Глава «Сады Китая». «Сады через века». Рандхава М.С. Перевод с английского: Ардашникова Л.Д., издательство «Знание», Москва, 1981 (Mohindar Singh Randhawa, "Gardens Through the Ages", Macmillan Co. Delhi. India. 1976)

На территории современного Китая в плейстоценовых слоях пещеры Чукуцин близ Пекина были открыты ископаемые остатки пекинского человека, или homo erectus pekinensis. Возраст его составляет около полумиллиона лет. Рядом с ним обнаружены древесный уголь и очень примитивные каменные орудия. Все это дает основания полагать, что именно homo erectus pekinensis принадлежит честь открытия огня.

Отдаленная история Китая полна легенд. Согласно одной из них около 2700—2400 гг. до н. э. страной правили пять монархов. Одни из них император Ченнань ввел ежегодные посевы пяти зерновых культур: пшеницы, риса, сорго, проса и сои. При нем же изобретено деревянное орало и открыты целебные свойства растений.

На смену этим легендарным правителям пришли династии: Сийская (XX — первая половина XVIII в. до н. э.), Шаньская (1750-1125 гг. до н. э.) и Чжоуская (1125—250 гг. до н э.). Прекрасные бронзовые сосуды, относящиеся к этим временам, свидетельствуют о высоком уровне культуры.

Отделенный от внешнего мира бескрайней пустыней с северо-запада, высокими горными хребтами с запада и Тихим океаном с востока, Китай на протяжении почти 2000 лет имел замкнутую и непрерывно развивающуюся цивилизацию. Как утверждают историки, столь длительная изоляция способствовала тому, что китайская культура обрела черты могучей самобытности. Позже ее влияние, проникнув в Центральную Азию, Индокитай, Корею и Японию, помогло распространению цивилизации на большей части Азии. Это была преимущественно аграрная цивилизация, основанная на обработке земли — плодородных наносных почв Северного Китая.

В культурной истории Китая фигурируют два выдающихся вероучителя — Конфуций и Лаоцзы.

* Конфуций (Конфуцзы, или Жуцзяо) — легендарный китайский мудрец, основатель конфуцианства — одного из трех главных религиозных учений Китая.

* Лаоцзы (Ли Эр) — древний китайский философ, основоположник даоизма, второй из трех основных религий Китая (третья религия — буддизм)

Конфуцию (551—479 гг. до н. э.) приписываются две книги — «Shu-Ching», или «Книга истории», и «Shih Ching»,— «Книга од». В первой он собрал изречения легендарных правителей, во второй — старинные баллады и песни. Это Конфуций сформулировал золотое правило: «Не делай другому того, чего ты не желаешь себе». Он проповедовал гармонию в жизни, а его религией была этика. Созданный им образ идеального человека имел в основе главные добродетели: ум, храбрость и добрую волю. Он считал самосовершенствование корнем социального развития, а искренность — той чертой, к которой должен стремиться каждый. Большое значение Конфуций придавал красоте, правдолюбию и верности.

Среди искусств превыше всего он ставил музыку, считая главной ее задачей вносить гармонию в отношения между людьми. Искусный в музыке, утверждал Конфуций, искусен также в управлении своей душой и умом, а простая, верная, кроткая и открытая душа легко развивается, и радость сопутствует ее росту. Поэзию он рассматривал как средство, побуждающее к политической гармонии. Учение Конфуция оказало глубокое влияние на дальнейшее развитие культуры Китая.

Лаоцзы (604—517 гг. до н. э.) родился в провинции Со на юге Китая. Он был хранителем императорской библиотеки при дворе Чжоу. Главный его труд — «Тао-te-Ching», или «Книга добродетели», в которой он призывает к самоуглублению и освобождению своего «я» от оков повседневности.

Лаоцзы проповедовал добродетель во всех ее проявлениях. «Отплати за обиду добром»; «Ко мне добры — добр и я. Но с недобрыми я все равно буду добр, чтобы сделать их лучше». Степень человеческого совершенства, по Лаоцзы, определяют не знания и премудрость, но следование вечному, вездесущему Закону — Тао. Лишь тот, кто полностью подчинен ему, достигнет подлинной гармонии с окружающим миром и станет неуязвимым для страданий.

