирования микрорельефа. В пейзажной части они, как правило, лишь слегка геометризированы, имеют мягкие, плавные очертания. Однако есть и исключения: в одной из точек верхней бровки можно видеть большое прямоугольное углубление, имеющее вид буленгрина, раскрытого в сторону пруда. Откосы буленгрина довольно крутые и были когда-то обработаны кирпичом, углы скошены, а по оси симметрии на центральном откосе имеется полукруглый выступ, где когда-то была чайная беседка с летней оранжереей. Эта ось подчеркнута несколькими симметрично расположенными деревьями.

Ниже по береговому склону находятся руины сооружения, напоминающего разрушенный замок.

Особенностью Качановки является относительно высокая степень сохранности ансамбля и собственно парка. До сих пор в хорошем состоянии находятся вековые лиственницы, сосны, дубы, каштаны, липы, ели, остролистные клены. И.А. Косаревский [1977], изучавший приемы формирования полян и древесно-кустарниковых группировок Качановского парка, указывает на высокое мастерство, с которым строители парка обогащали природный пейзаж, усиливали его художественное воздействие.

Формы и размеры полян, их обрамление формировались в расчете на зрительное восприятие с прогулочных дорог, последовательное раскрытие видов. Особенно хороши здесь группировки белоствольных берез на фоне темной хвои елей, отдельные экземпляры мощных высококронных дубов. Наибольшее впечатление производят луговые пространства у прудов, береговая линия которых оттеняется ниспадающими ветвями ивы белой.

В нескольких случаях весьма эффектно использован прием трапециевидного расширения пространства поляны от видовой точки на возвышенности в сторону водной глади. Так организована перспективная поляна, начинающаяся у паркового фасада дворца, или поляна перед беседкой Глинки. В том и другом случае многоплановость и цветовая насыщенность вида обеспечиваются его глубинностью, достаточным перепадом высот между точкой обзора, закрепленной архитектурными средствами, и плоскостью воды, а также кулисным размещением насаждений. Такие архитектурно-ландшафтные построения являются опорными узлами композиции парка, как бы активизируют прилегающие пространства. Благодаря устройству «перспективных» полян дворец и беседка Глинки прекрасно воспринимаются из запрудной части парка: природа и архитектура здесь гармонично взаимодействуют.

Качановке было суждено стать одним из центров русской и украинской культуры. Здесь работали многие музыканты, в том числе М.И. Глинка, в честь которого одно из сооружений парка названо беседкой Глинки. Известно, что написанные им в Качановке фрагменты из оперы «Руслан и Людмила» впервые исполнялись местными певчими [Косаревский, 1977].

В 1880 г. в Качановке работали Н.В. Гоголь, Т.Г. Шевченко, И.Е. Репин, ее гостями были Н.Н. Ге, М.А. Врубель и многие другие деятели культуры. Здесь были собраны замечательные коллекции исторических документов, книг и целый музей живописи, включавший в себя полотна К.П. Брюллова, А.А. Иванова, О.А. Кипренского, И.К. Айвазовского, В.Е. Маковского и др.

Ансамбль в Качановке привлекает к себе многочисленных экскурсантов и отдыхающих. С 1976 г. в соответствии с проектом, составленным М.М. Говденко, В.Е. Новгородовым, Ю.Ю. Нельговским, во дворце и парке ведутся реставрационные работы. У же частично восстановлены некоторые интерьеры и фасады дворца, беседка Глинки, идет расчистка от поросли центральной поляны. Намечено создание в Качановке Государственного историко-культурного заповедника. Он будет состоять из собственно заповедной центральной части площадью 65 га и обширной охранной зоны, которая включит систему водоемов и прилегающие к ней лесопарковые территории.

Сокиренцы — один из крупных и хорошо сохранившихся дворцово-парковых комплексов на Украине. Многое напоминает в этой усадьбе о дворце и парке в соседней (всего около 15 км) Качановке. Прежде всего это огромные размеры дворцово-паркового комплекса (вместе с окружающими их рощами приблизительно по 600 га), четко выраженная осевая композиция центральных частей, последовательность расположений основных архитектурно-ландшафтных элементов вдоль этой оси: торжественная композиция у въезда в усадьбу, широкая парадная выездная аллея, дворец, поляна, пруд.

Много общего и в архитектуре самого дворца: простая и монументальная организация фасадов, решенных в духе русского классицизма 1820-х годов, причем «заднему», собственно парковому фасаду уделяется по крайней мере не меньшее внимание, чем переднему, оформляющему парадный двор. В целом это довольно типичная для Южной России богатая помещичья усадьба.

