Садово-парковые ансамбли Крыма

Русские сады и парки | Аркадий Вергунов, Владислав Горохов

Крым занимает особое место в развитии русского садово-паркового искусства. В середине и второй половине XIX в. на общем фоне начавшегося спада в строительстве аристократических усадебных ансамблей здесь возникают замечательные образцы ландшафтной архитектуры. Находясь, естественно, в общем русле развития русского искусства, эти парки и сады отличаются неповторимым своеобразием, которое было предопределено специфическими местными природными и историческими условиями.

Начало садоводства в Крыму относится к глубокой древности. Еще греческие колонисты завезли сюда плодовые и ряд декоративных пород. Однако строительство парков началось лишь после присоединения Крыма к России, в конце XVIII и начале XIX в., когда наиболее ценные земли на южном берегу полуострова стали осваиваться царскими вельможами, помещиками-аристократами, крупными военачальниками и чиновниками. Первая попытка была предпринята Г.А. Потемкиным, когда он в 1786 г. доставил из разных средиземноморских стран для своего сада в Алупке такие растения, как итальянская сосна, кипарисы, кедры, платаны, лавры и др. Но создание парков при новых дворцах и усадьбах стало приобретать более широкие масштабы после учреждения в 1812 г. близ села Никита Государственного «экономо-ботанического» сада, в задачи которого входили сбор, испытание и распространение иноземных и местных растений, как плодовых, так и декоративных. В 30—40-х годах начали появляться парки при частных владениях: герцога А. Ришелье и генерала Н.Н. Раевского в Гурзуфе, графа М.С. Воронцова в Алупке, графа Л. Потоцкого в Ливадии, генерала Бороздина в Кучук-Ломбате и некоторые другие. Позже возникают многочисленные дачи не только аристократов, но и разбогатевших предпринимателей. В окрестностях Ялты строятся дворцы и особняки Романовых, которые окружаются парками, виноградниками, плодовыми садами.

В последние десятилетия XIX в. и в начале следующего определилось курортное направление в развитии многих поселений на Южном берегу — Гурзуфа, Ялты, Алупки и других мест.

Одновременно расширилось и садово-парковое строительство, которое велось теперь не только при отдельных частных владениях, но и в расчете на богатую курортную публику, приезжающую сюда на летний сезон для лечения или в поисках развлечений. Однако художественные качества парков и садов этого периода за малым исключением (Ливадия, Суук-Су) уже не достигают того высокого уровня, каким отмечена первая половина прошлого века,— большинство из них представляют собой скорее коллекции насаждений и имеют лишь дендрологический интерес. Во многих парках стало заметно стремление к показной роскоши, в архитектуре стали преобладать разностильные эклектические сооружения (здания с псевдовосточным оформлением).

Начало XIX в. в России, как и в других европейских странах, ознаменовалось утверждением пейзажного стиля и увлечением романтизмом, для которого характерно строительство многочисленных гротов, руин, водопадов и других парковых «затей». Но то, что в Павловске, Царском Селе, Царицыне или Умани приходилось создавать искусственно, здесь, в Крыму, уже было дано архитектору природой. Ему оставалось лишь увидеть это, раскрыть, дополнить своим мастерством и вписать в общий ансамбль.

Многое в ландшафте Южного берега Крыма соответствовало сложившейся пейзажно-романтической моде: экзотическая растительность, причудливые нагромождения скал, овеянные легендами развалины средневековых построек.

В то же время особенности побережья содержали и некоторые сдерживающие факторы. К ним относятся ограниченность территориальных размеров участков, пригодных для создания парков, и, что еще более существенно, бедность источников пресной воды. В крымских парках нет ни рек, ни крупных водоемов, скорее исключением являются и большие каскады, фонтаны.

Во многих случаях крутые ниспадающие к морю склоны террасировались. Террасный принцип устройства парка, в особенности центральной придворцовой части, дополняет его в целом свободную пейзажную планировку. Такое сочетание двух разных приемов в пределах одного паркового ансамбля является весьма типичным для Южного берега Крыма.

Специфические особенности крымских парков обусловлены прежде всего уникальными природными условиями. Главная гряда Крымских гор защищает побережье от холодных северных ветров зимой и степного зноя летом, а близость теплых вод незамерзающего моря смягчает температурный режим: от 24° в августе до 3,4° зимой. Велика и продолжительность солнечного сияния: в Алупке она равна 2150 ч в год, на 590 ч больше, чем в Москве. Относительная влажность воздуха здесь составляет в среднем около 80%.

Все это определяет особый характер местной природной флоры, относящейся к средиземноморскому типу. Ценным фактором для паркостроителей является наличие вечнозеленых и высокодекоративных растений. Многие представители местной флоры широко используются в парковых композициях: дуб пушистый, сосна крымская и судакская, древовидный можжевельник, плющ, земляничник мелкоплодный и др. Но еще более существенный момент заключается в том, что мягкий теплый климат позволил обогатить ландшафт Южного берега иноземными растениями, которые теперь кажутся органически ему присущими,— это кипарисы, секвойи, пихты, кедры, магнолии, глицинии, итальянские сосны, лавры и мн. др. Важно при этом отметить, что процесс обогащения исконной крымской флоры растениями-экзотами, начавшись в далекой древности, особой интенсивности достиг в XIX в., уже после включения Крыма в состав России. Даже такая очень широко распространенная теперь порода дерева, какой является пирамидальный кипарис, раньше здесь практически не встречалась.

Среди особенно типичных для Крыма приёмов архитектурно-пространственной организации парковой растительности следует назвать широкое применение искусственной формовки растений (лавра, самшита, каменного и др.), монументальные композиции, порученные путем сгущенных групповых посадок пирамидальных кипарисов; формирование однопородных рощ высокодекоративных деревьев (например, атласские кедры, пинии, магнолии); эффективное использование лиан при озеленении поргол, беседок, стен зданий, террас; акцент на экспозицию крупных одиночных деревьев-экзотов при соответствующим образом организованном фоне и т. д.

Особые благоприятные возможности для создания парков в Крыму отнюдь не сводятся только к богатому ассортименту растений. Сама исключительная живописность и разноликость местного пейзажа, своеобразный рельеф, образующий раскрытые к морю амфитеатры, крутые скалистые обрывы, гроты, Морской берег, изрезанный многочисленными бухтами и мысами, необычайное богатство оттенков Цветовой гаммы — все это создавало предпосылки для формирования таких романтических по своему характеру архитектурно-ландшафтных композиций, которые были бы невозможны или неуместны в других провинциях России.

Общая площадь парковых насаждений в Крыму превышает 1500 га, из которых около 400 га находится на Южном берегу. Наиболее ценные, исторически возникшие сады и парки сосредоточены преимущественно в районе Ялты, Алупки, Гурзуфа. В других местах также имеются парковые ансамбли, хотя и меньших размеров (кроме Фороса), но представляющие большой интерес, в том числе в Алуште, Симферополе, Севастополе, Евпатории.

В развитии русского садово-паркового искусства XIX — начала XX в. наибольшую роль сыграли дворцово-парковые ансамбли в Алупке и Ливадии, Никитский ботанический сад, варки Гурзуфа, которые мы и рассмотрим более подробно. Попутно даются краткие сведения и о других садах и парках Крыма, отражающих специфику местных природных условий и особенности архитектурно-ландшафтных и художественных тенденций в строительство парков на различных исторических этапах.

* Из научных публикаций, посвященных паркам Крыма, следует отметить работу А. И. Колесникова «Архитектура парков Крыма и Кавказа» [1949]. Автор книги детально изучил состояние крымских парков в годы, предшествовавшие Великой Отечественной войне, т. е. до того, как им был нанесен непоправимый ущерб. Из более поздних работ значительную ценность имеет книга М.П. Волошина «Парки Крыма» [1964, а], которая содержит данные дендрологического характера, а также краткие исторические и архитектурно-художественные сведения. Паркам Крыма посвящены также публикации С.В. Воронцовой [1975], И.В. Голубцовой, С.И. Кузнецовой [1981], И. Игнаткина [1962], И.А. Кириллова [1957], Ф.В. Ливанова [1875], Л.И. Рубцова [1960], Л. Н. Тимофеева и А.П. Царина [1980], С.П. Шантырь [1975], С. Д. Ширяева [1927, б], М. Щербакова [1913] и др.

Парки у Гурзуфской скалы. Пушкинский парк — один из старейших на Южном берегу Крыма. Его возникновение связано с именем генерал-губернатора Новороссии и Крыма А. Ришетье, который, оценив природные достоинства местности, приобрел весь в 1808 г. участок размером 140 га, расположенный в западной части старого поселения Гурзуф. По проекту одесского архитектора (имя его остается неизвестным) здесь был выстроен двухэтажный особняк.

В истории развития парка выделяется несколько этапов. Закладка марка относится к 1808—1812 гг. В эти и последующие годы на склонах холка, на котором расположился дом, был разбит сад в пейзажном стиле. Судя по имеющимся старинным рисункам и акварелям, местность вокруг дома сохранила свой открытый характер и склоны холма еще не были террасированы. Есть основания полагать, что в эти первые годы была заложена роща пиний с просторной лужайкой в юго-западной части участка, высажены кипарисы у дома.

Этот начальный период устройства сада застал во время своего короткого — с 17 августа по 4 сентября 1820 г. — пребывания в Гурзуфе А.С. Пушкин. Он гостил здесь в доме генерала Н.Н. Раевского.

В Саду в это время произрастали деревья и кустарники местных пород а дуб пушистый, ясень, фисташка, громадное кевовое дерево, а также молодые кипарисы.

Молодой парк (точней; сад) отражал господствующую в ландшафтном искусстве этого времени тенденцию, заключающуюся в том, чтобы всемерно подчеркивать естественный склад местности и избегать загромождения ее архитектурными сооружениями. Растительность формировалась крупными массами деревьев и кустарников на фоне лугового пространства.

Большие изменения в парке были произведены на втором этапе, в 1835—1840 гг., когда Состав насаждений при помощи Никитского ботанического сада пополнили разнообразными экзотами. Холм, на котором стоит дом, был организован в виде террасы со спусками, появилась оранжерея, декоративный бассейн в роще пиний. От дома благодаря сохранению больших газонов открывались перспективы на центр селения Гурзуф и Аю-Даг. Вертикали молодых кипарисов, рощи и отдельные экземпляры других крупных пород лишь дополняли пейзаж, не меняя его основных контуров.

Сильное влияние на развитие парка в этот период оказали примеры строительства Алупкинского дворцово-паркового комплекса и Никитского ботанического сада. Это ощущается, например, в таких деталях, как балюстрады с мраморными вазами, перила на металлическом каркасе, обвитом вьющимися розами, и некоторые др. С другой стороны, в этот период в парке появляются и вполне оригинальные произведения декоративного искусства, такие, как мраморный фонтан у восточного фасада.