Тао — означает путь — Путь природы. Путь мудрой человеческой жизни в согласии с природой. Обрести этот путь можно лишь в простоте, в спокойном созерцании естества. Природа — это естественное движение: ритм дня и ночи, смена сезонов. Тао, или Путь, воплощен в реках и скалах, в звездах, солнце и луне. Человеческая жизнь в ее главной и здравой сути проходит в этом общем ритме Вселенной. Идеальный человек — это зрелая и спокойная личность, стремящаяся к покою, простоте и тишине.

Даоизм с его любовью к природе и проповедью покоя оказал сильное влияние на поэзию, живопись, садоводство. Стихи сочинялись не только для развлечения. Их назначением было поднять слушателя до состояния samadhi и душевного экстаза. Натурфилософия Лаоцзы особенно чувствуется в ранней китайской поэзии. Поэты и мудрецы удалялись в тишину гор. Только там, среди величественного покоя, наедине с природой они рассчитывали создать нечто значительное

Последователем этого учения был и Ли-по (705—762), великий поэт эпохи Тан, утверж давший в своих стихах, что земные радости преходящи, и лишь небеса могут дать душевное равновесие и успокоение.

По преданию, Ли-по утонул в реке, пытаясь обнять отражающуюся в ней луну.

Современником Ли-по был другой крупный поэт — Ту-фу. Рука об руку они совершали ежедневные прогулки. Ту-фу вдохновенно воспевал птиц, деревья и цветы.

Особенно большое влияние учение Лаоцзы оказало на поэтов Южного Китая. Окакура [видный японский языковед XIX начала XX в.] по этому поводу замечает:

«Нельзя не запомнить стихи Тунмея — самого конфуцианского из лаоцзистов и самого большого лаоцзиста из всех конфуцианцев, человека, который отказался от поста губернатора, потому что не любил надевать церемониальную одежду для приема лиц из царствующего дома, — ибо его ода «На возвращение» была подлинным выражением духа времени. Благодаря Тунмею и другим поэтам Юга, объектами поэтического воплощения стали чистота обрызганных росою хризантем, тонкое изящество качающегося тростника, едва уловимый аромат цветущей сливы, разливающийся над сумеречной водой, безмятежная зелень сосны, изливающей ветру свои печали, и дивный нарцисс, который прячет свою благородную стать в глубоких оврагах или вдруг появляется у ручья. Все это, соединяясь с буддийскими идеалами великой эпохи свободомыслия Тан, снова ожило в творениях поэтов времен династии Сун, которые, подобно Тунмею, искали способ выражения человеческой души через природу».

Буддизм пришел в Китай в 64 г. н. э., в царствование императора Мингти из династии Хань. «Виновником» этого события стал Касиапа Матанга — переводчик буддийских текстов, в честь которого и был основан первый в Китае буддийский монастырь.

В течение трехсотлетнего правления династии Таи (618--907) между Китаем и Индией существовала оживленная связь по «Великому шелковому пути». В 401 г. Китай посетил Кумараджива [проповедник буддизма]. Он обосновался в Чангане, где его проповеди слушала тысяча учеников.

В начале, V столетия из Кашмира в Нанкин пришел другой проповедник буддизма — Гунаварман. В 719 г. здесь появился южноиндиец Ваджрабоди, который умер в Китае в 732 г. Четвертый патриарх, сын раджи из Центральной Индии Субхакара, прибыл сюда в 716 г и умер в 735 г. в возрасте 99 лет. Вслед за ним появился Амогаваджра, которого чтил сам император Миньхуан.

Буддизм оказал существенное влияние на общественную жизнь и политическую обстановку в Китае, на его архитектуру, живопись, литературу и на искусство разведения садов.

Китайский храм-пагода — не что иное, как деревянная разновидность храма-ступы. В пещерах Тун-Хуан сохранились величественные каменные статуи, отразившие влияние искусства Аджанты Храмовые сады были дарованы Китаю Индией В них буддийские священники сохранили такие реликты мезозойской флоры, как дерево «девичьи волосы» — Ginkgo biloba.