Со второй половины XVIII в. и вплоть до 20-х годов XIX в. здесь в окружении старинной дубравы существовала усадьба с садом, решенным в традиционном регулярном стиле: с террасами, цветниками, боскетами, липовыми аллеями, перголами и другими традиционными атрибутами регулярного стиля. Однако от этой усадьбы до наших времен дошли лишь дубы-великаны. К концу 1820-х годов она радикально перестраивается «в духе времени». В Сокиренцы был приглашен архитектор П.А. Дубровский, который вместе с садоводом Бистерфельдом разработал проект новой усадьбы и работал над ее осуществлением в течение 6 лет начиная с 1823 г.

Дворец разместили в юго-восточной части имения, вокруг него в дубраве был разбит парк, созданы пруды со шлюзами (площадью 10 га), за прудами начинался лесной массив, используемый для прогулок и охоты. С тех пор дворец, большая часть парковых сооружений, дорог и полян сохраняются в малоизмененном виде уже более 150 лет.

Ансамбль начинается с прямой подъездной аллеи, которая за входом в парк продолжается в виде главной аллеи — проспекта. Вход акцентирован двумя флигелями и мощными пилонами. Отсюда открывается глубинная перспектива (около 300 м) вдоль широкой аллеи на увенчанный куполом дворец. Его фасад, представляющий собой классический восьмиколонный портик на цоколе-аркаде, обращен на цветочный партер эллипсоидной формы в плане. Этот партер является как бы эквивалентом парадного двора, но вместо функционирующих флигелей и традиционного курдонера границы парадного выездного пространства фиксируют купы высоких разросшихся деревьев, подступающих непосредственно к дворцу.

Основной корпус дворца связан крытыми переходами со служебными, которые вытянуты с ним в одну линию перпендикулярно главной композиционной оси ансамбля.

Представительность, свойственная главному фасаду, характерна и для противоположного. Он, однако, решен иначе: автор, очевидно, стремился возможно теснее связать его с парком. Из окон главной гостиной, расположенной на втором этаже, открывается перспектива на большой луг, пруды и запрудные леса, непосредственно из нее можно по расширяющемуся книзу пандусу спуститься, минуя внутренние лестницы, в парк. За колоннами портика — широкая терраса, являющаяся прекрасной видовой площадкой. Пейзаж, который виден отсюда, представляет тщательно продуманную живую декорацию с плотными группами деревьев и кустарников по сторонам, играющим роль кулис. Интересная деталь: видовая ось, пересекающая пруд, проходит не поперек, а вдоль самого большого плеса. Это зрительно увеличивает поверхность, усиливает ее значение в перспективе. На задних планах этой перспективы видна окружающая парк живописная местность и лесопарк, в котором издалека выделяется темным пятном группа хвойных деревьев. Как эта группа, так и контур береговой линии пруда — результат целенаправленной работы по формированию пейзажных картин. С пандуса и площадки перед ним открывается окружающая парк живописная местность.

Характерная черта Сокиренского парка — «естественность». Его творцы видели свою задачу в такой художественной организации пейзажа, которая может восприниматься как создание самой природы. Пользуясь ограниченным ассортиментом пород, на основе существующего здесь леса, холмов и лощин, малых водостоков они искусно сформировали путем вырубок и посадок пейзажные картины, воспринимающиеся последовательно и закономерно. Чередование больших и малых полян, лесных аллей и открытых водных пространств вызывает у посетителя разнообразные положительные эмоции — спокойные, уравновешенные в отличие от тех драматических или «героических», возбуждаемых пейзажами Софиевки. В Сокиренцах главное не яркие краски цветников, бурные каскады или фонтаны, здесь преобладают смягченные, а не контрастные переходы от одного паркового фрагмента к другому, общее ощущение простоты и естественности.

Малые архитектурные формы, хотя и не играют решающей роли в композиции парка, тем не менее весьма интересны. Среди них наиболее примечателен восьмиколонный павильон-ротонда. Он поставлен на искусственном возвышении, что заставляет нас припомнить беседку Глинки в Качановке. Другие садовые постройки отдают дань моде на готику и вызывают ассоциации с Царицыным, в особенности перекинутый через овраг мост с двумя декоративными башнями и стрельчатой аркой. Сохранились до сих пор оранжерея и прочие хозяйственные строения, сосредоточенные вдали от дворца в северной части парка.

В настоящее время Сокиренский дворец и парк находятся в ведении сельскохозяйственного техникума. Они объявлены памятниками архитектуры и охраняются государством.

---

Рукотворные ландшафты Тростянца. Рассмотрим теперь дендрологические парки Украины, которые сыграли большую роль в развитии русского садово-паркового искусства XIX в.

Дендропарк Тростянец пользуется широкой известностью в нашей стране. Ему посвящены многие публикации, он неоднократно являлся объектом научных изысканий специалистов садово-паркового искусства и дендрологов [Косаревский, 1977, 1964; Лыпа, Степушин, 1951; Мисник, 1967; Перепадя, 1980; и др.]. Поэтому мы считаем целесообразным ограничиться здесь общими сведениями об этом замечательном памятнике, уделив основное внимание вопросу художественного построения пейзажа и месту парка в развитии русского садово-паркового искусства.

