Если раньше при устройстве садов было принято высаживание изысканных садовых растений, прихотливых в уходе, то идеальное решение для любого современного сада — пышные растения, растущие как бы сами по себе и в гармонии между собой. Сейчас традиционные безукоризненно подстриженные газоны применяются все реже из-за весьма трудоемкого и энергорасточительного ухода за ними. Задача не в имитации дикой природы там, где ее уже нет, а в том, чтобы оставить ей рядом с нами достаточно места, давая возможность жить по ее законам. Прогрессивная часть садовых дизайнеров, таким образом, все более склоняется к натуралистическим посадкам растений, взятых из дикой природы. Возник даже новый термин — «неодикость» (neowilderness), позволяющий делать различие между действительно дикой природой, которой остается все меньше, и попытками компенсировать утраченное, восстанавливая в ландшафтах как бы «первозданную природу». В этом смысле европейский ландшафтный дизайн приходит к сходному с японским пониманию мира и человека как части природы, а эстетические принципы построения японских садов оказываются востребованными в европейском садоводстве (рис. 1).

В Японии с древних времен бытует представление о человеке как о части мира природы, находящегося не над ним, не вне него, но как бы внутри. Законы природы при этом для человека обязательны и священны как его собственные нравственные законы, и он стремится к гармонии с природой. Это особенное отношение нашло свое отражение в японском искусстве, и в искусстве садов в частности. По своей сущности, искусство создания садов связано с философским и эстетическим восприятием природы человеком. В японском саду деревья, кустарники, камни в созданной художником композиции важны не только сами по себе, но и как олицетворение философских представлений. «В малом и единичном человек видит отражение великого и всеобщего, самой Природы как всеобъемлющего макрокосма. Поэтому сад, как и картина пейзажиста, прежде всего выражает отношение к миру и представление о нем»* (Такахаси Хидэминэ. Создание японских садов. – Журнал «Нипония», 1997).

Идея сотворить сад, не отличающийся радикально от окружающего ландшафта, пришла к немецким садовникам в пятидесятые годы прошлого века. С одной стороны, это было связано с движением за защиту природы, с другой стороны, садоводы обратили внимание на поразительную красоту злаков и папоротников — растений, незаслуженно обделенных вниманием дизайнеров. Вместе с тем они подвергли критике неразумную, с точки зрения экологии и ресурсосбережения, технологию создания и ухода за классическими садами (рис. 2, 4).

Новые сады по-настоящему остаются частью природы:
•    в них нет газонов;
•    не применяются удобрения и химические средства для борьбы с вредителями;
•    уход сведен к минимуму.

В то же время они полны процветающими, в прямом и переносном смысле, растениями, подобранными в строгом соответствии с рекомендациями ботаников-экологов. Растения в таких садах идеально подходят к условиям местного климата и почвам, но размещены и скомпонованы по законам ландшафтного искусства. Идеалом красоты нового стиля стали природные ландшафты — луга, степи и прерии, горы и пустыни, леса и речные долины. Новый стиль черпает идеи из природы той страны, в которой создается сад. Создаваемый сад дает обобщенный образ местности, в которой он разбивается (рис. 5—8).

Существуют два пути для создания такого типа сада:
•    облагораживается существующий участок земли;
•    создается искусственный «дикий сад».

Получившиеся результаты очень похожи, и порой бывает сложно определить, каким образом сад был создан.

Для первого пути характерен сад, представляющий собой облагороженный уголок леса, дикой природы. Из такого сада удаляются объекты, мешающие и отвлекающие внимание наблюдателя от природной гармонии. Если просматриваются соседские постройки, их маскируют, неприглядные сооружения определенным образом стилизуют, мусор и все лишнее удаляют. Философичность такого сада заключается в способности человека по внешним признакам: грубой коре, молодым листьям, проросткам, набухшим бутонам — судить о внутреннем смысле вещей и явлений. Этот сад любим и востребован молодым поколением, чья интенсивная работа и множественность интересов не позволяют уделять уходу за садом значительного времени.

Такой тип сада, по контрасту, отлично сочетается с современными коттеджами в стиле «хай-тек» с применением стекла, дерева, керамической плитки в отделке фасада. Лаконизм архитектурной планировки, отсутствие броских деталей, нарочитая утилитарность конструкций позволяют этим домам буквально сливаться с садом.

Планировка искусственного «дикого сада» проста и представляет собой целостную и законченную живописную природную композицию. Часто основу посадок образуют декоративные злаки, привлекающие взгляд волнующимся от ветра морем листьев и метелок-соцветий. В последнее время часто используют и так называемые сорные травы — растения, наиболее устойчивые к условиям данной местности. Между ними высаживают устойчивые в местном климате сорта садовых цветов. «Видовой состав подбирает специалист с учетом условий участка. На периферии участка высажен «лес» из деревьев и кустарников, подобранных «с оглядкой» на окружающий ландшафт. Сад должен слиться с окружением, создавая у хозяев впечатление «дикости» и первозданности»* (Черняева Е. Сады в стиле «ненасилия над природой». – Журнал «Цветы» №3, 2003).

Именно по такому принципу автором пособия был спроектирован в рамках ЗАО «Мастерская архитектора В.М. Гинзбурга» «Сад на овраге» (дер. Шульгино Московской области).

Участок, выделенный под строительство, находился на краю заросшего лесом оврага. На территории уже существовал коттедж, спроектированный в выбранном мастерской «стиле конструктивизма», и когда его построили, он больше напоминал фабрику, чем дом. Поэтому стояла задача спроектировать сад, который служил бы связующим звеном между «жесткой» архитектурой дома и живым лесным ландшафтом (рис. 9, 10).