Среди стран умеренной климатической зоны Китай располагает самой многообразной флорой. Наряду с другими фруктами он дал миру сладкие тонкокожие плоды литчи, а также локваты, персимоны и многие разновидности цитрусовых. Отсюда в сады других стран пришли гардении, камелии, пионы и хризантемы. Сами китайцы больше всего любили чистые белые цветки сливового дерева. Этим деревом восхищались поэты и художники, красоту его белоснежного цветения они прославляли в многочисленных стихах и картинах. Китай — родина многих сельскохозяйственных культур Америке Китай дал соевые бобы, полностью изменившие там характер посевов. Чайный куст (Caraerlia sinepsis) — абориген как Южного Китая, так и Ассама Его распространение в других странах привело к развитию там плантаций, созданию крупных хозяйств.

Большой любовью художников сада пользовался бамбук с его красотой многоцветного ствола, изяществом листьев, а главное, гибкостью. Даже в сильную бурю он гнется, но не ломается. Последнее качество китайцы особенно ценили и в человеке.

Обширную информацию о садовых растениях Китая можно почерпнуть из стихов ранних поэтов. Один из них — Чуюань — так описывает «демона гор»:

Мне мнилось, будто духа гор я зрел:
В убранстве из глициний, опоясанный плющем,
Смеялся он и с видом колдовским летел
На колеснице, точно брошенный пращой.
Хоругвями за ним цветы вились
И плащ из орхидей с застежкой из азалий.
Их запахи волшебные в один слились.
От коего в душе печаль и радость поднимались.

Сведения о местных растениях мы черпаем также из собрания древних китайских од Джайлс, например, утверждает: «В «Одах» упоминается около 70 видов растений, среди которых — бамбук, ячмень, бобы, вьюнок, доддер, долихос, конопля, индиго, солодковый корень, дыня, просо, пион, перец, пизанг, скаллион, щавель, чертополох, трибулос и пшеница. А также около 30 видов деревьев, в том числе кедр, вишня, каштан, финик, орешник, мушмула, тутовник, дуб, груша, слива и ива».

Дав миру много полезных и декоративных растений, Китай и сам получил некоторые из них от других стран. Персик, виноград и клевер пришли сюда из Ирана, причем персик был завезен так давно, что долгое время сомневались, не местное ли это растение.

В Китае разнообразна не только растительность, но и пейзаж Его плодородные долины орошают реки Янцзы и Хуанхэ. В верховьях они прокладывают себе путь через горы, утесы и скалистые холмы. Легкость и красота туманной дымки, плывущей над реками и озерами, вдохновляют поэтов, художников и устроителей садов. Именно у этого гористого пейзажа позаимствовали китайские сады свой неповторимый характер. В них словно спрессовались ландшафты, в природе растянувшиеся на мили.

Китайские поэты и философы (а многие из них были государственными чиновниками), уходя в отставку, искали утешения в своих садах. Большой любитель природы поэт Тао-чен (365—427) так описывал радость пребывания в своем маленьком садике:

«Я наслажденье черпаю теперь в своем саду. В нем есть калитка, но редко открывается она. На посох опершись, брожу я, или сяду отдохнуть. Поднимешь голову и созерцаешь чудный вид С подножия холмов ленивые восходят облака, устало птица возвращается к гнезду и тают тени. Но медлю я расстаться с одинокою сосной. Я снова дома! Отныне нет со мной друзей, чтоб уязвить меня, и времени привычный ход нарушен. Чего искать мне средь людей? В чистейшей радости семейного кружка проходят дни мои, и праздные моменты я оживляю лютней или книгой.

Я не хочу богатства, мне не нужно власти, небеса — превыше всех моих надежд. Да буду же бродить в своем саду, среди своих цветов, пока даны мне эти светлые часы. Иль на холмы взойду и буду песни петь, или слагать стихи вблизи прозрачного потока. Так истощу отпущенный мне срок, довольный назначением судьбы и от забот свободный духом».