Тростянец расположен неподалеку от Качановки и Сокиренцев. Работы по его созданию начаты несколько позже, в 1834 г. В отличие от соседних парков архитектурное ядро ансамбля Тростянца почти не сохранилось, да и никогда не играло в нем решающей роли. Главное в этом парке — художественная композиция растительных группировок, богатая флора, необыкновенная выразительность пейзажей, открывающихся с прогулочных дорог.

Интересно отметить, что первые годы строительства парка Тростянец совпадают со вторым этапом развития Софиевки, связанным с деятельностью Управления военных поселений. В обоих случаях создатели парков отказались от романтической идеализации прошлых эпох. Наступал период более реалистического подхода к созданию парковых пейзажей.

Местность, в которой расположен парк, в начале 30-х годов представляла степную распаханную равнину, прорезанную оврагами и балками. Участок пересекался заболоченной долиной ручья Тростянец, по берегам которого росло небольшое число вековых дубов (некоторые из них сохранились и достигли 250-летнего возраста). Основание парка относится к 1834—1840 гг., когда в балках были сооружены плотины и созданы четыре больших и малых пруда. Это было верным первым шагом — впоследствии ландшафты парка в течение многих лет формировались вокруг этой системы водоемов общей площадью более 10 га. Первые деревья (ели, тополя) высаживались в наиболее защищенных от ветров местах — в широкой балке Боговщина и на участке пашни около Большого пруда.

Затем были заложены первые посадки в виде плотных массивов рощ и полос из местных пород. В каждой из них преобладала какая-либо одна порода — береза, сосна обыкновенная, ель, дуб, липа, тополь и др. Позже начали вводить экзоты, которые приобретались в садах Петербурга, Киева, Риги, Южного берега Крыма. Общая площадь рощ, расположенных вблизи искусственных водоемов и на хорошо подготовленных плодородных почвах, достигла вскоре 155 га [Косаревский, 1977]. Работами в это время руководили владелец имения И. М. Скоропадский и садовод К. Шлингоф.

С 1858 г. начался новый этап создания парка — основные усилия были перенесены на формирование искусственного рельефа. В северо-восточной его части в течение 28 лет была создана так называемая Швейцария с горными хребтами и холмами, высота которых достигла 30—35 м.

Работы велись артелью в 50 человек. Они в мешках и на тачках доставляли землю на вершины холмов, засыпая некоторые существовавшие деревья, которые стали «каркасом» земляных насыпей. Грунт брался со дна расширенного и углубленного Большого пруда. Склоны искусственных гор засаживались сосной, можжевельником казацким. На следующем этапе, в 1861 г., площадь парка была вновь расширена за счет посадок сосны и березы вокруг уже сложившихся насаждений. В дальнейшем эти посадки стали играть роль внешней защитной зоны, что позже позволило более уверенно приступить к выращиванию деревьев- экзотов.

Дендропарк Тростянец уже в те годы не являлся изолированным одиночным оазисом. Вокруг него на разных расстояниях создавался целый «архипелаг» островных лесов и рощ. Некоторые из них имели своеобразный внешний облик и получили оригинальные звучные наименования: Наташино и Петино, Темные лавки, Мечеть, Обнимись и прижмись, Попечительское яйцо, Катрина могила и т. д. На площади 2,6 тыс. га постепенно формировался единый лесостепной комплекс, включающий декоративные парковые массивы, плодовые сады, пашни, питомники.

К 1886 г. площадь парка составляла уже 175 га (с окружающими рощами 350 га), а количество видов деревьев и кустарников достигло 623, в том числе 161 вид хвойных [Перепади, 1980]. В основном определилась и дорожная сеть парка, система визуальных ориентиров.

С тех пор вид парка, его пространственная организация и состав насаждений изменились незначительно. Декоративная ценность отдельных композиций продолжала тем временем возрастать благодаря тщательному уходу и творческому отношению к формированию пейзажей со стороны мастеров из местных крестьян.

Пространственную организацию Тростянецкого дендропарка можно охарактеризовать как замкнутую. Основные пейзажные композиции тяготеют к водной системе, пересекающей участок с северо-запада на юго-восток, состоящей из Большого пруда и его заливов — Куцыхи, Лебединого озера и др. Пруды и «озера» общей площадью 10,5 га искусственного происхождения, это бывшие балки, углубленные, расширенные и соединенные протоками между собой. Так как водоемы занимают самые низкие участки, примыкающие к ним поляны на склонах и прогулочные дороги вдоль берегов организуют серии видовых глубинных и фронтальных перспектив, в которых доминируют зеркальные водные пространства, а задние планы создают плотные зеленые массивы.

