Основная заслуга принадлежала здесь В.И. Неелову. Об этом говорят многочисленные документы о работах по созданию пейзажной части парка. Вместе со своими помощниками, садовыми мастерами Т. Ильиным и И. Бушем, Неелов сумел в очень короткий срок осуществить широкую программу садово-парковых работ. [Трифон Ильин начал свой жизненный путь садовым учеником, вскоре после перехода Царского Села в собственность Елизаветы Петровны. В 1734 г. он числится садовником царскосельского сада (ЦГИАЛ, ф. 466, оп. 36/1629, 1734 г., д. 25, л. 84). Такой же старожил Царского Села, как и Неелов, он знал в нем каждое дерево и каждый камень. С ним считались не менее, чем с «аглицким» садовым мастером И. Бушем, переведенным из Ораниенбаума в Царское Село в 1771 г.] Он приступил к ее выполнению в 1770 г., создав систему прудов и каналов на территории между Рамповой аллей и Подкапризовой дорогой. Почти одновременно, в 1771 г., началась постройка Руины по проекту Фельтена. В том же году Неелов воздвиг на территории Старого сада, у Нижних прудов, Морейскую колонну и в 1772 г. заложил фундаменты Гатчинских (Орловских) ворот и Палладиева моста. Таким образом, работы сразу же охватили почти всю огромную территорию будущего Екатерининского парка. [Уже в августе 1775 г. новый пейзажный парк демонстрировали прибывшим в Петербург «гишпанским кавалерам» (ЦГИАЛ, ф. 467, оп. 73/187, 1772 г., д. 122, л. 219).]

В течение немногим более одного десятилетия пейзажный парк в Царском Селе оказался насыщенным парковыми сооружениями. Они не только обогатили ландшафты, но и придали парку занимательность тонко продуманного повествования.

Один из теоретиков пейзажного стиля — Клод Анри Вателе различал среди современных ему парков три основных группы: парки живописные, поэтические и романтические. К поэтическим он относил парки, в которых нашло отражение увлечение античной древностью и восточной экзотикой, в особенности искусством Китая. [С. Н. Watelet. Essai sur les jardins. Paris, 1774 г., стр. 55.] Екатерининский парк не укладывается в рамки схемы, предложенной Вателе, но он ближе всего именно к паркам поэтическим.

Для пейзажного парка, созданного Нееловым, характерно наличие в нем сооружений, связанных общностью темы. Таковы, например, памятники, воздвигнутые в честь побед, одержанных в русско-турецкой войне 1768—1774 гг. — Чесменская и Морейская колонны, Башня-руина и такие парковые сооружения, как Красный или Турецкий каскад, Турецкий киоск и другие. [В одном из своих писем Екатерина II сообщила: «Когда война сия [русско-турецкая] продолжится, то царскосельский мой сад будет походить на игрушечку. После каждого воинского деяния воздвигается в нем приличный памятник». Цит. по «Сочинениям Державина». Спб., 1864, т. 1, стр. 424. Примечание Я.К. Грота к стихотворению «Прогулка в Сарском Селе».] Их размещение на территории парка было не случайным. Почти все они расположены в районе Большого пруда.

Подобно этому в одну группу объединены и ложнокитайские сооружения — Китайский театр, Китайская деревня, китайские мосты и другие, для постройки которых была отведена часть Нового сада (ныне Александровский парк). Единственный в Екатерининском парке ложнокитайский павильон — Скрипучая, или Китайская беседка композиционно связывает Екатерининский и Александровский парки.

Таким образом, можно говорить о существовании в Екатерининском и Александровском парках «Турецкого» и «Китайского» комплексов.

В отдельную группу можно объединить многочисленные сооружения и памятники Екатерининского парка, возведенные из русских мраморов. Они наглядно свидетельствуют о пережитом во второй половине XVIII века в России увлечении великолепными по своим декоративным качествам отечественными мраморами.

В непрерывной смене аспектов, возникающих при осмотре Екатерининского парка, основное значение имеют его естественные природные ресурсы. В особенности велика роль водных пространств. Вода — «душа ландшафта», его главное украшение. Это было хорошо известно первым строителям парка и их современникам.

Коль красен взор природы
И памятников вид,
Они где зрятся в воды.

— писал Г. Р. Державин в «Прогулке в Сарском Селе».

Неелов уделил огромное внимание устройству в пейзажном парке прудов, каналов, каскадов и в особенности изменению очертаний Большого пруда. Он создал на нем три искусственных острова и увеличил размеры четвертого острова, центрального по своему местоположению, с «залом на острову», скрытым в небольшой роще.

Острова придают Большому пруду исключительную живописность. Это крошечный Каменный остров с искусственными скалами, Дикий, близ Турецкой бани, обсаженный по периметру серебристыми ивами, и Кроличий (или Малый), возле так называемого Большого каскада, между Большим и Нижним прудами, названный так потому, что на нем в XIX столетии обитали на свободе кролики.

Большой пруд связан протоком с одной стороны с «Лебяжьими прудами», расположенными за Мраморным (Палладиевым) мостом, а с другой — с системой трех Нижних прудов, зеркала которых, в обрамлении зеленых откосов берегов и вековых деревьев, играют в пейзаже парка огромную роль.

Юго-восточные берега Большого пруда и трех малых Нижних прудов однообразны по рельефу. Это побудило паркостроителей создать здесь две насыпные горы: одну позади первого из трех малых прудов (Трифонову горку) и другую — служащую для подъема на Башню-руину. На территории парка расположено еще одно небольшое искусственное возвышение — так называемый Сахарный бугор.

Такие же искусственные земляные сооружения представляют собою холм у Малого каприза и гора у Большого каприза, в северо-западной части Екатерининского парка.

В 1774 г. Неелов исполнил план парка, где были показаны почти все уже построенные и намеченные к постройке сооружения. Интересно отметить, что некоторые из павильонов, показанных на плане Неелова, были построены, но не дошли до нашего времени. Таков, например, храм Дианы, находившийся «против Зверинца в лесу». По плановому решению он был близок к построенному в 1780-х гг. Кваренги «Концертному залу». [В документах есть упоминания еще об одном павильоне — Храме войны. В 1772 или 1773 гг. изготовили деревянную модель этого павильона, но, по-видимому, построен он не был.]

Для понимания того, каким был первоначальный облик парка, большое значение имеют изобразительные материалы — пейзажи царскосельского парка, работы русских и иностранных рисовальщиков и живописцев — С.Ф. Щедрина, М.М. Иванова, В.П. Петрова, Г. Сергеева, Д. Кваренги, М. Дамам-Демартре и других. Многие районы парка с годами изменились почти неузнаваемо. Там, где на изображениях конца XVIII века мы видим молодые деревца, сейчас высятся вековые, широко разросшиеся могучие деревья.

[В «аглицком саду» высаживались преимущественно молодые деревья — дуб, клен, ясень, вяз, ильм, можжевельник. В 1773 г. в «новозаводящийся аглицкий сад» было доставлено 266 штамбовых лип, вышиною в 2,5 метра, в 1774 г. — еще 97 деревьев. В 1772 г. была предпринята неудавшаяся попытка культивировать в парке сибирские кедры. Их было доставлено из Сибири несколько сотен. Кроме того, предполагалось выращивать кедры из семян. Из десятков тысяч деревьев, доставленных в Царское Село в 1770-х гг., только небольшая часть украшает парк поныне.]

Совместный творческий труд нескольких поколений зодчих и искусных садовых мастеров оказался необычайно плодотворным. В трудных условиях русского севера они создали неповторимый по красоте пейзажный парк.