К этому времени в основном сложилась дорожная сеть парка. Она определилась под воздействием рельефа холма, на котором стоит дом. Аллеи концентрически огибают склоны холма и дополняются короткими сходами к набережной. Южнее террасы за спуском по лестнице-перголе устраивается еще одна площадка с большой клумбой в центре, оформленной стрижеными лаврами.
В дальнейшем развитие насаждений и новые посадки придали местности более закрытый характер. Многие визуальные связи основных аллей и площадок парка с внешним окружением оказались утерянными. Появилось ощущение некоторой камерности, затесненности. Из-за позднейших бессистемных посадок теперь представляется усложненной композиция пиниевой рощи, постепенно исчезает открытый склон у восточного фасада дома.

Вместе с тем парк все расширялся. Первоначально он занимал участок 1,5 га, так как остальная часть имения была занята плодовыми плантациями и лесными зарослями. С 60-х по 90-е годы прошлого века по мере развития курорта осваивались под парк и эти территории площадью около 12 га. Эта новая часть парка отличалась от старой более пышным декоративным убранством, широким применением малых архитектурных форм, более разнообразным породным составом насаждений. Было благоустроено и использовано для расширения парка русло бурной в половодье р. Авунды. Бывшее имение превратилось в популярный буржуазно-аристократический курорт и самое крупное на побережье место летнего отдыха. Парк обильно насыщался беседками в «восточном» стиле, аккуратно подстриженными экзотическими растениями, постройками и скульптурами, напоминающими европейские прототипы (оранжерея, фонтан «Богиня Ночи»). Тщательное исполнение отличает некоторые скульптурные группы и фонтаны этого периода — «Нимфа» (впоследствии разрушенная и замененная скульптурой «Купальщица»), «Рахиль» и др.

В настоящее время в парке преобладают хвойные и вечнозеленые лиственные породы. Его внешний облик в основном формируется однородными группами деревьев и маленькими лужайками, цветниками. Небольшие рощи крупных пород (пинии, кедры, магнолии, пирамидальные кипарисы) уравновешивают появившиеся здесь в последние годы новые многоэтажные корпуса санатория, помогают сохранить сложившийся характер этого старейшего в Крыму парка.

Парк на Гурзуфской скале, заложенный уже в начале XX века, невелик по размерам (менее 10 гектаров), но имеет благодаря резко выраженным особенностям рельефа индивидуальный облик. Характерные очертания скалы, ее вершины и обрывистые спуски к морю господствуют в панораме Гурзуфской бухты, хорошо читаются со стороны Артека и определяют собой ландшафтный облик самого парка. В него ведут два входа: восточный и западный — со стороны главной улицы поселка. Отсюда верхнюю часть парка пересекает основная дорога, оформленная рядами кипарисов. В южном направлении по склонам от нее отходит несколько аллей с лестничными спусками. Вдоль берега моря они соединяются парковой набережной, оформленной балюстрадой. Растительность парка организована в расчете на художественный контраст суровых контуров скалы с пышной экзотической флорой, здесь были высажены мамонтовы деревья, кедры гималайские, пихта греческая, пальмы — всего до 180 видов, разновидностей и декоративных форм деревьев и кустарников [Волошин, 1964].

На территории парка можно видеть древние глиняные сосуды — местные археологические находки, а на вершине скалы — остатки Генуэзской крепости. Однако наиболее привлекательным для посетителя достоинством парка является возможность обзора великолепного внешнего окружения — моря, скал, панорамы Гурзуфа и Артека.

В 30-е годы здесь находился дом отдыха колхозной молодежи. Позже парк был передан Артеку. В последние годы строительство крупных капитальных сооружений, предназначенных для молодежного туризма, значительно изменило ансамбль парка.

Парк Суук-Су расположен за Гурзуфской скалой, в западной части территории, занимаемой теперь пионерским лагерем «Артек». Первоначально участок парка охватывал площадь 45 га и включал большую приморскую полосу со скалами и пологий склон от моря до старой дороги Гурзуф—Алушта. Рельеф имеет заметно более крутые перепады в северной части парка и оживляется включением обрывов, тальвегов, мысообразных выступов и других форм, которые придают его поверхности особую пластичность. Именно в эффектном использовании пластических возможностей природного рельефа и заключается основное достоинство архитектурной композиции парка.

Закладку парка относят к 80—90-м годам прошлого века [Колесников, 1949; Волошин, 1964], хотя значительно ранее эта местность служила летней резиденцией последних крымских ханов из династии Крым-Гиреев. Перед революцией Суук-Су был фешенебельным курортом с особняком-казино в мавританском стиле, получившем название Крымского Монте-Карло. После Великой Октябрьской социалистической революции в нем был устроен дом отдыха, который был разрушен при отступлении гитлеровцев из Крыма. Сейчас на этом месте располагаются Дворец пионеров лагеря «Артек», спортивные и другие сооружения, значительно изменившие первоначальный вид парка.

Тем не менее центральная его часть с главной композиционной осью в основном сохранилась и представляет интерес своим террасным построением. Верхняя терраса, на которой теперь расположен Дворец пионеров, находится на расстоянии 100 м от берега моря и представляет выровненную площадку с цветочным партером, балюстрадой вдоль бровки и вынесенной вперед обзорной галереей. Она соединяется со второй террасой парадной, симметрично решенной лестницей. Вторая терраса в отличие от первой имеет асимметричное построение, живописные контуры в плане и, в свою очередь, связана двумя лестничными сходами с третьей террасой.

Отсюда ранее открывался широкий вид вдоль главной дороги — спуска к морю. А.И. Колесников [1949] приводит весьма интересное сопоставление двух фотографий, сделанных с этой точки в 1907 и 1937 гг. На первой — широкая перспектива на берег моря и Гурзуфскую скалу вдоль главной композиционной оси парка, на второй перспектива почти полностью закрыта плотной растительностью. Такие искажения первоначального вида характерны для многих крымских парков в тех случаях, когда паркостроители (в данном случае в 1905—1907 гг.) не учитывают конечных габаритов высаживаемых деревьев. Это часто приводит к чрезмерному затеснению внутренних пространств парков и к их изоляции от внешнего природного окружения.

Межтеррасные лестницы весьма представительны, оформлены декоративной парковой скульптурой, нишами, гротом, стенным фонтаном и представляют собой взаимосвязанный архитектурный комплекс. Далее система террас переходит в пологий склон, по которому ведет к морю, слегка изгибаясь, неширокая прогулочная дорога. Перед спуском к пляжу она замыкается рощей кедров ливанских. Кроме них, обращают на себя внимание отдельные экземпляры и небольшие группы кипариса пирамидального, туи восточной, кедров гималайского и атласского, пальмы веерной, пихты, магнолии.

Помимо описанной выше композиции, интересны и другие объекты парка: Пушкинский и Изумрудный гроты на скалистом обрывистом морском берегу, представляющие собой естественные ниши-пещеры, над ними так называемая Генуэзская крепость — искусственные руины.

Легендами овеян мыс Пушкина, у подножия которого художники И.К. Айвазовский и И.Е. Репин писали картину «Пушкин на берегу моря». Рядом за рощей сосны алленской — мыс Шаляпина.

Примечательной особенностью пейзажа Суук-Су являются два скалистых острова — Адалары. Эти громады мраморовидного известняка высотой 35 и 48 м — следы древнего оползня. Вид неприступных скал, выступающих из моря совсем рядом с берегом, являет собой редкое даже для Крыма зрелище и придает романтический оттенок парку и всей этой части Артека.

Восточнее Суук-Су частично сохранилось еще несколько парков, заложенных в XIX в. Среди них урочище Артек, первоначально называвшееся Кардиотриконом, что означает «врачевание сердца». Расположение парка чрезвычайно живописно, что, возможно, и объясняет его старое название: он находится между горой Аю-Даг, морем и глубокой балкой ручья Артек.

Несколько выше по ручью ранее располагалось имение известного ученого Н.А. Гартвиса (второго после X.X. Стевена директора Никитского ботанического сада), а также усадьба Е.П. Виннера, где парк также был заложен под руководством Н.А. Гартвиса. Участок этой усадьбы особенно благоприятен для развития древесных растений. На нем произрастают сосны калифорнийская, кедровая, гималайская и др., дуб пробковый, лавр камфарный, тюльпанное дерево и др. В северной части парка — особняк, перед ним — круглый бассейн, от которого отходит прямая аллея. Несколько болотных кипарисов, отмечающих узловые точки пространственной композиции, достигли очень больших размеров. М.П. Волошин [1964] обращает внимание на то, что в противовес северной южная часть парка решена в ландшафтном стиле среднерусского типа с полянами, на фоне которых выделяются одиночно растущие крупные деревья. Впечатляет флористическое богатство артековских парков — в них насчитывается до 2000 видов и форм деревьев и кустарников при площади посадок 75 га. Основу насаждений составляют местные породы: сосна крымская, дуб пушистый, можжевельник, грабинник и др. Большую роль в пейзаже играют экзоты, среди которых выделяются сосна итальянская, пихта средиземноморская, секвойи, юкки, олеандр, кедры и другие декоративные растения.

Старые парки, расположенные на территории Артека, в XIX в. представляли собой обособленные композиции, практически не связанные друг с другом. Но в последние десятилетия по мере расширения и развития Всесоюзной детской здравницы парки Суук-Су, Гурзуфская скала и др. постепенно сливались в единый огромный парковый комплекс, протянувшийся от Гурзуфа до горы Аю-Даг.

В этом комплексе появились новые архитектурные доминанты — монумент В. И. Ленина, стадион, площадь парадов, Дворец пионеров, набережная и т. д. Новые элементы вместе с легкой, «сквозной» архитектурой спальных павильонов все больше предопределяют общий вид местности. Это вполне закономерный процесс, который находится в полном соответствии с новыми социальными функциями паркового комплекса. В то же время это предъявляет и особые требования по сохранению архитектурно-ландшафтного своеобразия ранее сложившихся парков-памятников, их органичному включению в единую функциональную и архитектурно-пространственную структуру приморского курорта.

Шедевр пейзажного искусства в Алупке. Ансамбль в Алупке — одна из главных достопримечательностей полуострова, широко известный шедевр пейзажного искусства, в котором отразились характерные черты русского садово-паркового искусства на Южном берегу Крыма. То, что во многих других крымских парках уже не сохранилось, здесь представлено с поразительной силой и блеском.

Алупкинский парк — произведение ландшафтной архитектуры, но одновременно вместе с фасадами и интерьерами дворца, декоративной скульптурой, разнообразными гидротехническими сооружениями, художественными композициями из камня и деревьев, цветниками и пр. он является образцом синтеза искусства и природы. Характерно высказывание известного русского краеведа прошлого века Е.Л. Маркина (цит. по: [Тимофеев, Царин, 1980. С. 43]): «Нигде, кроме Алупки, я не видел такого сочетания архитектурного гения с гением пейзажиста, моря с горами, камня с лесом, дикости природы с изяществом цивилизации». Не случайно, что Алупкинский дворец и парк, окружающая их местность являются объектом паломничества многих поколений художников. Романтика местных пейзажей отражена в работах Г. Сергеева и де Полдо (1802 г.), Н.Г. Чернецова и поэта В. А. Жуковского. Известны акварели и графические листы К. Буссоли, В. Тимма, Ф. Гросса, показавших окрестности дворца в 40—50-х годах XIX в., этюды И.И. Левитана, И.К. Айвазовского, А.И. Куинджи, В.И. Сурикова, В.Э. Борисова-Мусатова и мн. др.