Нетрудно выявить три специфические особенности композиционного построения Тростянца. Это, во-первых, использование эффекта неожиданности при подходе или подъезде к парку. Постепенно приближающиеся внешние «фасады» парка не имеют ничего общего с теми картинами, которые ожидают посетителя в его «интерьерах». Снаружи это просто лесной массив на фоне довольно монотонной равнины, внутри — это «горная» страна с крутыми холмами, озерами, пышной экзотической растительностью. Вторая особенность — отсутствие каких-либо внешних визуальных связей; это сугубо «внутренняя» композиция, и все композиционные ориентиры парка лежат в его центральной части. Наконец, обращает на себя внимание подчиненное значение архитектурного компонента в ансамбле. Роль основной доминанты и ориентира играет здесь водная система, образующая главное открытое пространство парка. Эстетическая выразительность парка определяется не зданиями, скульптурой, фонтанами и прочими традиционными архитектурно-художественными атрибутами, а уникальными деревьями-монументами, полянами, играющими роль своеобразных зал и анфилад, различными формами рельефа земли, которые образуют «амфитеатры», «пирамиды» и другие объемно-пространственные построения.

Структурно парк членится на несколько пейзажных районов, каждый из которых имеет специфический характер: приозерно-балочный, горно-холмистый («Швейцария»), равнинный, приусадебный и лесной.

Для приозерного района характерны резкие контрасты между открытыми светлыми пространствами Большого пруда и сумрачными глубокими балками, которые, расходясь от водоема, вторгаются в массив леса. Склоны балок покрыты преимущественно еловыми насаждениями. Тенистые аллеи протяженностью до 0,5—0,8 км, проложенные вдоль этих балок в местах выхода к пруду, образуют своего рода «узлы» или «фокусные» точки композиции.

Горно-холмистый район расположен в восточной части парка, здесь перепады высот достигают своего максимума. Чередование «гор», «ущелий», разнообразных растительных группировок на склонах и холмах создает исключительно живописную картину, которая воспринимается как природная. Размеры этой части парка достигают 30 га, это уникальный пример искусственного создания горного пейзажа, не имеющий себе равных по размаху, мастерству исполнения и по-своему превосходящий опыт Софиевки.

Рассмотрим внимательно приемы создания пейзажей этой «горной страны». Прежде всего привлекает разнообразие самих размеров холмов — от маленьких, всего несколько метров высотой, до самых крупных, которые кажутся таковыми вовсе не из-за своей реальной высоты (всего 30—35 м), а из-за масштабного сопоставления с малыми. Затем отметим разнообразие форм и взаиморасположения возвышенностей. Доминирующая форма — конус на горизонтальной плоскости, но во многих случаях это группа близко расположенных или частично совмещенных конусов, их соединяют горные «гряды» и «хребты». Иногда возвышенности выстраиваются в два параллельных или сходящихся ряда, что создает эффект горного ущелья, широкого каньона.

Тщательно продумано взаимодействие рельефа и растительности в создании пейзажной картины. Очень эффектны малые холмы и гряды, покрытые казацким можжевельником. Кажется вполне естественным расположение елей и сосен по склонам больших холмов, что зрительно увеличивает их размеры. Наконец, сами вершины холмов решены как своеобразные альпинариумы с низкорослыми стелющимися растениями. Это обеспечивает возможность панорамного (теперь из-за выросших деревьев в большинстве случаев одно- и двухстороннего) обзора прилегающей местности.

Дороги в этом районе парка проложены с целью достичь максимального зрительного эффекта, с использованием приема художественного контраста. Вот один из типичных маршрутов: от светлых пейзажей пруда и прибрежных лужаек дорога ведет в глубину массива. Проложенная по самым низким отметкам рельефа, она выводит из все более сгущающихся зарослей на солнечную поляну. Отсюда начинается плавный спиральный подъем наверх, который дает возможность осмотреть в последовательном порядке и с разных ракурсов ближайшие окружения холма. Наконец, на самой вершине организована панорамная видовая площадка, где внимание зрителя привлекают уже не ближние, а дальние планы.

Но это лишь общая схема видового маршрута. Следует отметить и те детали, которые позволяют рассматривать подобный прием планировки как произведение пейзажного искусства. Например, значение начальной точки спирального подъема подчеркнуто двумя симметрично расположенными малыми холмами, образующими своеобразные пропилеи. Сама спираль имеет различный уклон — начинаясь в виде довольно широкой и медленно поднимающейся ленты, она перед выходом на вершину становится уже и круче, укрыта зеленью, так что панорама на вершине возникает как бы внезапно и производит более сильное впечатление, чем при равномерном спокойном раскрытии. По такому принципу организована гора Сторожевая и ряд других.

Приусадебный район расположен на южной периферии парка, за Лебединым озером. От старой усадьбы И.М. Скоропадского * сохранились лишь два служебных флигеля, каштановая и дубовая аллеи. Дворец был ориентирован в северном направлении, где за поляной находится расширенная часть пруда, а еще дальше — Швейцарское ущелье и самые высокие вершины «гор».

