Глава «Японские сады». «Сады через века». Рандхава М.С. Перевод с английского: Ардашникова Л.Д., издательство «Знание», Москва, 1981 (Mohindar Singh Randhawa, "Gardens Through the Ages", Macmillan Co. Delhi. India. 1976)

Японцы — это нация воинов, суровых в битве, но мягких и благородных в мирное время. Как и большинство представителей воинственных рас, они страстно любят природу и поэзию. Эта любовь в большой степени порождена ландшафтом Японии — каскадами ее зеленых холмов, ее побережьями, опоясанными соснами, и чистотой серебряных далей Буйная темно-зеленая растительность окутывает здесь изгибы морских заливов, и трепещущий бамбук с его перистыми листьями словно выбегает из гущи сосен.

Когда вы едете из Токио в Киото — древнюю столицу Японии и родину ее садов, может показаться, что вы находитесь в долине Кангры индийской провинции Химахал-Прадеш. Справа от вас — высокая гряда гор, а под ними — селения, окруженные рисовыми нолями. Фудзияма, или Фудзи сан, как ее почтительно здесь называют, в молчаливой красоте вздымает над Центральной Японией белый лотос своей вершины. На горизонте, точно призраки, маячат в тумане сосны. Вулканические скалы и горы имеют своеобразные очертания, а рисовые поля, которые в сезон посадки заливают водой, напоминают мозаику из зеркал. Склоны холмов покрыты карликовыми мандариновыми деревьями, которые придают удивительную прелесть декабрьскому пейзажу. Крестьянские дома с покатыми, часто крытыми голубой черепицей крышами гармонично вписываются в этот пейзаж, а колокола храмов украшают его музыкой. Можно сказать, что вся сельская местность Японии с ее ухоженными полями и деревеньками, обрамленными соснами и лесистыми горами, похожа на естественный парк.

Японская поэзия пронизана любовью к природе, преклонением перед величием рек, восхищением облаками и озерными туманами. Она воспевает цветы ириса и вишни, полет диких гусей, в ней слышится голос океана, звучат музыка дождевых капель и шум водопадов. Она носит отпечаток поэзии Южного Китая эпохи Тан, в которой идеалы буддизма сливались с поклонением природе.

Хорошо известна японская сказка о девушке, которая однажды утром пришла за водой к колодцу и увидела, что вокруг веревки с ведром обвился стебелек повилики. Она не стала набирать воду из колодца, чтобы не повредить растения. Есть подобная же история о пилигриме, который перестал звонить в свой колокольчик, чтобы не потревожить лепестков цветущей сливы.

Говоря о приношении цветов в жертву Будде, императрица Комио, знаменитая властительницы Нары, правившая Японией в VIII в., пишет в одной из своих поэм:

Срывая цветы, я рукою невольно их оскверняю
Пусть же стоят на лугу ветром колеблемой жертвой
Буддам времен минувших, сегодняшних и грядущих

Эти стихи и предания говорят о благоговении японцев перед цветами, и не удивительно, что этот народ создал сады столь изысканной красоты и очарования. И если о культуре страны судить по ее садам, Япония, вне всяких сомнений, займет здесь одно из ведущих мест.

Интересно, что японский сад, отличающийся совершенством, сад, в похвалу которому так много написано европейцами, уходит своими корнями в индийскую почву.

В VI-VII вв. между Индией и Китаем установились оживленные связи через северо-западные горные перевалы. Путешественники паломники и торговцы несли индийское искусство и религию в Китай и Корею.

В 538 г., в период правления Асуки, Корея сделала японскому двору «в знак почтения и дружбы» первое официальное подношение, состоявшее из позолоченной статуи Будды, нескольких расшитых знамен и священных тек стоп. С введением буддизма Япония словно бы почувствовала прилив новых жизненных сил.

Садовое искусство пришло сюда также через Корею, и первыми дизайнерами сада здесь были осевшие в Японии корейцы. Позже на Японию большое влияние оказал буддизм Китая эпохи Тан. Так индийские пророки буддизма, проникая в Центральную Азию, Китай и Корею, становились носителями культуры и прогресса. Неся с собой «послание» Будды, они, в частности, распространяли идею храмового сада. Описывая историю садоводства на Дальнем Востоке, миссис Вильер Стюарт говорит.