Алупкинский дворец строился в 30—40-е годы для генерал-губернатора Новороссии графа М.С. Воронцова, участника русско-турецких войн, одного из героев Бородинского сражения 1812 г. По достоинству оценив большие возможности Крыма, он приобрел многие земельные участки Южного берега, в том числе в Гурзуфе, Алупке, Массандре, Алуште и других поселениях.

При выборе им Алупки в качестве главного майоратного имения были учтены наличие именно здесь относительно крупных водных источников, благоприятные особенности местного климата (защитный эффект крымского хребта достигает у горы Ай-Петри своего максимума), преобладание пологих склонов значительной протяженности и южной ориентации, плодородные почвы. Великолепие алупкинского пейзажа, его неповторимость и разнообразие, совершенно особый романтический характер местности, возможно, послужили основной причиной создания здесь дворцово-паркового ансамбля. Некоторые элементы природного ландшафта, такие, как россыпи гигантских каменных глыб, горные потоки, рощи и группы сосны крымской, дуба пушистого, можжевельника, почти без изменений органически вошли в композицию ансамбля. Владелец лично определил участок для дворца и парка, строительные материалы и даже архитектурный стиль будущих сооружений. Главное здание было построено из местного камня — серо-зеленого диабаза — в духе неоготического стиля Тюдор с включением восточных элементов по проекту английского архитектора Эдуарда Блора.

Дворец и парк создавались в основном руками крепостных крестьян. Так, «каменными» работами руководил подрядчик Гавриил Петрович Полуэктов, потомственный владимирский мастер, владевший, как и многие члены его артели, искусством обработки камня.

Были переселены в Алупку из родовых воронцовских имений на севере и садовники, имевшие опыт выращивания теплолюбивых растений в оранжереях. Среди них опытный садовник М. И. Третьяков, сын которого обучившись на стройке искусству резьбы по мрамору, выполнил фонтан Трильби в Верхнем парке, работал на сооружении каскадных фонтанов вблизи дворца [Пальчикова, 1975].

Парк создавался под влиянием тех тенденций и традиций, которые господствовали в это время в русском садово-парковом искусстве. 30—40-е годы — время отхода от строгих принципов классицизма и обращение стилям предшествующих эпох, прежде всего к готике, искусству Византии и Востока. Достаточно вспомнить в этой связи дворцово-парковые комплексы в Царицыне и Марфине под Москвой, некоторые постройки тех времен в Царском Селе, Петергофе. Горный ландшафт Крыма и историческое прошлое способствовали гармоничному включению готических и восточных элементов в общий ансамбль, оправдывали этот архитектурно-художественный прием. Романтическое направление соответствовало и личным вкусам хозяев. Есть основания полагать, например, что указания Е. К. Воронцовой непосредственно влияли на ход строительства парка. А ведь она воспитывалась в Александрии (близ Белой Церкви) с ее великолепным парком, принадлежавшим Браницким. Неподалеку от Александрии, в Умани, расположен и парк Софиевка — ансамбль, в котором романтические тенденции проявились особенно наглядно еще в самом конце XVIII в. Искусственные гроты, водопады, сам размах, с которым устроена долина Гигантов и другие сооружения, не могли не повлиять на устройство аналогичных «затей» в Алупке. Определенная преемственность ощущается и в самой символике элементов композиции: Малый и Большой хаосы в Алупке создавались после подземной речки Стикс и долины Гигантов в Умани с явным намерением не уступить им ни в масштабах, ни в художественности исполнения.

Дворец в Алупке — сооружение весьма сложное в архитектурном отношении. Это редкая, в целом удачная попытка согласовать в одном здании разнородные стилевые элементы, причем таким образом, чтобы они максимально соответствовали природному окружению. Сооружение представляет собой вытянутый в широтном направлении комплекс тесно связанных между собой двух- и одноэтажных корпусов, двориков, подпорных стен, арок, парадных лестниц, малых архитектурных форм. Западная часть дворца с ее узким внутренним проходом между двумя высокими и почти глухими стенами с контрофорсами напоминает средневековый рыцарский замок. Северный фасад выполнен в традиционных формах стиля Тюдор с его угловыми башнями, высокими оконными проемами, зубчатыми завершениями и каменными трубами. С дворика у северного фасада эффектно открывается после затесненного западного прохода великолепный вид на Ай-Петри.

Наибольший интерес представляет, однако, южный фасад, который, сохраняя некоторые своеобразно трактованные неоготические формы, напоминает собой индо-мусульманскую мечеть. Этот эффект создает центральный портал, представляющий собой глубокую нишу, обрамленную узорчатой аркой с лепным орнаментом. Его стилистически поддерживают декоративные навершия — башенки, шпили и другие детали карниза и крыши.

Нужно отметить, что схожие приемы уже использовались ранее, например X. Рептоном, известным мастером садово-паркового искусства в Англии. Но в данном случае композиция фасада является блестящим примером художественного синтеза элементов разных стилей на основе глубокого понимания специфических черт местного пейзажа, понимания географического положения Южного берега и конкретных особенностей исторического момента.

Русско-турецкая война и победа в ней еще были свежи в памяти. Обращенность южного фасада в сторону моря и находящейся за ним Турции придавало определенное символическое значение «мусульманским» атрибутам оформления. Например, повторенная 6 раз на стенах ниши надпись на арабском языке: «Нет победителя, кроме аллаха» — заставляет вспомнить события почти 400-летней давности. Эти слова были сказаны правителем Гренады Мухаммедом I после того, как он помог испанскому королю, своему христианскому союзнику, освободить Севилью от арабов-мусульман. В дальнейшем халиф Мухаммед создал всемирно известный дворцово-парковый комплекс Альгамбру. Подобные исторические ассоциации очень характерны для архитектуры и садово-паркового искусства периода романтизма XIX в.

Узорчатое завершение дворца, сложный его силуэт при взгляде с юга как бы повторяют очертания горы Ай-Петри. В свою очередь, уступчатая вершина горы сама вызывает у зрителя представление о некоем фантастическом замке. Образная перекличка архитектуры и ее природного фона усиливается и тем, что горная гряда и дворец сложены из внешне сходных пород. Это придает особое колористическое единство открывающейся с моря панораме и является своего рода ключом к пониманию всего ансамбля.

Все остальное этому подчинено — легкие навесы галерей, готический узор на крыше, стрельчатые окна головного корпуса и зимнего сада, богатое оформление Львиной террасы и лестницы. Слитность архитектуры и фона подкрепляется и рядом других средств. Резные вертикальные тяги фасада, устремленные вверх декоративные башни «поддерживаются» группами высоких пирамидальных кипарисов. Горизонтальные членения дворца, усиленные рез- ними тенями от балконов и карнизов с большим выносом, ритм лестничных маршей и террас перекликаются с горизонтальной поверхностью моря, уходящими все выше к горам, почти параллельными складками рельефа.

Органическая связь архитектуры и природного фона, характерная для Алупкинского Дворца, находит свое наиболее полное выражение и в устройстве окружающего его парка. Оп занимает вытянутую с юго-запада на северо-восток прибрежную полосу (площадью 40 га) шириной в среднем 350 м и длиной около 1 км. Его границы на севере смыкаются с естественным лесом, с запада к парку теперь подступают санатории и жилая застройка поселка, а с востока — виноградники. Южные пределы парка определяются непосредственно морем с его заливами, мысами, островами, нагромождениями огромных каменных глыб, небольшими узкими пляжами, крутыми береговыми откосами.

Территория парка плавно поднимается от уровня моря по прибрежным склонам к подножию горного хребта до отметки 50 м, а в северо-восточной части еще выше.

Большинство специалистов выделяют в структуре парка верхнюю и нижнюю части [Колесников, 1949; Волошин, 1964; Пальчикова, 1975]. Нам представляется, что удобнее из-за особого характера зоны, примыкающей с юга к дворцу и решенной в приемах регулярной планировки, выделить ее в виде отдельной структурной части. Таким образом, вся территория членится на верхнюю предгорную зону, расположенную севернее дворца и дороги Алупка—Мисхор, нижнюю приморскую зону южнее этой дороги и особую придворцовую зону к югу от дворца.

Западная часть верхней зоны и придворцовая зона закладывались в основном в то же время, что и сам дворец, и даже несколько ранее, когда в конце 20-х годов XIX в. здесь строился первый дом Воронцовых. Затем главные усилия были перенесены на восточную часть верхней зоны, более удаленную от дворца. К концу 1850-х годов была осуществлена закладка нижней зоны, а окончательно ансамбль сформировался лишь к 1865—1870 гг.

Автором пейзажной части ансамбля считается садовник К. Кебах, хотя, несомненно, многие принципы планировки парка были предопределены архитектором В. Гунтом, осуществлявшим проект дворца и руководившим строительными работами на месте. После смерти К. Кебаха в 1851 г., согласно имеющимся документам [Пальчикова, 1975], работы по формированию парка проводили садоводы Бишкович и Галущенко. Под их руководством были созданы поляны, которые уже в наше время получили названия Солнечная и Контрастная, Пальмовая аллея и некоторые другие композиции.

Многое менялось во вкусах и настроениях авторов и владельцев ансамбля во время десятилетий его строительства. Различны и исходные природные условия в каждой отдельной части парка, их роль в общем плане, который, возможно, не был с самого начала жестко закреплен в виде единого и детально разработанного проектного документа. Композиция парка при наличии общей идеи развивалась по частям, последовательно в течение всего периода строительства, растянувшегося на 40 лет.

Центральная придворцовая зона отличается от всех остальных своим подчеркнуто регулярным устройством, террасной планировкой, обилием скульптур, лестниц, подпорных стен, фонтанов и других малых архитектурных форм, которые придают ей особую торжественность и нарядность. Почти все композиции здесь смотрятся на фоне моря и гор, широко открыты солнцу, насыщены светом и цветом.

От верхней, примыкающей к дворцу площадки начинается парадная диоритовая лестница, которая, последовательно пересекая четыре террасы, создает осевую композицию, связывающую дворец с приморской частью парка. Лестница украшена беломраморными львами, привезенными в 1848 г. из Италии (скульптор В. Бонанни). При подходе к дворцу с южной стороны зритель сначала видит нижнюю пару спящих львов, затем львов просыпающихся, а на верхней террасе его встречают львы бодрствующие в напряженно угрожающей позе.

В целом этот скульптурный ряд-аллегория подчеркивает значение Южного берега Крыма как крепости на самом краю Российской империи.

Террасы в какой-то мере повторяют собой контуры дворца в плане, они являются его функциональным продолжением как парадные залы и анфилады под открытым небом. Зрительно они воспринимаются некоей декорацией у дворца, сливающейся с его фасадом. Это впечатление усиливается благодаря вертикальному озеленению лианами подпорных стен террас и фасада самого здания.