* Владелец усадьбы похоронен в парке на Первомайской поляне. На скромной надгробной плите высечены его слова — своеобразное завещание потомкам: «Любезный прохожий! Сад, в котором ты гуляешь, насажен мною. Он служил мне утешением в моей жизни. Если ты заметишь беспорядок, ведущий к уничтожению его, то скажи об этом хозяину сада: ты сделаешь доброе дело».

Юго-западную периферию парка занимает лесной район, представленный плотными березовыми и широколиственными насаждениями.

С архитектурно-художественной точки зрения большой интерес представляет равнинно-пейзажный район, который славится своими мастерски сформированными полянами — Первомайской, Таборной и др. Размеры полян колеблются в среднем от 0,5 до 2,0 га, некоторые из них сообщаются друг с другом, пространственно связаны с прудами. Декоративная ценность полян усилена включением крупных деревьев-солитеров и живописных древесно-кустарниковых группировок.

Прогулочные дороги и тропы проложены здесь таким образом, что предопределяют наиболее выгодную, эффектную последовательность эстетических впечатлений, «завязывают» поляны, перелески, аллейные посадки и отдельные группы растений в единую непрерывную композицию. И.А. Косаревский [1977] детально анализирует поляны и другие композиции Тростянецкого парка. В качестве примера приведем описание одного из фрагментов парковой дороги, которое дает представление  о глубине и тонкости художественного замысла создателей Тростянца. «...При движении по дороге отдельно стоящее дерево образует как бы одностороннюю кулису, за которой разворачивается более сложный пейзаж, представленный средним планом. Он создан тремя группами деревьев. Тут две группы берез воспринимаются по оси дороги при выходе на поляну, а группа сосны обыкновенной акцентирует пейзаж поляны. При обратном прохождении по дороги оранжевые стволы сосны смотрятся сквозь белые стволы березы. Эти группы поставлены на фоне однотипной плотной стены лиственных деревьев. Переход от первой поляны ко второй расположен как бы в зеленом коридоре, образованном деревьями с плотной кроной. Эти же деревья при выходе на большую поляну создали живописное обрамление, ограничивающее видимость всего пейзажа. Наряду с этим у обочины дороги со стороны открывающегося вида расположены группы сирени. Их плотная крона дала возможность внезапно открыть глубокую перспективу пейзажа, а следовательно, повысить интерес к ее осмотру. Эта перспектива создана приемом четкого выявления формы и цвета крон деревьев...» [Косаревский, 1977. С. 117-118].

Флора дендропарка отличается редким богатством и разнообразием. Здесь числится 1426 видов, разновидностей и форм деревьев и кустарников [Рубцов, 1979]. Насаждения парка достигли поры расцвета, некоторые деревья 80—125-летнего возраста ввиду исключительно благоприятных условий произрастания отличаются гигантскими размерами: ели высотой 42 м, сосны Веймутова — 44 м, тополя серые — 48 м. Еще в начале XX в. дендропарк приобрел значение семенной базы, здесь заготавливался материал для пополнения коллекций многих других усадебных парков.

Не меньшее значение имеет парк и в качестве образца, примера формирования искусственно созданного в степи живописного пейзажа. Целые поколения мастеров садово-паркового дела изучают его растительные композиции, творчески развивают впервые использованные здесь художественные приемы на объектах, отдаленных от него за сотни километров.

Следует, однако, высказать и некоторые опасения, которые возникают при осмотре пейзажей Тростянецкого парка сейчас, через 150 лет после закладки парка. Деревья-гиганты теперь подавляют своими размерами такие формы искусственного рельефа, которые раньше, в середине и конце: XIX в., казались довольно Мощными. Возрастает плотность насаждений, постепенно зарастают поляны и лужайки, сужаются просветы, теряются важные в композиционном отношении висты и перспективы с дальними планами. Это, как и дальнейшее расширение видового состава насаждений, введение новых пород и т. п., может со временем исказить исторически сложившийся художественный облик парка-памятника. Эксперименты по дальнейшему обогащению флоры парка целесообразнее проводить на новых участках.

На месте бывшего дворца сейчас идет строительство лабораторных корпусов. Очевидно, если высота этих и других аналогичных построек, которые здесь могут возникнуть в будущем, будет выходить за пределы растительного полога, то пространственная ситуация, весь пейзаж центральной части парка претерпит нежелательные изменения, приблизится к «городскому» типу.

---

Дендропарки-оазисы. Парк Веселые Боковеньки — блестящий пример целенаправленного преобразования природы, создания искусственного оазиса в сухой безлесной степи. Это образец формирования пейзажа с высокими эстетическими достоинствами средствами садово-паркового искусства и в то же время удачный научный эксперимент в области лесного хозяйства и лесомелиорации.