«Буддийский сад индусов, забытый у себя на родине, все еще сохраняется на Дальнем Востоке, хотя он так изменился под влиянием другого климата и так окрашен гением других народов, что садовая история сливовых и вишневых деревьев, глицинии и вьюнка, лотоса и японского ириса часто оказывается трудно восстановимой. Тем не менее японский сад — наиболее сокровенное и притягательное выражение национального духа страны — пришел сюда, как и многие другие искусства, из Индии, через Китай и Корею. Зачатая первыми храмовыми садами, заложенными буддийскими монахами и паломниками, постепенно выстроилась вся прекрасная и сложная система японского садоводческого искусства. Индийские «носители лотоса» достигали Китая двумя путями: через Туркестан и с юга — через Бирму и Камбоджу. Таким образом, «Угольный холм» близ Тартар-сити в Пекине есть не что иное, как воплощение идеи «Холма Удовольствий». Стиль этот, как предполагается, был занесен в Японию в VI в. неким Юанлунханом, который устроил высокие насыпные холмы (некоторые из них достигали ста футов и более) и с помощью труб провел к ним виду, чтобы наполнить озера и пруды. Эти холмы и пригорки были на индийский манер засажены цветущими деревьями и кустарниками».

Буддийский храмовый сад нашел в Китае и Японии благодатную почву. Влажный, умеренный климат Японии вообще благоприятен для растительности, а населяющий ее народ не только трудолюбив, но обладает яркими художественными наклонностями. Благодаря этому буддийский храмовый сад трансформировался здесь в новый тип сада — японский ландшафтный парк.

В 794 г. столица Японии была перенесена из древней Нары в Хейян, или Киото. Первые сады здесь заложены знатью. Они представляли собой нечто вроде парков для проведения празднеств, музыкальных концертов и игр на открытом воздухе.

Сады Хейняского периода (794-1185) отличались редкой декоративностью. В них высаживалось множество цветущих деревьев, в частности слива и вишня, кустарников типа азалии и керрии, а также стелющихся растений, таких, например, как глициния. Живые изгороди состояли из деуции, керрии, азалии, розового вереска и пиона. Большой популярностью пользовались также ирисы и хризантемы. Фоном для этой яркой растительности служили темные заросли сосен и бамбука. Одно из описании садов Хейяна было найдено в «Сказанни о Генджии», принадлежащем перу Mурасаки Шикибу. Это вообще был «век женщин» в японской литературе — не одна Мурасаки Шикибу внесла в нее вклад.

В 1186 г. Иоритомо из рода Минамото основал в Камакуре сьогунат — институт военных вицемонархов, и власть императора была сведена к минимуму. Сьогуны из династии Асикага правили в Киото, а род Токугава — в Иедо (Токио).

При Асикага (1400-1600) все искусства, включая садовое, находились под влиянием философии джайнизма, которая проповедовала любовь к природе, простоту и нравственное очищение. Главной темой живописи этого времени была природа, в частности, птицы и цветы. Приблизительно в тот же период — с середины XIV по XVI столетие — были заложены и знаменитые сады Киото: Тенриуи, Сайхой, Гинкакуй, Кинкакуй, Риоани и Дайтокуй.

Наиболее примечательным из джайн-буддистских садов является мховый сад храма Сайхой. Он был спланирован священнослужителем Мусо Кокуси в середине XIV столетия. В тени сосен и кленов здесь расстилается пушистый ковер из мхов многих разновидностей Богатство их оттенков кажется невероятным. Извилистая тропинка, проложенная по периметру сада, дает возможность любоваться таким обилием зеленых красок, какого нет больше нигде в мире.

В Японии есть и такие сады, где не встретишь зелени — они созданы только из камней и песка. По своему художественному замыслу и воплощению эти сады напоминают абстрактную живопись. Таков храмовый сад Риоани в Киото. Он представляет собой прямоугольник, покрытый крупнозернистым белым песком, на котором группами расположены 15 камней, символизирующих острова в океане. Ландшафт рождает поэтическое настроение. Риоани является одним из лучших образцов такого рода садового искусства Японии.

К тому же типу относится сад Дайсен-ин при храме Дайтокуй в Токио. Он создан священником Соами в начале XVI в. С помощью белого песка, по которому живописно разбросаны группы камней, здесь изображена текущая вода. Красота этого сада буквально очаровывает. 

Редкой красотой отличается выдержанный в духе классической старины сад Кинкакуи, в просторечии называемый «Золотым павильоном». Сад и павильон построены в 1397 г. для Иосимасу — третьего сьогуна из рода Асикага. Это при нем в Японии получили развитие искусства: чаепитие и составление букетов — икэбана. Павильон представляет собой изящную трехэтажную постройку шатрового типа, крытую золотой фольгой. Он расположен на склоне холма у озера, на котором выделяются несколько поросших соснами островов.