Императоры из династий Тан и Сун были покровителями садоводства, живописи и искусства керамики. Один из них — Хуансун (713—756) развешивал на ветвях деревьев в своем саду маленькие золотые колокольчики, чтобы звон их отпугивал птиц. Это он выходил по весне в сад с придворными музыкантами, дабы услаждать цветы нежной музыкой.

Китайский фарфор — наиболее выразительное свидетельство уровня цивилизации страны. Развитие керамики в эпоху Тан и Сун позволило создать великолепные сосуды для растений.

Для ухода за цветком назначался особый служитель, он должен был мыть листья растений мягкой кисточкой, сделанной из шерсти кролика. Это был целый ритуал. Было специально записано, что пион, например, моет красивая девушка в полном одеянии, а зимнюю сливу поливает бледный стройный монах.

Покровителями самых первых садов Китая были представители Цинской династии (255—206 гг. до н. э.). Так, император Цин Шихуанди, построивший Великую китайскую стену длиной в 1500 миль, известен также как владелец огромного парка. А у императора из Ханьской династии Ву-ди (140—87 гг. до н. э.) был сад с искусственными гротами, ручьями и извилистыми дорожками. В этом саду выращивались редкие деревья и кустарники.

На протяжении IV и V столетий нашей эры садовое искусство испытывало на себе влияние буддизма. Как и последователи Лаоцзы, буддийские монахи были большими почитателями природы. Для своих храмов и монастырей они выбирали места, отличающиеся красотой ландшафта.

Дабы развлечь правителей и их придворных, закладывались большие сады, где были разбросаны всевозможные мостики, лунные дорожки и крытые галереи. Изысканным узором вились вымощенные камнем тропинки, а на возвышенных местах располагали павильоны для созерцания красоты сада. Яркие черепичные крыши этих легких строений живописно пестрели среди зелени. В водах прудов отражались перекинутые через них изогнутые мостики.

Как и в пейзажной живописи Китая, горы и вода являются главными компонентами его садов. Артур Уэйли утверждает, что они имели символическое значение: «Горы и водные потоки были чтимы как символы эскейпеизма — ухода от действительности, как олицетворение мира, свободного от человеческих интриг и борьбы. Художников вдохновляла не столько пластическая, визуальная прелесть пейзажа, сколько его настроение, его духовная суть».

Исследователи характеризуют китайское садовое искусство как изобретательное, могущее соперничать с природой и даже превосходить ее.

По их мнению, за художниками-садоводами сверх всего следует признать способность располагать горы, рощи и водопады таким образом, чтобы подчеркнуть красоту матери-природы, усилить впечатление от нее и предложить созерцателю бесконечное разнообразие меняющихся видов.

Особенно хороши были сады древних городов Сюй-Чжоу и Ханькоу, расположенных в долине реки Янцзы. Для устройства искусственных гор здесь широко использовались камин и валуны, обломки известняковых скал, которым разрушительная сила воды придала фантастические очертания. Цветы же пришли в сад лишь в эпоху династии Таи.

Тесная связь между пейзажной живописью и неофициальным, интимным садом далеко не случайна. Китай, Япония и Англия дали миру художников, пейзажами которых мы не перестаем восхищаться. Кому не доставят удовольствия «Ивы и горы» Маюаня или этюды с бамбуковыми деревьями Куантаосиня? Невозможно не отозваться на полотна Констебля, передающие прелесть дождливого неба, вязов и лугов Англии. Эти же народы сделали ценное эстетическое открытие, показав, что своеобразная утонченная красота состоит скорее в асимметрии, нежели в правильном, хорошо сбалансированном изобразительном равновесии. Вот почему именно они подарили нам теплоту неофициальных, интимных садов, бесконечное очарование которых остается непреходящим для многих поколений.

Сады Китая — это результат многовековых усилий лучших представителей его народа. Эти сады доносят до нас идею о единстве всего сущего, оставленную нам мудрецами даоизма, пророками буддизма, певцами эпохи Тан и живописцами времен династии Сун. Мастера садового искусства в конкретных формах воплотили мечты мыслителей, поэтов и художников. И мы не перестаем восхищаться их творениями.