Архитектура дома — четкие объемы, прямые линии. Дом агрессивно врезается в ландшафт, выделяясь как своими габаритами, так и формой. Он перетягивает внимание зрителя на себя настолько, что зритель перестает замечать, что находится в лесу, что рядом протекает живописная речушка, к которой тут и там по оврагу текут ручьи. Следовательно, логичным было стремление спроектировать сад как часть окружающей природы, выявив природную красоту участка и смягчив резкие линии дома.

Перед домом был разбит газон на искусственно выровненной холмистой поверхности — своей четкостью он оказывает визуальную поддержку рубленым прямоугольным формам здания. По газону струятся тропинки из натурального камня, создавая живой ритм извивающихся линий. «В прямой линии Бога нет...», — утверждал в «Манифесте против рационализма в архитектуре» известный австрийский художник и архитектор Фриденсрайх Хундертвассер (1928—2000). Одна тропинка уводит пешехода от дома к детской площадке, окруженной цветниками, плодовыми деревьями и кустарниками. Пешеход огибает площадку, привлеченный уютным навесом под огромным деревом клена. И вдруг неожиданно оказывается на краю смотровой площадки над обрывом, с которой раскрывается потрясающий вид на речку, высокий берег на другой ее стороне, заросший лесом. Красота реки, ее берегов завораживает, и зрителю в какой-то момент захочется спуститься к реке. Внимательно приглядевшись, можно обнаружить лестницу, ведущую от другой стороны подпорной стены. Посетитель сада возвращается по тропинке назад, к дому, ступает на газон, продвигаясь к лестнице. И только тут он замечает изюминку замысла — уголок сада, террасами спускающийся по склону оврага. Ассортимент растений подобран таким образом, что эта часть сада, меняя краски, цветет с апреля до конца октября. Подпорные стены, облицованные натуральным камнем, подчеркивают общее впечатление от струящегося цветущего каскада.

При проектировании сада возникло желание загородить острые резкие углы здания естественными линиями растений, смягчить контраст между домом и окружающей природой. Для этого были рекомендованы определенные виды растений, в основном местные, а также высказаны пожелания заплести и украсить стены дома и подпорную стену лианами девичьего винограда и клематиса, которые имеют возможность восстанавливаться после морозной зимы в нашем климате. Вся композиция планировки сада имеет двойственный характер: с одной стороны, как бы подыгрывая архитектуре дома, используются бетонная подпорная стена, геометрические узоры на бетонной ограде участка, четкая плоскость газона; с другой стороны — плавные изгибы тропинок из натурального камня, использование местных дикорастущих растений создают органичный переход к природному ландшафту.

В процессе проектирования был тщательно продуман вид сада в разное время суток и при любом сезоне. Ассортимент растений подобран таким образом, чтобы с апреля по октябрь цвел или плодоносил тот или иной вид, и картина восприятия постоянно менялась. Сад представляет собой великолепное зрелище и в вечерней подсветке галогеновыми светильниками-прожекторами, спрятанными в траве и за камнями.

Создание сада как части природы дает желаемый эффект: сохраняются растения данной местности, уход за садом сведен к минимуму, применение натуральных удобрений оберегает местную фауну, поэтому такие сады все чаще становятся альтернативой традиционным садам. По планировке подобные сады могут напоминать английские пейзажные парки, но стоит заметить, что они не сопоставимы по размерам. Это меняет восприятие ландшафта: если в парке важны крупные образы, «картины», то в саду особое внимание уделяется рассматриванию мелочей.

Можно выявить параллели между «садом как частью природы местности» и искусством XX века: подобно тому, как в начале прошлого века некоторые художники порвали с традиционным искусством и пытались возродить «первобытное искусство», данные сады пытаются воссоздать «дикую природу». Такие сады являются основой нового подхода в ландшафтной архитектуре. Они представляют своеобразный переход между традиционным садом и «формальными садами» — в них используются особые виды растений, но другие материалы сада остаются традиционными: в основном это дерево и природный камень, а также изделия из глины.

Процесс формирования сада как части природы местности происходит на фоне общеевропейского движения за сохранение природы. Использование нетронутого ландшафта там, где он еще остался, представляется весьма оправданным.

Благодаря экологическому подходу при растительном оформлении садов в обиход озеленителей входят новые, доселе малораспространенные группы растений из семейств гречишных, бобовых, зонтичных, в тенистых местах особая роль отведена папоротникам.

Уход за цветниками сводится, как правило, к обрезке ранней весной надземной части травянистых многолетников и отмерших ветвей у деревьев и кустарников. Правильно подобранные композиции очень устойчивы и возобновляются практически без помощи и участия садовника.

Такой тип сада подразумевает «растворение» в природе. Это направление в садовом дизайне иашло отклик в странах Скандинавии, Германии, Нидерландах и США. Даже консервативные англичане признали его существование и принялись за переустройство своих классических цветников. Летом 2003 года главной темой ежегодного садового фестиваля на землях замка Шомон на Луаре во Франции стали «Сорняки», а лучшим образцом такого подхода на Цветочном шоу в Челси был признан «Сад Лоран-Перье», получивший золотую медаль (рис. 3).

Следует предположить, что экологический подход в ландшафтной архитектуре получит распространение и станет ведущим не только в странах Европы, но и в России.

Источник: Поиск новых форм в ландшафтной архитектуре. Забелина Е.В. 2005