В период правления Момоямы (1573—1615 гг.) стиль японских садов подвергся изменениям. Их главными декоративными элементами были признаны огромные камни, растения с резкими, характерными очертаниями и цикадовые деревья. Образчик такого сада мы находим при храме Ниши Хонганьи.

Восхитительный сад окружает дворец Кацура в предместьях Киото. Он заложен в 1642 г. при сьогуне Хидейоси известным мастером чайных церемоний Кобори Энсу. В этом саду мы находим интересное сочетание вечнозеленых деревьев с валунами различной формы и участками воды. Здесь много удобно спланированных прогулочных дорожек, пригорков, прудов, островков и бегущих водных потоков.

Принимая заказ, Кобори Энсу поставил хозяину три условия: не ограничивать его в средствах, не торопить и не заглядывать в сад, пока он не будет закончен. Последнее условие мастер выдвинул для того, чтобы оградить себя от советов, которые могли бы разрушить замысел. Поскольку патрон оказался сговорчивым, сад вышел превосходный. Откуда бы вы ни смотрели на него, перед вами — радующая глаз картина. Творение великого садовода стало достойным памятником ему.

В период династии Эдо (1615—1867) получили распространение небольшие садики, которыми можно было любоваться, не выходя из дома. Они моделировались как «чайные» и оставались очень популярными вплоть до первых лет правления императора Мейдзн Эра.

В 1867 г. сьогун Иосинобу уступил власть юному императору Мейдзи. Так окончилась эпоха сьогунов, которые на протяжении долгого времени держали страну в своих руках. Столица Японии снова была перенесена из Киото в Токио.
К эпохе Мейдзи (1868—1912) и относится формирование облика современных японских садов. Именно в этот период здесь произошли те преобразования, которые поставили Японию в ряд могущественных современных держав. Ее садоводство, как и другие отрасли хозяйства, испытали на себе влияние европейской технизации. Но немало осталось и тех, кто по-прежнему отдавал предпочтение интимным садикам доброго старого времени.

Чаепитие было неотъемлемой частью культовых обрядов джайнизма, и потому существенным дополнением садов стали чайные домики — непритязательные, крытые тростником постройки, убранные внутри соломенными циновками. Первоначально чай употреблялся в качестве лекарства на юге Китая, но к V в. он стал использоваться повсеместно.

В VIII в. китайский ученый Люву сформулировал целый «чайный кодекс», оказавший влияние и на развитие фарфорового производства.

В первой половине VI в. в Кантон пришел индийский апостол буддизма Бодхи Дарма, которого считают основателем джайн-буддизма. Термин «джайн» произошел от санскритского «dhiari», что значит — размышление. Отвечая на вопрос китайского императора, как исповедовать джайн, Бодхи Дарма сказал. «Прежде всего изгони из своего сердца гнев и ненависть и наполни его добротой и сочувствием». На расспросы о Будде он отвечал: «Будда — что мысль. Ее не надо искать, она приходит сама и, ширясь, охватывает весь мир. Если же у нее нет простора, она становится так мала, что не вместит и булавку».

Секта джайнистов, образованная буддистами на юге Китая, установила чайный ритуал, во время которого монахи садились перед изображением Бодхи Дармы и по очереди пили чай из одного сосуда.

В 1191 г. во времена Сунской династии японский буддийский «святой» Иесадзени вывез чай из Китая к себе на родину. Здесь, благодаря бодрящим свойствам, этот напиток стал употребляться при религиозных обрядах. В XV в. при сьогуне Асикага Иосимаса церемонии чаепития утратили религиозное содержание и приобрели светский характер. В  1472 г. Иосимаса удалился от власти и предался эстетическим занятиям. В своем «Серебряном павильоне» он устроил первую в Японии чайную комнату. В ее оборудовании принимали участие лучшие художники того времени Убранство комнаты отличалось утонченной простотой, рядом с которой не было места кричащей мишуре и безвкусной пышности.

В XVI в. Рикиу довел церемонию чаепития до совершенства. Его чайную комнату украшали единственная картина или красиво составленный букет, помещенный на специальной подставке. Рассказывают, что однажды Рикиу пригласил в свой сад сьогуна Таику. Не обнаружив в саду цветов, Таику разгневался. Однако войдя в чайную комнату и увидев на полочке одинокий цветок вьюнка, стоящий в редкостной бронзовой вазе эпохи Сун, он пришел в восхищение.