Верхняя, самая широкая терраса решена симметрично, имеет два цветочных партера, фланкирующих центральную нишу-портал. Каждый партер украшен мраморными фонтанами, по краям террасы — вазы, скамьи, мастерски выполненные из того же материала. Эти архитектурные детали умело дополняются стрижеными стенками из буксуса и красиво цветущими кустарниками. На фоне витражей зимнего сада, увитых розами, глицинией и другими лианами,— живая композиция «фонтан цветов».

Вторая терраса представляет собой аллею между увитой зеленью подпорной стеной и балюстрадой. Плавно изогнутая аллея ведет на запад — в сторону приморского парка и на восток — к площадке у библиотечного корпуса. Площадка, частично перекрытая перголой, ограничена стенами с трех сторон и отличается камерным характером. Это своего рода зеленый «кабинет», стены которого увиты плющом. Основными украшениями его служат небольшие мраморные фонтаны: один — в центре и другой, пристенный — в нише. Последний является одним из лучших во всем ансамбле, он в общих чертах повторяет бахчисарайский «фонтан слез». На западном фланге у подпорной стены террасы также есть миниатюрный фонтан в виде мраморной лиры с еще более интимным пространством вокруг него.

Прием формирования полузамкнутых, лишь частично раскрытых на юг малых пространств использован и на третьей террасе, также у библиотечного корпуса, куда ведет лестница от площадки с «фонтаном слез». Эта площадка имеет несколько романтический оттенок, создаваемый нависшими скалами, тенистыми деревьями, пристенным фонтаном с горельефом на античную тематику и саркофагом.

Со второй террасы на третью можно спуститься и по центральной подковообразной в плане лестнице, выполненной из диабаза, украшенной нишей, вазами и фонтаном-раковиной. Она отмечает завершение архитектурной оси и переход к иррегулярной планировке.

Весь террасированный южный склон решен как открытое пространство, в нем преобладают почвопокровные стриженые растения, скорее подчеркивающие, а не маскирующие пластику рельефа. Ведущими породами здесь являются лавр, буксус, бирючина, калина, а также иудино дерево, хурма кавказская [Волошин, 1964].

Один из самых старых уголков парка — та его часть, что начинается непосредственно у дворика перед северным фасадом дворца. Он символизирует «дикую» природу — романтическую и таинственную. Это пересеченная местность с лабиринтом тропинок между каменными россыпями, тенистыми зарослями деревьев и кустарников. Наибольшее впечатление на посетителя производит своеобразная игра света и теней на мшистых каменных глыбах диковинных очертаний, увитых плющом и нагроможденных одна на другую.

Среди них выделяется размерами «Лунный» камень, достигающий в длину 20 м при 10-метровой высоте. Материал этой глыбы — диабаз, из которого сделаны стеновые блоки самого дворца. Так как она громоздится непосредственно перед северным двориком в самом начале верхнего парка, над подпорной стеной, то это создает необычайно сильный эффект слитности, нераздельности архитектуры и природного фона. Блеклые серо-зеленые оттенки камня в естественном и обработанном виде объединяются как бы в одном движении, в то же время подчеркиваются их различия.

Здесь же продемонстрирован и прямо противоположный прием, когда однородные формы созданы из разных материалов. Это причудливые «каменные глыбы» из стриженого буксуса, «уложенные» вдоль входной аллеи, которые как бы предвещают зрелище реальных скальных нагромождений. Этот уголок парка не дошел до нас полностью в том виде, в котором он сложился к середине XIX в. И все же мы можем по нему судить о высоком уровне топиарного искусства в южных провинциях России. Ведущая тема всего ансамбля — художественное противопоставление «дикости природы изяществу цивилизации» — представлена тут с особой наглядностью.

Одна из дорог верхней зоны подводит к источнику и купольному павильону, сложенному из диабаза (бывшему бассейну). Здесь же ранее находились искусственные руины, изображавшие римский акведук, впоследствии утраченные. Чуть восточнее от них — самшитовая роща с целой системой ручейков, небольших искусственных озер и каскадов среди скал, олицетворяющих горный пейзаж. Каждое из трех озер (Зеркальное, Форельное и самое крупное — Лебединое) отличается своими размерами, конфигурацией берегов и общим построением — от несколько сумрачного до светлого, жизнерадостного. Сложная гамма зрительных впечатлений создается здесь включением цветов различных оттенков, созданием более плотного затенения, раскрытием перспектив на смежные поляны, сочетанием контрастных форм деревьев, кустарников, использованием эффекта зеркального отражения от водной поверхности.

Каскады Алупкинского парка — одно из главных его достоинств. По сравнению с другими крымскими парками, весьма маловодными, здесь особенно ощущается тенистая прохлада и свежесть искусно устроенных «горных» потоков, водопадов и тихих заводей. Устроители парка умело использовали немногочисленные природные источники, мельчайшие особенности рельефа, композиционно увязали воду с растительными группами, создали ощущение почти полной естественности щедрого южного пейзажа.

Район Малого хаоса на северной периферии парка соседствует с так называемым Большим хаосом. Здесь, у подножия горного хребта, впечатление грандиозности, стихийности дикой природы достигает еще большей силы. Однако это не вполне первозданный ландшафт: он искусным образом раскрывается зрителю благодаря устройству специальных проходов, тропок, лесенок и видовых площадок. В некоторых местах между камнями на привозном грунте выращены сосны аллепская и итальянская.

С верхних точек Большого хаоса можно наблюдать весь парк с северной стороны, на фоне моря. Внизу обращают на себя внимание ряд полян, которые сформированы уже на последней стадии строительства парка и имеют спокойный открытый характер без несколько нарочитой драматизации, характерной для западной части Верхнего парка, где господствует романтический стиль начала века.

Ближе других расположена округлая в плане поляна, на которой растут мощные платановые деревья. Здесь же выделяется своими экзотическими формами араукария чилийская, а также секвойядендрон гигантский. Картину еще более оживляет роскошное оперение павлинов на освещенных солнцем бархатисто-зеленых газонах. Эта поляна по преобладающей здесь породе деревьев названа Платановой.

Плавно изгибающаяся аллея соединяет ее со смежной Солнечной поляной. Отсюда хорошо видны зубцы Ай-Петри, гора Крестовая, вершины Большого хаоса, что придает поляне открытый характер. На ярко освещенных газонах живописно разбросаны группы и одиночные экземпляры крупных хвойных пород: кипарисы пирамидальные, пинии, кедры ливанские.

Чуть восточнее Солнечной, за ручьем, находится Контрастная поляна, характерная большим разнообразием видов и форм хвойных и листопадных растений с насыщенной цветовой гаммой. Мощный гималайский кедр здесь композиционно противопоставлен ажурным купам земляничника. Контрасты образованы сопоставлением и целого ряда других пород, среди которых наиболее заметны тис ягодный, платан восточный, маслины, пробковый дуб, пиния. Гармонические сочетания выражены здесь в размерах и формах деревьев, ажурности или плотности кроны, текстуре листвы и коры, рисунке ветвления, колористических особенностях растений в разные сезоны года. Преобладающим фоном для групп и солитеров служат здесь плотные лесные заросли, полукольцо кипарисов. С Контрастной можно пройти на смежную с ней Каштановую поляну и в рощу пиний у восточного входа в парк.

Поляны в Алупке — явления по-своему уникальные, отнюдь не характерные для парковых пейзажей Крыма и считаются лучшими на Южном берегу. Если сравнивать их организацию с полянами парков в других регионах России, то нельзя не отметить ряд особенностей. Это, во-первых, исключительно большое разнообразие (местами даже чрезмерное) пород деревьев. Создатели крымских пейзажей как бы демонстрируют богатейшие возможности местного климата и подбирают композиции из экзотических деревьев, представляющих самые разные географические зоны земли. Во-вторых, это предпочтение, отдаваемое отдельно стоящим деревьям-великанам, достигающим здесь предельных размеров. Такой прием позволяет выявить с максимальной полнотой потенциальные эстетические возможности каждой породы.

Еще одна особенность алупкинских полян заключается в их сравнительно небольших размерах (по отношению к открытым пространствам таких, например, среднерусских и южнорусских парков, как Павловск и Елагин остров в Ленинграде или Александрия в Белой Церкви). Это, конечно, объясняется избытком солнечного освещения и необходимостью интенсивного полива газонов.

По этой же причине мы почти не видим здесь чистых полян, без включения деревьев. Поляны как бы «населены» ими, что создает приятные светотеневые контрасты, без которых зрелище большого, сплошь залитого ярким солнцем пространства могло показаться утомительным для глаза. Поляны зрительно расширяются за счет включения дальних перспектив на горы и море. Такой прием здесь выражен очень сильно ввиду непосредственного соседства этих двух природных факторов. Виды с полян на внешнее окружение предусматривались и в парках Центральной России, но там они, естественно, не могли быть столь активными.

Нижняя приморская зона (если осматривать ее с востока на запад) лучше всего раскрывается с приморской аллеи, которая проходит по склону почти параллельно берегу, вблизи целой цепочки видовых площадок около нагромождений скал, бухт. Аллея связывает рощи кипарисов и каменного дуба, пляжи, скалу Айвазовского, рыбачью пристань, район Чайного домика, морской причал.

Особый интерес представляет та часть приморской зоны, где около глубокой врезающейся в берег бухты стоит Чайный домик, построенный еще в 20-х годах XIX в. архитектором Ф. Эльсоном. Это павильон-колоннада, выполненный в строгих классических формах, перед ним — лужайка, с которой открывается многоплановый вид на Ай-Петри и силуэт дворцового комплекса. При взгляде на юг обращает на себя внимание еще один каменный «хаос», уже среди морских волн, и, в частности, скала с видовой площадкой, где любил отдыхать и работать маринист И.К. Айвазовский. Некогда здесь же была устроена пристань для «потешных и рыбачьих судов».

Здесь раскрывается еще одна сторона сложного идейного замысла устроителей ансамбля — специфическая семантика паркового пейзажа Алупки. В панораме с моря выявляются как бы некие временные «срезы», соответствующие развитию человеческой цивилизации. В основании панорамы — непосредственно у пляжей и прибрежных скал — первозданная природа, предыстория культуры, выше — античность, воплощенная не только в классических формах павильона-колоннады, но и в расположенных за ним террасах «садов Платона». Возвышающиеся над ними пейзажные контуры олицетворяют Возрождение и последующие исторические эпохи. Такая символизация природного окружения, паркового ансамбля в целом характерна для эпохи Просвещения и, в частности, отражает некоторые идеологические концепции масонских обществ о предустановленной гармонии мира, о человеке как венце творения, который поднимается по ступеням самосовершенствования [Балицкая, 1983].

Представляет интерес и растительная композиция этого фрагмента парка. Вдоль моря расположились небольшие рощи сосны аллепской, кипариса горизонтального. Здесь можно видеть экземпляры секвойядендрона гигантского высотой до 40 м, магнолии, лавра благородного.

Западная часть приморской зоны занимает довольно крутой склон, по которому трассирована система прогулочных дорог, связывающих дворец с пристанью. Здесь обращают на себя внимание олеандровая и пальмовая аллеи, цветущие кустарники, лужайка с огромными платанами, группа кипарисов. Самая северная часть зоны в отличие от других устроена в регулярном стиле и включает стриженые растения в виде шаров, пирамид и других геометрических форм.