Дендропарк Веселые Боковеньки основан спустя 60 лет после закладки Тростянецкого парка, и, разумеется, этот ценный опыт был использован. Однако Веселые Боковеньки по-своему уникальны, так как создавались в значительно более сжатые сроки и в гораздо более тяжелых природных условиях засушливого юга Правобережной Украины (в настоящее время территория Кировоградской области), на малоплодородных землях, при перепадах температур в течение года до 76°.

Основателем и владельцем парка, непосредственным участником его строительства в течение многих лет был Н.Л. Давыдов, знаток и любитель садово-паркового дела. Проект составил украинский художник-пейзажист И.В. Сталиславский-Падалка, а в его реализации принимали участие приглашенный Н.Л. Давыдовым известный ландшафтный архитектор А.Э. Регель, а также лесовод А.А. Яцкевич.

Основные работы по закладке парка площадью 106 га были завершены за 10 лет, к 1903 г.: Для насаждений использовались склоны балки Скотоватой и долины речки Боковеньки. Здесь были созданы водоемы, полезащитные полосы, лесные массивы, уположены и озеленены овраги, закреплены сыпучие пески, сформированы насаждения паркового типа, в составе которых насчитывалось свыше 250 видов и разновидностей деревьев и кустарников. В следующие десятилетия продолжались работы по обогащению флоры парка, проводилось постепенное совершенствование его пейзажных качеств, открывались все новые направления научно-экспериментальной деятельности. После Великой Октябрьской социалистической революции здесь была создана Древоводческая станция, которой заведовал Н.Л. Давыдов. Вокруг парка были заложены новые лесные массивы, защитные лесополосы, опытные поля, что улучшило микроклиматические условия внутри него.

Позже, в 1940 г., парк вошел в состав нового заповедника Веселые Боковеньки. К этому времени ассортимент деревьев и кустарников насчитывал уже 800 наименований.

В настоящее время этот комплекс охватывает территорию около 500 га; кроме парка, в его состав входят дендрарий, фруктовые сады, ореховые плантации, питомник, полезащитные полосы, лесопарк, участки целинной степи. Пейзаж парка определяют большие и малые пруды, открытые поляны среди лесных массивов, плавно изогнутые по склонам холмов аллеи, разнообразные группы деревьев. Архитектурные сооружения какой-либо существенной роли в композиции не играют. В целом это расположенный среди бескрайних полей цветущий и жизнерадостный по настроению ландшафт, мало чем отличающийся от природного (разумеется, в широком смысле этого слова, а не по отношению к исходному местному степному ландшафту).

Большое внимание с самого основания парка уделялось художественной стороне, при этом предпочтение всегда отдавалось таким растениям, при которых создаваемый культурный ландшафт не просто напоминал природный, был близок к нему в своей основе, а не только по внешнему впечатлению. Это резко отличало Веселые Боковеньки от пейзажных парков поры романтизма. Основатель парка Н.Л. Давыдов подчеркивал, что его постоянным учителем в решении пейзажа была сама природа [Косаревский, 1977]. Но при этом он не останавливался перед необходимостью радикальной перестройки сложившихся насаждений, если они мешали организовать видовые перспективы или дисгармонировали с более ценными и выразительными элементами пейзажной картины. Руководящая идея заключалась в том, чтобы методами садово-паркового искусства и базируясь на современных научных знаниях воссоздать среди степей характерные природные мотивы России и Украины. И эта задача была успешно решена.

Композиционным центром парка является видовая площадка на большой поляне у пологого холма на левом берегу речки Боковеньки, откуда в разные стороны веером открываются далекие перспективы на парк и его окружение, В одной из них, юго-восточной, доминируют плотина, поселок (хаты были построены здесь специально, чтобы создать типично украинский пейзаж) и уходящие к горизонту поля. Другая, юго-западная, включает луг за рекой, плакучие ивы, пирамидальные тополя на фоне дальней дубравы. Третья представляет собой картину соснового бора на холме, который был высажен в 1903 г. и должен был напоминать суровый северный лесной пейзаж. Он обрамлен на переднем плане темными елями.

Наиболее декоративные растения и группы в центральной части парка высаживались и формировались в расчете на их восприятие прежде всего с этой главной видовой точки. Такое сосредоточение художественных средств позволило создать в парке ярко выраженный центр даже без использования традиционных архитектурных средств. На ближних и средних планах панорам здесь можно видеть сосну австрийскую, тую, дуб пирамидальный, каштан, клен, иву плакучую, гледичию, тополь пирамидальный, софору, липу, вяз и другие деревья, а из кустарников — сирень, спирею, чубушник, барбарис, жимолость татарскую, лох узколистный. Удивительно тонко учтены контрастные и нюансные переходы различных цветовых оттенков, фактур и объемов. Группа австрийских сосен выделяется темным силуэтом на фоне серебристых тополей. Группы и рощи деревьев создают иллюзорный эффект залесенной местности благодаря их зрительному «наложению» по вертикали. Темные кроны на первом плане перспективы создают ей «раму» и подчеркивают глубину задних планов. 