Чтобы приблизить к себе природу, чайный домик окружали садом, внешняя часть которого называлась «сотородзи», а внутренняя — «укиродзи». Во внешней части устраивалось махи-ай — нечто вроде приемной, где гости ожидали появления хозяина. Для омовения рук устанавливался специальный сосуд. Ос вощение давали каменные лампы. Во внутреннюю часть сада вела дорожка, вымощенная каменными плитами. Перед чайным домиком была небольшая калитка, куда, отдав поклон и сняв обувь, входили гости. Так как это был век самураев, которые не расставались с мечами, у дверей домика ставилась двухступенчатая подставка, куда гости могли положить свое оружие. Во внутреннем помещении, в обстановке полного покоя, им подавали чай. Ни громких разговоров, ни споров не велось — ничто не должно было нарушать эту мирную торжественную атмосферу.

Современные японские сады бывают трех типов: холмистые, ровные и чайные.

Главная особенность сада первого типа — холм, дополненный прудом и водным потоком. По-японски его так и называют: «Цукияма сансюи», т. е. «холм и вода». Чтобы устроить холм, требуется немало земли, поэтому для владельцев мелких участков холмистый сад — недостижимая роскошь.

Ровный сад — в Японии его называют «Хира-нива» — устраивается на плоской местности. В таком саду не должно быть даже малейших ухабов. В его планировке используются камни, деревья, каменные лампы, резервуары с водой и источники. Собранные в различных сочетаниях, они придают пространству неповторимую красоту.

Японский ландшафтный сад — это результат усилий служителей культа и любителей-садоводов, трудившихся над его созданием на протяжении одиннадцати столетий. Назначение такого сада — создать миниатюрную модель гористого пейзажа с каскадом, небольшим озером, имеющим островок, с мостиками, оригинально размещенными камнями и декоративными каменными лампами, создающими своеобразное освещение. Красота всего этого раскрывается перед зрителем постепенно. Прямых линий здесь избегают, предпочтение отдается мягко разворачивающимся кривым, как это бывает в природе. Искусственному фонтану предпочитают свободно бегущий ручей или водопад.

Садовые мостики проектируются с таким расчетом, чтобы они были столь же декоративны, сколь и полезны. Их строят из разного материала — камня, дерева и даже глины. При этом они никогда не повторяют друг друга. Необычного типа мостик представляет собой «яцухаси»: его делают из планок, уложенных в форме зигзага.

Островок в японском саду также должен воспроизводить соответствующий природный пейзаж. Фундаментом для него служит валун, на который наносится почва. Иногда на островок перекидывают мостик, в других случаях его оставляют изолированным.

Существенной особенностью японского сада являются клади — извилистые цепочки камней для перехода через ручьи и потоки. Имея утилитарное назначение, они в то же время очень красивы. Для удобства пользования ими слишком большое количество изгибов не допускается, а места развилок отмечаются более крупными камнями. Всюду, где возможно, в саду прокладываются и сухопутные дорожки, вымощенные камнем и черепицей.

Можно восхищаться тем, как используются камни в японском саду. Выбор их определяется и цветом, и формой. Наибольшую популярность имеют андезит, гранит, различные сланцы и шпаты. Единичные камни в садах кладут редко, обычно составляются композиции из двух—пяти штук. Как правило, сад обносят деревянной, каменной или бамбуковой изгородью.

Вода — основа жизни любого сада. Японский художник-пейзажист знает лучше других, какой удивительный живописный эффект можно получить, повторив пейзаж отражением в воде. Подобно тому, как зеркала зрительно увеличивают размеры комнат, вода в саду удваивает все самое интересное и красивое в нем, создавая впечатление большего простора.

В подборе деревьев здесь предпочтение раз и навсегда отдано хвойным и широколистным. В первую очередь это разновидности сосны: акамацу, или красная сосна, куромацу, или черная, и химекомацу. Среди японских кипарисов главным образом используются: ибуки-хиноки, савара и коямаки. В садах много и нарядных лиственных деревьев. Пожалуй, самое красивое из них — японский клен, имеющий изящные лапчатые листья, которые в ноябре становятся красными. Из вечнозеленых в большем ходу: моки, моккоку и каси — дуб. Цубуки — японская камелия — одно из популярных цветущих деревьев. Наряду с ней встречаются семь разновидностей рододендровых (азалий), дающих цветы белых, розовых и многочисленных красных оттенков. Но самые популярные лиственные деревья — это уме — род сливы, и сакура — вишня.

Большие любители сосен, японцы умеют направлять их рост таким образом, чтобы придать им необычную форму, заставить грациозно склоняться над поверхностью вод. Иногда по воле художника деревья принимают фантастические очертания: скажем, можно встретить дерево в виде плывущего парусника.

Бамбук здесь любят за изящество стебля и листьев. Его считают символом благородства и утонченности. И в самом деле, присутствие бамбука делает незаурядным любой пейзаж.