Всего в алупкинском ансамбле было собрано свыше 200 видов и садовых форм деревьев и кустарников.

После Великой Октябрьской социалистической революции Алупкинский дворец и парк стали народным достоянием. Уже в 1921 т. здесь был создан историко-бытовой музей. Большой ущерб его собраниям был нанесен во время гитлеровской оккупации Крыма. Но с первых дней освобождения Алупки государство приступило к приведению ансамбля в порядок. С 1956 г. во дворе размещается Государственный музей изобразительных искусств, двумя годами позже его профиль меняется на архитектурно-художественный, что усиливает значение парка и самого дворца как объектов экспозиции. С тех лет в парке идет процесс постепенного восстановления наиболее ценных элементов первоначальной архитектурно-ландшафтной композиции, включая аллеи, поляны, террасы, каскады и скульптурные группы.

План Пушкинского парка в Гурзуфе (обмеры А.И. Колесникова) I — терраса, на которой расположен дом, Ia — уступ террасы, II — фонтан, III — крытая аллея, IV — фонтан; растительность: 1 — пирамидальный кипарис, «Пушкинский», 2 — пирамидальные кипарисы пушкинского времени, 3 — пирамидальные кипарисы более поздней посадки, 4 — итальянская сосна (пиния), 5 — ливанский кедр пушкинского времени, 6 — ливанский кедр, плакучая форма, 7 — платан восточный, 8 — гледичия, 9 — каштан конский, 10 — пальма трахикарпус, 11 —

План центральной части парка Суук-Су (обмеры А.И. Колесникова): I — IV — террасы, А — грот, Б — сфинксы, В — стенной фонтан, 1 — кипарис пирамидальный, 2 — туя восточная, 3 — можжевельник виргинский, 4 — иудино дерево, 5 — кедр гималайский, 6 — магнолия крупноцветная, 7 — лавр благородный, 8 — кедр атласский, 9 — пихта греческая, 10 — пихта кавказская, 11 — ель колючая серебристая, 12 — туя восточная пирамидальная, 13 — кедр атласский, 14 — кедр ливанский, 15 — пиния, 16 — кедр речной, 17 — самшит шаровидны

План Алупкинского парка: 1 — главная аллея, 2 — дворец, 3 — Чайный домик, 4 — скала Айвазовского, 5 — пляж, 6 — Каштановая поляна, 7 — Контрастная поляна, 8 — Солнечная поляна, 9 — Платановая поляна, 10 — Большой хаос, 11 — Малый хаос, 12 — озеро, 13 — источник «Трильби», 14 — Львиная терраса, 15 — двойной каскад, 16 — каскад у самшитовой рощи, 17 — рыбачья пристань

Вид Воронцовского дворца (со старинной почтовой открытки)

Вид террасы у Южного портала (со старинной почтовой открытки)

Верхняя предгорная зона Воронцовского парка

Алупкинский парк. На первом плане «Лунный» камень, на втором — Крестовая гора, в дымке вершина Ай-Петри

Никитский ботанический сад Аллея пальм (со старинной почтовой открытки)

Ореанда. Видовая площадка на «царской» тропе

«Экономо-ботанический» сад на южном берегу Тавриды. Никитский ботанический сад — одно из самых старейших научно-исследовательских учреждений нашей страны, всемирно известная зеленая сокровищница, своеобразный ландшафтный комплекс, в котором собраны представители растительного мира различных субтропических зон. С момента основания в 1812 г. это учреждение играет видную роль в развитии многих отраслей растениеводства. Велико его влияние и на декоративное садоводство страны, на обогащение флоры парков Крыма и других южных областей.

Указ об основании в Крыму большого Государственного ботанического сада был издан в Петербурге в 1811 г. Он создавался в целях развития плодоводства и декоративного садоводства на землях, присоединенных к России в результате победы над турками в 1783 г. Небольшие частные ботанические сады, попытки разведения которых предпринял ранее Г. А. Потемкин, успеха не имели, поэтому эта сложная задача целиком ложилась на создателей Никитского «казенного» сада, в том числе его первого директора X.X. Стевена.

В разработанном им «Плане экономо-ботаническому саду на южном берегу Тавриды под древнею Никитою» подчеркивались следующие основные задачи (цит. по: [Голубцова, Кузнецов, 1981. С. 5]):

«1. Полное по возможности собрание всех без изъятия в здешнем климате расти могущих и в каком-либо роде хозяйства полезных или только для украшения служащих дерев, кустов и трав, для познания всех различных видов по наружным их признакам и по образу хождения за ними.

2. Добывание семян и разведение по мере возможности больших или меньших школ таковых растений, которые в прочей России произрастать не могут.

3. Разведение больших плантаций таковых растений, которые одним теплым климатам свойственны, для получения от оных доходов и поощрения тем жителей Тавриды и других способных мест к таковым же насаждениям».

Первые посадки были сделаны уже в сентябре 1812 г. с помощью солдат и матросов из Севастополя, и через 3 года сад уже распространял посадочный материал из своих питомников. За 12 лет существования сада одна лишь коллекция декоративных растений увеличилась до 450 видов.

Следующий период развития Никитского сада связан с именем Н.А. Гартвиса. За годы его руководства садом (1827—1847) вдвое увеличились коллекции дендрария, были заложены посадки таких экзотических вечнозеленых пород, как магнолия, платан, пальма веерная, а из хвойных — секвойя и секвойядендрон, кипарисы гималайский и лузитанский, кедры атласский и гималайский, сосны Монтезумы и Жерарди, пихта кавказская и мн. др.

При последующих директорах сад продолжал интенсивно развиваться. Так, А.И. Базаров значительно пополнил коллекции роз и других декоративных парковых растений, были введены в культуру бамбуки, криптомерия японская, кипарис Макнаба, эфедра высокая.

В структурно-планировочном отношении Никитский ботанический сад представляет собой целую группу парков, композиционно обособленных друг от друга: так называемый Нижний (Центральный) парк — самый старый, заложенный еще X.X. Стевеном; расположенный к северу от него и на более высоких отметках склона Верхний парк; Приморский парк, занявший полосу вдоль восточной периферии сада (более других защищен от северных ветров) ; можжевеловый заповедник лесопаркового типа на мысе Мартьян, парк Монтедор на южной окраине сада, выходящей к морю. Этот парк создавался в течение последних десятилетий, и формирование его еще продолжается.

Так как парки не связаны единой композиционной схемой, рассмотрим их архитектурно-ландшафтные особенности в отдельности, в хронологическом порядке, имея в виду прежде всего художественные и планировочные аспекты, характерные для русского паркостроительства в Крыму.

Нижний парк (размером около 8 га) расположен частично на пологом, а частично на довольно крутом склоне, обращенном на юг к морю. Однако благодаря большой плотности посадок для него характерны замкнутые пространства, почти полностью обособленные от внешнего окружения. Облик Нижнего парка создает прежде всего высокая древесная растительность, а также отдельные вкрапления декоративных бассейнов, малых архитектурных форм, висты вдоль нескольких прямых аллей с экзотической флорой. Характерна густая сеть экспозиционных дорог и троп, хорошо связанных с рельефом местности. Почти все они имеют свободные очертания в плане с преобладанием направлений с северо-запада на юго-восток в соответствии с общим направлением склона и контурами микрорельефа. В планировке парка четко прослеживаются две оси. Одна из них ведет от нижнего входа в глубину парка на запад и состоит из входной площадки, пальмовой аллеи и слегка изогнутой дороги, подводящей к бассейну. Вторая ось пересекает первую почти под прямым углом и выражена больше архитектурными средствами. Она начинается от Верхнего парка несколькими симметрично решенными лестничными сходами, продолжается каскадами на аллее платанов и завершается пропилеями на южной границе парка.

Этот участок — один из наиболее активных архитектурно-ландшафтных узлов сада. Пропилеи напоминают известный павильон Михайловского дворца, сооруженного зодчим К. Росси в Петербурге в стиле русского ампира. Павильон Никитского ботанического сада был построен в 1912 г. к столетнему юбилею. Он придает определенную торжественность прилегающему участку, по которому проходит нижняя дорога на Ялту. За пропилеями с видовой площадки открывается широкая панорама нижней части ботанического сада и беспредельных морских просторов. Выход на площадку через колоннаду павильона с затененных аллей Нижнего парка поражает своими яркими контрастами, дает незабываемые зрительные впечатления.

Вблизи юбилейного павильона — роща пробкового дуба (посадки 1819—1821 гг.) и бамбуков. Представляет интерес и композиция у восточного входа. В центре площадки — круглый бассейн с водными растениями. В зеркале бассейна отражаются ниспадающие ветвей ивы вавилонской, декоративный эффект этого традиционного приема усилен здесь присутствием топиарных фигур в виде высокой зеленой стены с овальными завершениями из стриженого каменного дуба.

Аллея китайских веерных пальм с рабаткой из гелиотропа и включениями кустов роз ведет от входа в глубину парка. Некоторая колористическая перенасыщенность и композиционное «многотемье» этой аллеи едва ли оправданы и, очевидно, объясняются позднейшими посадками. Тем не менее это выделяет ее на общем фоне парка.

В конце аллеи у пересечения ее с меридиональной осью находится несколько интересных микрокомпозиций. Одна из них — горка с суккулентами вблизи мемориальной доски Н.А. Гартвису. Здесь представлены агавы, юкки, опунции, на лето выставляются из оранжерей некоторые теплолюбивые кактусы. Горка скомпонована таким образом, чтобы выявить характерные особенности этих своеобразных и редких у нас растений. За горкой — так называемая турецкая беседка, над которой раскинула свою огромную зонтикообразную крону итальянская сосна посадки 1814 г. Неподалеку еще одна простейшая, но выразительная композиция также из двух элементов: большой восточный платан и родник «Фонтан слез».

Все включения архитектуры и скульптуры в этой зоне парка масштабно подчинены экспозициям деревьев-гигантов и одновременно сопоставляются с меньшими по размерам растениями, такими, как бамбук, банан японский.

Верхний парк примыкает к Нижнему с севера и тесно связан с ним сетью аллей и троп. Эта часть ботанического сада занимает наиболее ровную территорию. В отличие от других парков, имеющих научные, хозяйственные и экспозиционные задачи, Верхний парк планировался как зона для прогулок среди экзотических растений, в тенистых рощах и на открытых лужайках.

Поэтому его планировка в той части, которая осваивалась в 80-е годы прошлого века (вблизи бывшей «министерской» дачи), носит подчеркнуто свободный пейзажный характер с более плавными, чем в Нижнем парке, контурами прогулочных аллей, более крупными полянами для цветников. Разбивка парка проводилась при консультации известного теоретика и мастера садово-паркового искусства Арнольда Регеля. В то же время была создана замечательная аллея пирамидальных кипарисов, связывавшая северный вход с упомянутой выше дачей (теперь на ее месте розарий). Произведенные в 1880-е годы посадки кедра, секвойи, пихты, кипариса достигли к настоящему времени стадии зрелости и являются гордостью сада. В начале столетия прогулочный парк был превращен в арборетум, дополнительные посадки коллекционных растений заполнили имевшиеся открытые пространства, что затруднило восприятие пейзажа. Тем не менее с поляны розария и сейчас открывается впечатляющая панорама на горы с силуэтами крупных деревьев на первом плане.