Парк славится своими мастерски выполненными пейзажными композициями — отдельными фрагментами, видовыми дорогами, аллеями. Тщательно продумана последовательность зрительных впечатлений. Так, при подъездной дороге организовано несколько глубоких перспектив, которые частично «приоткрывают» внутренние пейзажи парка, обеспечивая тем самым яркие первые впечатления, но в то же время не показывают их полностью, чтобы создать эффект неожиданности при осмотре местности с главных аллей. Они, в свою очередь, проложены таким образом, чтобы обеспечить максимальное зрительное разнообразие картин при подходе к центральной видовой площадке.

Некоторые видовые аллеи организованы таким образом, чтобы зрительно противопоставить открывающиеся с них пейзажи, вызвать определенные географические ассоциации. Так, И.А. Косаревский [1977] указывает, например, что проложенная по лугу параллельно руслу реки прямая тополиная аллея делит его на две части. Южная часть решена в мягких цветовых сочетаниях, характерных для украинского пейзажа: группы плакучих ив, серебристые тополя, в просветах — степной простор. Противоположная часть луга имеет другой характер, типичный для северорусского пейзажа. Здесь преобладают хвойные, постепенно переходящие в лиственный лес на северном склоне холма.

Своеобразным шедевром является прямая аллея сосны обыкновенной длиной 400 м в северной части парка, на холме. Подходы к ней проложены по извилистым лесным дорогам, что создает по контрасту сильный эффект внезапного линейного раскрытия пространства. Деревья посажены по обе стороны аллеи близко одно к другому, кроны их сливаются на высоте около 30 м. Это по-своему напоминает неф величественного готического собора с ажурным сводом на «нервюрах» — ветвях. Эффект усиливается вследствие цветового контраста: яркие золотистые стволы-колонны сосны обыкновенной четко выделяются на фоне примыкающего массива сосны черной.

Интересно сопоставить парк Веселые Боковеньки с ботаническим садом в Аскании-Нова, который был заложен несколько позже, в 1885—1887 гг., в Херсонской степи (автор проекта — пейзажист дю Френ). Природные условия здесь не менее суровы — перепад температур 70° (зимой до —32°). Территория парка 25 га, он поливной, пейзажного типа, с искусственным водоемом. Основные породы — ясень, дуб, акация белая, тополя, гледичия, из хвойных — сосна крымская, можжевельник. В пейзажные картины введено также много экзотов, некоторые из которых на протяжении истории парка неоднократно погибали от морозов, засух, нерегулярного полива и заменялись.

Сейчас парк входит в состав заповедника, который занимает площадь 171 га и включает также участок лесостепи, дубраву, питомники и пр. Проводятся работы по реконструкции и расширению этого комплекса. В центре выделяются большая экспозиционная зона (62,1га), окруженная защитными и экспериментальными посадками (14 и 28,1 га), и спортивно-зрелищная зона (16,4 га) [Рубцов, 1979]. Благодаря такому решению в парке создается комфортная микроклиматическая среда.

Центральная экспозиционная зона состоит из системы полян и прудов, которую окружают массивы дуба, сосны крымской, можжевельника — пород, хорошо зарекомендовавших себя в старом ботаническом саду. Здесь насыпаются холмы — своеобразные видовые площадки, с которых можно наблюдать бескрайние просторы степей. Для их создания используются излишки грунта, полученные при расширении и углублении водоемов. Наибольший интерес представляет холм «Степное Кочевье» в северо-восточной части парка, с верхней площадки которого раскрывается картина беспредельных степей.

Завершая описание крупных и старейших дендропарков Украины, необходимо упомянуть также и Краснокутский дендропарк под Харьковом, который хоть и несопоставим по своим размерам с разобранными выше, но является одним из самых первых садово-парковых устройств этого типа на Украине.

Он был основан раньше Тростянца и Веселых Боковенек, в 1809 г., по инициативе И.Н. Каразина (брата основателя Харьковского университета В.Н. Каразина). Пример Краснокутского парка, где дворцовый комплекс отсутствовал, архитектурные сооружения не играли ведущей роли, а пространственная композиция строилась в основном на разнообразных растительных группировках, повлиял позже и на создателей парков в Тростянце, Веселых Боковеньках, Аскании-Нова. Площадь парка невелика — 13,6 га, но еще в начале XIX в. здесь насчитывалось до 70 интродуцированных видов иноземной дендрофлоры, в том числе растения из европейских стран и Америки, отдаленных районов России.