Цикадовые деревья разводят вблизи домов, чтобы наслаждаться музыкой дождевых капель, ударяющих по их глянцевитым листьям. На зиму эти тропические деревья укрывают хорошо пригнанными «жакетами» из рисовой соломы. Уходу за деревьями уделяют здесь очень большое внимание. Если плоды какого-либо из них несъедобны, их срывают как можно раньше, чтобы они не истощали дерево.

Весной и осенью в селениях организуются выставки цветов. Осенние хризантемы, например, выставляют на платформах железнодорожных станций, чтобы их видело как можно больше людей. Когда распускаются любимые японцами цветы — а это происходит из месяца в месяц — в их честь устраиваются празднества. Так, в середине апреля, когда в полном цвету стоит вишня, справляется праздник сакуры — созерцания вишневого цвета.

Большое распространение в Японии получило искусство разведения карликовых деревьев — бон сай. Выращивая деревья в горшках и раковинах моллюсков или регулярно подрезая их корни, японцы добиваются того, что их ветвистые питомцы остаются низкорослыми до старости, и горожане имеют возможность любоваться красотой и величием древнего леса, не выходя из своих домов.

В японских городах нередко можно наблюдать, как люди, меняя квартиру, вместе с пожитками везут свои любимые деревья, например, вишню, которая может пересаживаться даже в тридцатилетием возрасте. Когда дерево сбрасывает листву и погружается в зимний сон, его выкапывают, оставляя на корнях как можно больше земли, подрезают ветви и на грузовиках перевозят на новое место жительства.

Было бы ошибкой считать, что японский сад — это всего-навсего несколько деревьев, камней, мостиков и каменных ламп. Главное в нем — это тишина и покой. Японский сад — это место, куда люди приходят для размышлений, где они отдыхают от мирских забот, от спешки и суеты жизни. Затаенный смысл японского искусства садоустройства — его духовное начало. Оно, это искусство,— расположение мостиков, камешков для перехода через ручьи, декоративных скал таково, что спешить здесь просто невозможно. Беседки в тени, чайные домики, золотые рыбки в пруду успокаивающий говор водопадных струй — все побуждает человека замедлить шаг. Здесь вы любуетесь нежным цветением вишен, ваше сердце открывается навстречу прекрасной белоснежной сливе, распростершей свои цветущие ветви на темно-зеленом фоне криптомерий и пихт. Подобно верным стражам, стоят по обе стороны ворот две четы старых, почтенных сосен — символы долголетия. На камнях, укрытых опавшей хвоей, алеют яркие, словно кровоточащие, азалии. Вряд ли на свете найдется другой цветок, столь щедро окрашенный: кажется, нет такого оттенка красного, которым не блистали бы его лепестки. Рядом, отражаясь в прозрачной воде пруда, красуются ирисы. Сидя на скамейке в саду, вы можете следить за полетом птиц и созерцать красоту камелии и пионов.

В японском садоводстве, как и в садовом искусстве моголов, мы обнаруживаем богатую символику. Белое цветение слив здесь означает духовную красоту, а розовый цвет вишен — красоту физическую, чувственную. С ним часто сравнивают телесную прелесть японской женщины, тогда как ее целомудрие уподобляют цветущей сливе. Поэт Моттори писал:

Если спросят тебя, что такое сердце японца
Укажи им дикой вишни цветок, подрумяненный солнцем

Самой большой популярностью в Японии на протяжении сотен лет пользуется цветущая вишня. Сьогун Иосимура так любил это красивое дерево, что велел высадить вдоль берегов Тамагавы десять тысяч вишневых саженцев.

Слива, в свою очередь, вдохновила немало поэтов, создавших прекрасные стихи — о воине, о печали. Белые цветки этого дерева символизируют для японца сердце воина, познавшего тайну нирваны.

Дерево персика особенно любимо маленькими девочками: его цветками они украшают свои праздники. Впрочем, дерево это имеет и других поклонников. Когда-то Хидейоси построил себе дворец на холме и насадил вокруг так много персиков, что все сооружение прозвали «Персиковым холмом».

Хризантема, слива, орхидея и бамбук, по японским понятиям, образуют «четверку благородных» растительного мира. Недаром хризантема с ее бесчисленными, похожими на лучи лепестками олицетворяет восходящее солнце — символ Японии.

Преходящая красота вьюнка представляет все, что быстротечно, хотя и прекрасно в жизни, тогда как хвойные — ели, пихты, сосны и криптомерии — символизируют долголетие и верность, а потому их сажают возле храмов. Эти деревья считаются священными. Аллеи и рощи из них украшают окрестности буддийских и синтоистских храмов.