Другое раскрытие пейзажа можно наблюдать с видовой площадки, находящейся в 60 м южнее, по краю уступа, который господствует над Нижним парком. С нее видна береговая полоса, уходящая к Ялте, склоны горного хребта, новые санатории и пансионаты, расположенные ближе к морскому берегу, тающие в дымке очертания мыса Ай-Тодор. Красивый экземпляр дуба пушистого — многовековой представитель местной флоры — обрамляет вместе с сосной алленской панораму на первом плане.

В восточной части Верхнего парка в настоящее время размещаются административный и научный центры сада. Здесь создана его своеобразная главная площадь с цветочным партером и бассейном, вокруг которых расположились служебные здания и колоннада летнего театра, хорошо вписавшаяся в общий ансамбль. В этой зоне парка преобладает регулярный стиль планировки с прямоугольной сетью дорожек, балюстрадами, подпорными стенками и пр., но свободно разросшиеся кроны деревьев, вертикальное озеленение зданий придают и ей живописный вид.

Третий по значению и времени возникновения элемент ботанического сада — Приморский парк резко отличается от остальных прежде всего исходными природными условиями. Это неширокая полоса у подножия мыса Мартьян, которая спускается к морю вдоль глубокой балки. Рельеф парка выражен здесь наиболее активно и придает динамичность и одностороннюю направленность планировочным построениям и отдельным ландшафтным композициям.

Архитектурных сооружений в этом парке нет, роль ведущих доминант играют сложные в плане аллеи-спуски к морю, одна из которых проходит по дну балки, а другая — по ее левому склону. Первая аллея представляет собой зеленый «тоннель», затененный нависающими деревьями, с мостиками через ручей и укромными уголками для отдыха у небольших запруд. В отличие от этого стремительного спуска к морю вторая аллея трассирована более спокойно, она включает в себя пологие дорожки с лестницами, видовыми площадками.

Растительность Приморского парка организована в основном по ботанико-географическому принципу. Мягкие микроклиматические условия дали возможность частично представить флору Японии и Китая, разместить наиболее требовательные к теплу и влаге растения Средиземноморья. Из посадок 1912—1914 гг., частично замененных к настоящему времени, наибольший интерес представляют пальмы кокосовая и финиковая, бамбуки, подокарпус широколистный, тис, криптомерия японская элегантная, мирт, рощи земляничника мелкоплодного и фисташки.

Восточнее и выше Приморского парка расположен заповедный можжевеловый лес, покрывающий скалистый мыс Мартьян. Это реликтовый лес средиземноморского типа. Вместе с узкой полосой каменистого пляжа и прилегающей к нему морской акваторией площадь заповедника составляет 240 га. Помимо основной породы, здесь представлено еще почти 500 видов растений, в том числе 14 эндемиков, которые больше нигде, кроме Крыма, в естественном виде не сохранились [Голубцева, Кузнецов, 1981].

Раньше лес на Мартьяне использовался в качестве места прогулок, но теперь ввиду большой научной ценности его биоценозов здесь установлен строгий режим заповедника.

Никитский ботанический сад и его архитектурно-ландшафтная композиция продолжают активно развиваться и в наши дни. Это наиболее заметно в парке Монтедор (более 16 га).

Дворцово-парковый комплекс Ливадия—Ореанда. Второй по размерам и значению дворцово-парковый комплекс Крыма находится у западных границ Ялты. Ливадийский парк относят к лучшим архитектурно-ландшафтным ансамблям Южного берега, он расположен на склонах горы Могаби и круто спускается к прибрежным галечным пляжам. Для парка и всего его окружения характерен ярко выраженный рельеф, сочетающий пологие участки с полянами лугового типа (отсюда название Ливадия, по-гречески луг), скалистые обрывы, залесенные склоны. В 1834 г. участок, где размещена Ливадия, приобрел граф Л. Потоцкий, для которого позднее был выстроен дворец и заложен (садоводами Д. Делингером и К. Кебахом) парк на площади 40 га.

В начале 60-х годов XIX в. имение Л. Потоцкого было куплено Удельным ведомством для царского дома. По проекту придворного архитектора И.А. Монигетти дворец был перестроен и расширен, у южного его фасада была создана широкая терраса. Ее подпорную стену украшали карта Крыма и большой макет всего имения работы художника И.К. Айвазовского. Восточнее главного дворца был возведен Малый дворец в мавританском стиле, напоминающий древние постройки Бахчисарая. В ансамбль вошли также ориентированный на море Свитский корпус, оранжереи, бассейны, служебные помещения. Частично реконструировался и парк. Его флористический состав обогатился за счет введения большого числа иноземных декоративных растений.

Третий этап развития ансамбля относится к 1910—1911 гг. Ялтинский архитектор Н.П. Краснов заново перестроил Большой дворец. Тогда же был сооружен и целый ряд новых хозяйственных построек: гараж, электростанция и др. Был расширен до 160 га и сам парк, включивший в себя и Ореанду — в прошлом также царскую резиденцию. В целом оба связанных между собой ансамбля образовали один из крупнейших парковых массивов Крыма.

Для парка, выдержанного в пейзажном стиле, характерны крупные пространственные члене пи я, широкие и протяженные, плавно изгибающиеся аллеи, высокие, архитектурно оформленные ступени террас, просторные площадки у фасадов дворца, рощи гигантских деревьев. Все это придает определенный размах композиции в отличие от большинства других крымских парков с их измельченным масштабом, густой сетью, узких дорожек.

В центре парка, к которому сходятся основные аллеи, расположена на высоте 150 м над уровнем моря группа дворцовых сооружений. Среди них доминирует так называемый Свитский корпус, расположённый на высокой террасе, обращенный главным фасадом к морю. Однако ведущая роль в ансамбле принадлежит Большому дворцу, фасад которого встречает посетителя со стороны главного входа. Это сложное в плане двух- трёхэтажное знание с внутренними двориками, лоджиями, террасами, парапетами, наружными лестницами. Здание построено из белого инкерманского камня и отличается развитой пластикой фасадов, богатым архитектурно-дружественным оформлением.

Архитектура дворца не избежала характерной для периода эклектики разностильности, В ней преобладают элементы, которые легко соотносятся с итальянским ренессансом, так называемым мавританским стиле, однако имеются и формы, идущие от русского барокко.

Дворец органично связан с природным окружением. Это достигается путем создания разнообразных полуоткрытых пространств со всех сторон дворца: итальянский и арабский дворики с запада, наружные лестницы с востока и юга, балконы, лоджии, колоннады, аркады на каждом фасаде. Элементы регулярной планировки у стен дворца, террасы с подпорными стенками, стриженая зелень, малые формы, цветники как бы продолжают архитектуру в прилегающем пространстве.

Особенно интересен итальянский дворик замкнутое, интимное по характеру пространство, окруженное с четырех сторон аркадой из полуциркульных арок, которые опираются на дорические колонны. За арками — тенистая лоджия под крестовыми сводами, украшенная резными мраморными диванами. В центре двора — мраморный фонтан, к которому сходится 8 радиальных дорожек. Эта строго регулярная композиция оживлена цветочным газоном и живописными вечнозелеными растениями, среди которых выделяются вееролистные пальмы, колонновидный тис, лавр.

Организация пейзажа вокруг дворца также подчинена этой задаче. Чтобы не заслонять южных, обращенных к морю оконных проемов, высокие деревья высажены с большим отступом от дворца на дальних, сбегающих к берегу склонах. С восточной стороны к нему подступают поляны с цветниками и отдельно стоящими деревьями, между которыми хорошо просматриваются силуэт Крымских гор, уходящие к горизонту прибрежные холмы. Здесь же неподалеку от главного входа большая группа кедров — одно из лучших украшений парка. Белоснежные фасады контрастно оттеняются темной зеленью кипарисов.

Ведущими композиционными приемами в организации растительности явились здесь сочетания крымской флоры с иноземными растениями и образование крупных однородных групп, а местами и рощ из пород, отличающихся особо высокой декоративностью. Удачно найдены соотношения открытых, полуоткрытых и заполненных зеленой «массой» пространств. Группировки местных и экзотических растений воспринимаются разнообразно, с наиболее удобных ракурсов, обеспечивающих восприятие силуэта кроны, текстуру дерева, обрамление и фон композиции. Игра светотени, связь растительной композиции с задним планом, обрамление вида — все это решено с учетом меняющегося солнечного освещения, смены колористических сезонных эффектов.

Богатая палитра растительного материала в Ливадийском парке вполне соответствует его выдающимся размерам. М.П. Волошин насчитал здесь 400 видов и форм деревьев и кустарников. Так, среди экзотов следует отметить кедры ливанские, гималайские и атласские, Мамонтовы деревья, пихты, сосны аллепские и итальянские. Хорошее развитие получили тисы ягодные и колонновидные, земляничники крупноплодные, кипарисы, дубы пирамидальные и пушистые, платаны, ясени. Особый характер парку придают сохранившиеся формы из стриженого кустарника — лавра, самшита.

Некоторые группировки достигли своего полного расцвета, таковы ливанские кедры: в возрасте около 130 лет он имеет высоту около 25 м, диаметр кроны до 20 м и диаметр ствола 1,1 м. Удивляет своими размерами секвойядендрон гигантский: высота 35 м, диаметр кроны 12 м, диаметр ствола более 1,8 м [Колесников, 1949; Волошин, 1964а]. Однако эффектность пейзажей парка объясняется не столько декоративностью отдельных растений, сколько их плотными группами. Например, сгущенная групповая посадка пирамидальных кипарисов на крутом восточном склоне имеет характер живого «монумента». Она состоит из девяти растений, отдаленных друг от друга всего на 1—1,5 м. Представляет интерес распределение экзотов и местной растительности. Первые занимают менее четверти территории парка (все культурные насаждения, по расчетам М.П. Волошина, — 35,5 га), но, благодаря тому что они расположены на ключевых позициях, вдоль главных аллей, у пересечений дорог, в центре лужаек, на фоне дворцовых фасадов и т. д., у посетителя создается впечатление, будто они преобладают. На самом деле большая часть территории занята естественным лесом южнобережного типа, соответствующим образом благоустроенного.

Замечательную особенность парка составляют беседки. Эти миниатюрные архитектурные сооружения в то же время являются обзорными площадками, откуда открываются либо широкие морские горизонты и горные силуэты, либо отдельные висты на примечательные объекты внутри парка. К ним относятся Турецкая беседка, Царская беседка, Розовая беседка и др. Иногда они представляют собой своеобразные микроансамбли. Так, Розовая беседка — это крытый дворик под увитой розами легкой деревянной решеткой, опирающейся на столбы из полированного серого мраморовидного известняка. Отсюда открывается панорама дворцового комплекса на фоне гор.

У Турецкой беседки — ротонды в мавританском стиле, расположенной в восточной части Ливадийского парка над крутым склоном,— один из лучших видов в сторону моря и Никитской яйлы.