Главным было, однако, то, что растения высаживались в таком соответствии с естественными условиями их местообитания, в каком это было возможно, с учетом ориентации склонов, их крутизны, условий освещенности, типом почвенного покрова и других местных факторов. Здесь успешно акклиматизированы кедр сибирский, сосна Веймутова, липа американская, граб, пихта кавказская, платан западный и другие древесные растения. Сейчас многие из них достигли больших размеров и украшают пейзажи парка.

При этом с самого начала большое внимание уделялось и художественной стороне дела, условиям зрительного восприятия растительных композиций в увязке с видовыми дорогами и водоемами. Впоследствии, уже в годы Советской власти, на базе парка была создана опытная станция по плодоводству, с 1960 г. этот объект находится под охраной государства как парк-памятник садово-паркового искусства.

В качестве примера городского ботанического сада рассмотрим сад Одесского университета, который был основан как научное учреждение в 1867 г. Начало формирования ныне существующего дендропарка можно отнести к 1880 г., когда он был заложен на университетской даче на Французском (ныне Пролетарском) бульваре. За 100 лет развития сад стал крупным научно-исследовательским учреждением и объектом массового культурно-познавательного отдыха населения. В этом большая заслуга трудившихся злее г. известных русских ученых ботаников И.Н. Горожанкина, В.И. Беляева, С.Г. Навашина, Ф.И. Каменского и др. Территория сада состоит из двух соседних участков, так называемых Старого (8,5 га) и Нового (7,5 га) садов, которые были созданы на основе ранее существовавших частных усадеб, расположенных у морского берега.

Планировочная структура Старого сада определяется широкой, ведущей прямо к морю аллеей (дуб черешчатый, биота восточная), которая разделяет северную экспозиционную зону, имеющую регулярную планировку, и южную, где дорогам приданы свободные живописные очертания. В центре сада находятся оранжереи, центральная площадка с декоративным бассейном, а за ними, ближе к морю, располагаются питомники, участки редких и исчезающих растений, защитные посадки и другие насаждения.

К наиболее впечатляющим растительным композициям сада относятся: группа форзиции европейской на темно-зеленом фоне можжевельников; коллекция катальп; суккулентные растения на мексиканской горке; величественные деревья в интродукционном питомнике — кедры атласские, метасеквойи, криптомерии, сосны эльдарские, кипарисы пирамидальные, магнолии, орех манчжурский; старожилы сада (240 лет) — белая акация, платан восточный. Особенно выделяется декоративностью композиция хвойных, включающая ель восточную, пихту одноцветную, тую западную, секвойядендрон гигантский и другие растения. Декоративный эффект усиливает продуманное включение лиственных — ореха черного, березы бородавчатой, сливы Писсарди и др., которые создают разнообразные цветовые и фактурные контрасты с хвойными деревьями. Издавна у посетителей сада популярен красивый, особенно в мае, во время цветения, крупный экземпляр каштана конского с шатровидной кроной [Жаренко и др., 1980].

Особенностью новой территории, где расположен парк-дендрарий, является его четкое членение на три части, две из них представляют собой регулярные композиции перед двумя бывшими усадьбами (теперь лаборатория и административный корпус), а третья, основная,—пейзажный сад со спиральным рисунком основных экспозиционных аллей.

У входа начинается партер, имеющий в плане овальную форму и обрамленный вечнозеленым самшитом. В перспективе партера господствуют две группы огромных лип мелколистных, достигающих 24-метровой высоты. Несколько поодаль обращает на себя внимание величественная группа сосен черных, высаженных почти 100 лет назад (высотой 28 м). На партере у здания лаборатории выделяется долгожитель сада — вяз гладкий и старая группа хвойных деревьев, играющих роль фона для цветников.

Величественные экземпляры старых деревьев-великанов придают особую привлекательность дендрарию. Это великолепные платаны кленолистные у лабораторного корпуса (28 м), дуб черешчатый (24 м) на большой центральной поляне и др. Крупные деревья, доминирующие в пространстве сада, дополняются плотными посадками кустарников, которые создают пространственные членения, вносят необходимые контрасты. Так, центральную поляну оформляют спирея, рябинник, калина, кизильник. Их подбор и расположение рассчитаны на эффект непрерывного цветения. При этом дорожки здесь устроены таким образом, чтобы полнее выявить декоративные возможности каждого растения, включить их в определенные пейзажные группировки, раскрыть живописные перспективы.

Ботанический сад Одесского университета стал базой интродукции и акклиматизации в Причерноморье. Ныне здесь произрастает 4654 вида, формы и сорта растений, в том числе более 800 древесно-кустарниковых [Жаренко и др., 1980], вместе с тем он с каждым годом приобретает все большее значение как памятник природы и своеобразный полигон, на котором проводятся эксперименты по созданию художественных композиций, включающих экзотические, а также эндемичные и реликтовые виды растений.

---

Глава «Формирование садово-парковых ансамблей. Украина». Русские сады и парки. Вергунов А.П., Горохов В.А. Издательство «Наука», Москва, 1987