Пергола, ведущая от дворца по южному склону, направляет посетителя к восьмиугольной площадке, в центре которой находится мраморный фонтан — ваза с маленьким бассейном, над ней тенистый полог из кустов роз по тонкому металлическому каркасу. Здесь внимание привлекают не внешние, а более интимные пространства, виды на соседние рощи итальянских и приморских сосен, отдельные детали ближайшего природного антуража.

Для малых архитектурных форм в Ливадии характерна интимность, камерность и вместе с тем очень высокое качество исполнения, применение дорогостоящих материалов (мрамор), использование привозных античных древностей, таких, как мраморный саркофаг, статуя патриция из Помпеи, терракотовые вазы. И сейчас здесь можно видеть монументальные скамьи-«диваны», скульптурные фонтаны с символическими изображениями и т. д. Ряд форм трактован в «восточном» стиле, например мраморный резной фонтан с надписью по-арабски «Ливадия». Вода сочится из маленького отверстия в бронзовой скульптуре — прием, характерный для данного ансамбля, лишенного крупных декоративных водных устройств. Многие малые формы, парковые по своей архитектурно-художественной трактовке, являются непосредственной принадлежностью самого здания дворца. Таковы фигура химеры у наружной лестницы, фонтанчики во внутренних двориках. Интересно отметить, что оформление парка находит дальнейшее развитие в наши дни — на некоторых аллеях можно видеть камни-указатели, декоративную скульптуру и другие элементы, выполненные с необходимым художественным тактом.

Парк украшают широкие аллеи, многие из них сформированы могучими высококронными деревьями, их стволы-колонны придают пейзажу величественный вид, вносят в него особую ритмическую организацию. Часть аллей, напротив, создает интимное настроение, некоторые перекрыты металлическими перголами и увиты розами (спуск от дворца к морю), другие образованы формованным виргинским можжевельником, третьи укрыты под тенистым сводом листопадных деревьев и т. д.

В годы Великой Отечественной войны дворцам и паркам Ливадии был нанесен большой ущерб: превращен в развалины Малый дворец, сожжен отступающими фашистами Свитский корпус, пострадали беседки, фонтаны, скульптура, насаждения. Уцелел лишь Большой дворец. Поэтому, когда зимой 1945 г. было решено провести в Крыму конференцию глав правительств держав антигитлеровской коалиции, именно он был избран местом встречи. К моменту открытия конференции, 4 февраля 1945 г., в Ливадии были проведены все необходимые ремонтные работы. Заседания проводились в Белом зале Большого дворца, который теперь предоставлен для устройства выставок. В основных залах дворца воссоздана обстановка исторической конференции, а остальные отданы для экспозиции русской живописи XIX — начала XX в. и работ советских художников. В других корпусах ныне располагается профсоюзный санаторий на 500 мест. Строятся и новые помещения — спальные корпуса, клуб, плавательный бассейн, отдыхающие пользуются для сообщения с пляжами двухкаскадным лифтом. Одновременно с этим курортным строительством будут приняты меры и к сохранению замечательного исторического ансамбля.

Обратимся теперь к другим паркам, расположенным к западу от Ливадии. Их связывает в единый архитектурно-ландшафтный комплекс так называемая Солнечная (ранее «царская») тропа, протянувшаяся из центральной части Ливадийского парка до Гаспры почти на 6 км. Ее отличает не только уникальная протяженность, но и особенность трассировки — она проложена по горной местности практически без заметных перепадов по высоте. Эта специальная прогулочная видовая дорога, сооруженная в 1843—1861 гг., связывала между собой царские и великокняжеские имения Романовых. Начинаясь у Свитского корпуса, она проходит по залесенному склону и последовательно раскрывает замечательные морские и горные панорамы Ливадии, Ореанды, Гаспры, Кореиза, Ай-Тодора.

Начальный участок аллеи проходит по тенистому горному лесу с зарослями сосны крымской, дуба пушистого, грабинника, фисташки. Здесь можно встретить экземпляры и таких экзотов, как кедры гималайские и ливанские, пинии, кипарисы. Затем после очередного поворота впереди внезапно открывается широкий вид на Ореанду, море и величественную скалу Крестовую. Характерным архитектурным акцентом этой панорамы является большая восьмиколонная полуротонда, выстроенная еще в 1843 г. на такой точке тропы, с которой крымский пейзаж воспринимается во всем его великолепии.

С этой видовой площадки хорошо просматриваются не только общие контуры местности, но и интересные детали Ореандского парка. Пышная субтропическая растительность подступает здесь к подножию гигантских нагромождений скал.

Замечательная панорама открывается и с других точек тропы, и вблизи нее: с вершины горы Крестовой, с обрывов у турбазы «Кичкине», горы Пирожок. Наибольшее внимание привлекают мыс Ай-Тодор с его маяком 1870-е годы), остатками римских терм, замком «Ласточкино гнездо» (1912 г.), особняки Гаспры, силуэты курорта Мисхор.

Из парков, мимо которых пролегает Солнечная тропа, наибольший интерес представляет Нижняя Ореанда. Старые путеводители по Крыму упоминали о ней как о самом красивом и оригинальном месте Южного берега, имея в виду ее природные данные — нагромождения обнаженных скал, богатую растительность, близость морского берега с галечными пляжами, гротами и крутыми обрывами.

Создание ландшафтного парка в Ореанде относят к 1843—1852 гг., когда здесь по проекту петербургского архитектора А.И. Штакеншнейдера был построен дворец для Романовых. Сейчас на этом месте расположено здание санатория «Нижняя Ореанда». Рядом высится церковь в византийском стиле под красной черепичной кровлей, ее стены сложены из кирпича старого дворца, сгоревшего в 1882 г.

Из сохранившихся парковых композиций обращают на себя внимание аллея пирамидального кипариса, экзотическое Лебединое озеро, окруженное вавилонскими ивами, лавром и другими декоративными кустарниками. Интересна система миниатюрных водоемов, очертания которых напоминают моря, на которые в XVIII в. вышли южные границы Русского государства: Черное, Азовское, Каспийское, Аральское. По предположению М.П. Волошина [1964а], подступающие к водоемам рощи имели в прошлом вид стриженых кустарниковых (лавр, калина и др.) куртин, имитировавших Крымские и Кавказские горы. Общее количество видов, разновидностей и форм деревьев и кустарников свыше 100.

Одна из достопримечательностей парка — величественный платан, достигший высоты 30 м, который считается самым крупным экземпляром Южного берега. Экзоты парка представлены кедром атласским, магнолией крупноцветной и др. Растения местных пород тяготеют к периферии парка.

Авторами большинства парковых пейзажей Ореанды принято считать Д. Делингера и К. Кебаха — тех же садоводов, которые строили парк в Ливадии.

Наиболее запоминающимися особенностями Ореандского парка являются внешние перспективы. Вид огромной Крестовой скалы, уже упомянутой выше колоннады-полуротонды на Солнечной тропе, морские пейзажи, уходящая вдаль панорама Крымского побережья — все это обусловливает неповторимое очарование парка.

Посетителей парка не оставляют равнодушными и открытые здесь археологические ценности. Так, под Мачтовой скалой у берега моря обнаружена энеолитическая стоянка, на горе Крестовой сохранились руины средневековых укреплений, остатки древней, вымощенной камнем тропы, фундаменты оборонительных стен и других каменных сооружений XI—XII вв., следы еще более древней цивилизации тавров. Несколько западнее, на вершине горы Хачла-Каясы (Белоголовой), сохранились остатки разрушенного феодального замка — современника укреплений Крестовой горы [Воронцова, 1975].

По курортным паркам старого Крыма.

В Крыму много и других менее известных произведений садового зодчества, которые также являются значительными историко-художественными памятниками. Они расположены не только на Южном берегу, но и в других районах полуострова. Среди них не только бывшие усадебные парки, но и общедоступные городские сады, бульвары, набережные, которые появились здесь во второй половине XIX в.

К числу лучших архитектурно-ландшафтных ансамблей Крыма относится парк в Форосе. Он расположен у подножия Байдарской возвышенности, по приморским склонам спускается к берегу моря. Особым достоинством парка является органичное включение в композицию элементов первозданного природного ландшафта — гигантских каменных глыб, утесов, скал, участков крымского леса, умелое использование водных источников. В пространстве зрительно доминирует величественная гора Форос, отроги яйлы и открывающиеся со многих точек парка широкие просторы Черного моря.

Парк заложен в 1885—1891 гг. и сейчас занимает около 70 га (свыше 200 видов и форм растений). Разбивка парка проводилась под руководством художника-пейзажиста Ю.Ю. Клевера и садовода Э.А. Альбрехта.

Структурно парк членится на три зоны: нижнюю приморскую, среднюю и верхнюю — лесопарковую. Композиционный центр парка — особняк дворцового типа, вблизи которого планировка имеет регулярный характер.

Здание окружено пышной субтропической растительностью, его фасады покрыты вьющимися розами и виноградом, а с балконов открываются морские и горные пейзажи. К южной стороне корпуса подступает высокая подпорная стена и терраса — партер с бассейном и куртинами со стриженым кустарником. Широкая парадная лестница ведет отсюда к главной парковой дороге, большой каменной горке, сосновым и кипарисовым рощам. Ниже расположены крутые береговые склоны, спускающиеся к пляжам, они покрыты зарослями розмарина, дрока, жасмина, группами сосны аллепской. Наиболее выразительное место в средней зоне парка — так называемый Райский уголок, вид которого определяет система небольших искусственных водоемов, расположенных на разных уровнях и соединенных между собой протоками. Романтический вид этой части парка придают миниатюрные журчащие каскады, арочные мостики, каменные глыбы, экзотическая растительность, представленная ивой вавилонской, тисом, крупными экземплярами Мамонтова дерева, кедра речного.

Пейзаж средней зоны разнообразен — к востоку от озер рельеф местности относительно спокоен, здесь преобладают заросли южнобережного леса с отдельными включениями экзотов. С севера и запада к озерам по крутому склону подступает каменный «хаос» с покрытыми лишайником скальными глыбами. На фоне скал выделяются рощи, группы и одиночные экземпляры кедров ливанских, кипарисов, дубов.

От озер тропа поднимается в верхнюю лесопарковую зону, которая ограничена горным уступом. Эта часть парка имеет вид чрезвычайно живописного горного ландшафта, в котором относительно пологие участки чередуются с крутыми скатами, огромными глыбами известняка (следы древнего оползня), впадинами. Все это придает особую драматичность пейзажу, в котором светло-серые обнаженные скалы контрастируют с темными расщелинами, многоцветьем мхов и лишайников, зеленью растительного полога. Все здесь как бы олицетворяет собой дикую природу, но искусно трассированные дорожки и вкрапления экзотических растений (кипарисы, кедры, сосна аллепская, маслины, самшит и др.) говорят о том, что перед нами культурный ландшафт, созданный на основе естественного крымского горного леса.

В последние годы произошли значительные изменения, связанные с возведением многоэтажного корпуса санатория в непосредственной близости от исторически сложившегося центра ансамбля. Полностью изменился и вид береговой полосы, занятой теперь широкой бетонной набережной, террасами, соляриями.

Рядом с Форосом располагается группа меньших по размерам парков, созданных в XIX в. Среди них Тессели — небольшой уютный парк с дачей-особняком, в котором отдыхал и работал А.М. Горький. Поблизости от здания в окружении ив, дубов и кедров — искусственное озеро.

С другой стороны от Фороса, в 2 км к востоку от него, расположен старый парк селения Южное (Мшатка). При малых размерах (около 3 га) парк отличается большим разнообразием декоративных пород. Благодаря умело произведенным в конце XIX в. посадкам растения здесь достигли к настоящему времени больших размеров, особенно кипарисы пирамидальные, кедры, магнолии, тюльпановое дерево и др.

В километре к востоку находится парк санатория «Мелас», основанный в середине XIX в. Он занимает прибрежные склоны от моря до подножия крымской яйлы. Нижняя и центральная части парка (площадь 12 га) террасированы, уступы террас закреплены подпорными стенами и подчеркнуты балюстрадами. Лестницы связывают террасы с архитектурной доминантой парка — трехэтажным дворцом, украшенным декоративными башнями в мавританском стиле.

По данным М.П. Волошина [1964а], в парке насчитывается до 60 видов и форм древесно-кустарниковой флоры, включая редкие экзоты: пальма вееролистная, криптомерия японская, акация ленкоранская и др.

Из ансамблей, расположенных в районе Мисхора, наиболее интересны общекурортный парк, парки санатория «Красное знамя» и дома отдыха «Чаир». Все они в прошлом представляли аристократические имения.

Мисхорский парк был создан в конце XIX в. (принадлежал С.М. Нарышкину, а затем П.П. Шувалову). Площадь парка в настоящее время составляет 10 га, но исторически возникшая планировка сохранилась преимущественно лишь в его центральной части, облик которой определяют поляны, сформированные на основе естественного леса. Преобладающие породы: из местных растений — дуб пушистый, из экзотов — кедры, кипарисы, лавр и др. Обращает на себя внимание роща сосны аллепской, прикрывающая внутренние пространства парка со стороны моря.

Главным элементом планировочной организации является центральная аллея, спускающаяся к морю с Алупкинского шоссе. В ансамбле парка большая роль принадлежит и скульптуре. Широкой известностью пользуется фонтан «Арзы» — бронзовая группа на сюжет крымской легенды о девушке и разбойнике Али-бабе, а также «Русалка на скале с ребенком в руках среди бушующего моря» — работа скульптора А.Г. Адамсона.

Несколько восточнее общекурортного парка находится бывшее имение Романовых, центром которого является большой дворец Дюльбер (по-русски прекрасный, красивый), построенный в 1897 г. архитектором Н.П. Красновым. Во внешнем облике дворца преобладают элементы восточной архитектуры — плоские крыши, зубцы на стенах, мавританские арки, серебристый купол на крыше, цветная роспись по фасадам и пр.

Наиболее ценным элементом парка является его парадная террасированная часть, связывающая дворец с морем. Эта композиция начинается у южного фасада, выходящего на Верхнюю террасу, соединенную с нижней террасой лестницей, оформление которой стилистически пополняет фасады самого дворца. Пейзаж в сторону моря оформлен здесь вистой, рамками которой служат стволы и кроны гигантских секвой, а нижняя плоскость отмечена архитектурными средствами (бассейн с фонтаном) . За этой картиной местность круто спускается к пляжу.

Из прочих архитектурно-ландшафтных композиций парка интересен партер, распланированный у западного фасада дворца. Это полузамкнутое интимное по характеру пространство замечательно своим цветочным оформлением, тонким ароматом роз, лаванды и других растений. Вид цветочных куртин здесь дополнен стриженым буксусом, пальмами, плющом, поднимающимся по высокой подпорной стене.

Этот небольшой парк (площадью 6 га) получил в 30-х годах текущего столетия дальнейшее развитие — в северо-западной его части был построен корпус санатория «Красное знамя», стилистически связанный с дворцом Дюльбер. В этой зоне парка интерес представляет опыт озеленения сухих крутых склонов декоративным и эфиромасличным кустарником, розмарином, а также удачное использование растений аборигенной флоры — пушистого дуба и др.

Несколько восточнее Дюльбера расположен парк «Чаир», главную достопримечательность которого составлял в начале XIX в. розариум из десятков тысяч кустов.

Гаспра — одно из самых старых имений Южного берега (принадлежало в начале 30-х годов XIX в. А.Н. Голицыну). Тогда здесь был возведен двухэтажный особняк с двумя «готическими» башнями, зубчатым карнизом и стрельчатыми окнами и заложен большой парк, который за его великолепие называли «вторым Никитским садом». Впоследствии парк был запущен, но вновь получил широкую известность, когда здесь в 1901—1902 гг. у графини С. Паниной, выздоравливая после тяжелой болезни, гостил Л.Н. Толстой. Вот как писатель [1954.С.157] высказал свои впечатления:

«...въезд через парк по аллее, окаймленной цветами, розами и др[угие], все в цвету, и бордюрам [и] к дому с двумя башнями и домовой церковью. Перед домом круглая площадка с гирляндами из розанов и самых странных красивых растений. В середине мраморный фонтан с рыбками и статуей, из к[оторой] течет вода. В доме высокие комнаты и две террасы: нижняя вся в цветах и растениях с стеклянными раздвижными дверями и под ней фонтан. И сквозь деревья вид на море. Наверху терраса с колоннами, шагов 40 в длину, с изразцовым полом, и внизу овраги, деревья, дорожки, дома, дворцы и огромный вид на море...»

Дворец окружают цветники и компактные группы экзотических растений, представленных кипарисами, кедрами, магнолиями, пихтами и др. В других частях парка преобладают местные породы: дуб, ясень, сосна крымская. Среди лесных насаждений несколько полян, в композицию которых также введены представители чужеземной флоры.

Теперь в бывшем голицынском особняке располагаются библиотека, художественный и музыкальный салоны санатория «Ясная Поляна», неподалеку установлен бюст великого писателя работы скульптора Д.М. Журавлева.

Рядом с Гаспрой, в соседнем Кореизе, расположен еще один старый парк с дворцом, принадлежавшем ранее Юсуповым. Ныне здесь также санаторий. Парк площадью 6 га имеет преимущественно регулярную планировку, сохранились увитые розами трельяжи, видовые площадки, экзотические насаждения.

Один из замечательных парков Южного берега находится к западу от мыса Ай-Тодор. Это бывшее имение Романовых Харакс, включенное теперь в состав территорий санатория «Днепр». Он расположен на довольно крутом приморском склоне, хорошо защищенном от северных ветров обрывами крымской яйлы, которые подступают здесь к морю ближе, чем в других местах.

Возникновение парка относится ко второй половине XIX в., причем западная его часть была освоена раньше и имеет регулярный характер планировки, а восточная представлена по преимуществу естественными лесными насаждениями с включением отдельных экзотов.

Наибольший интерес и представляет западная часть ансамбля площадью около 2 га, которая расположена на крутом террасированном склоне, Это один из самых выразительных и стилистически определенных примеров регулярной планировки в Крыму. Архитектурная доминанта ансамбля сложный объем дворце с островерхими крышами из красном черепицы. Перед ним цветочный партер геометрического рисунка, с дорожками, оформленными стриженым буксусом. Южный фасад дворца акцентирован двумя выдающимися своими размерами и декоративностью экземплярами тиса колонновидного. Регулярная террасная планировка поддерживается симметричными посадками кипариса пирамидального, включением фигурных бассейнов, лестничными маршами, живыми стонами стриженого тиса, искусственным гротом, балюстрадами. Прибрежная дорога, идущая по краю обрыва, выводит к мамку на мысе Ай-Тодор.

Выдающейся достопримечательностью парка является площадка, оформленная подлинными античными колоннами (доставлены сюда в XIX в.). Некоторые архитектурные фрагменты, выставленные здесь, найдены при раскопках крепости Харакс с ее оборонительными укреплениями и термами времен римского владычества. Ранее в парке можно было видеть и другие археологические находки в виде терракотовых ваз и барельефов, уничтоженных гитлеровскими оккупантами. Большая часть парка (8 га) имеет пейзажный характер и занимает западные склоны мыса Ай-Тодор. Здесь преобладают рощи можжевельника, пушистого дуба. В целом в парке, по данным М.П. Волошина [1964а], можно насчитать свыше 200 видов и садовых форм деревьев и кустарников, собранных из разных стран. Сейчас регулярная часть парка почти полностью представлена экзотической растительностью, основу которой составляют кедры и кипарисы.

В последние годы парк значительно изменил свой вид в связи со строительством новых санаторных корпусов и подъездных дорог.

Поблизости от Харакса, на высоком берегу за мысом Ай-Тодор, находится еще один небольшой усадебный парк, заложенный в начале текущего столетия,— Кичкине. Он занимает площадь 2 га вокруг особняка дворцового типа под названием Малютка, выстроенного в 1912 г. по проекту архитектора Н.Г. Тарасова. Стилизированный мавританский сад его выходит на яркий цветочный партер с геометрическим рисунком дорожек, оформленных буксусом, бирючиной, османтусом, мушмулой. В центре партера декоративный бассейн, а вдоль бровки берегового уступа — огражденная балюстрадой видовая площадка. Это одна из самых великолепных панорамных точек в прибрежной полосе Крыма. Площадка, названная Капитанским мостиком, выступ скалы, висящий над морем па 70 метровой высоте. С большим мастерством устроен и сход к морю я виде горной тропы с архитектурно оформленными пространственными акцентами. Это одно из лучших сооружений такого рода в Крыму.

Остальная часть парка имеет живописную пейзажную планировку, его основу составляют заросли дуба, можжевельника, земляничника, в расщелинах скал встречается терпентинное дерево и другие местные породы. Из насаждений в парке обращают на себя внимание группы кипарисов пирамидальных, сосен аллепских, отдельные экзоты — пальма вееролистная и др.

В поселке Верхняя Массандра находится парк при бывшей летней резиденции Александра III, расположенный на живописном горном склоне выше других крымских парков. Здесь удачно использованы преимущества высотного расположения и возможности широкого панорамного раскрытия парка на грандиозные морские просторы (ныне упущенные из-за нерегулярного развития деревьев). Главный фасад трехэтажного здания дворца лоджиями, террасами ориентирован на открытый партер с декоративным бассейном, цветниками, стриженым кустарником. Строгий геометризм этой части парка подчеркнут балюстрадами со скульптурными украшениями в виде симметрично расположенных сфинксов, а также двумя секвойядендронами гигантскими, имеющими пирамидальную форму.

Парадная часть парка у дворца с двух сторон фланкируется высокой древесной растительностью, решенной по контрасту в пейзажном стиле, а за ней начинается естественный горный массив, в котором проложены прогулочные дороги. Они подводят посетителя к двум видовым площадкам, скалам, гротам и другим живописным местам парка.

Парки Средней и Нижней Массандры (заложены в 40-х годах прошлого столетия по распоряжению графа М. С. Воронцова садоводом К. Кебахом) не имеют столь четкой организации, однако они обширнее верхнего парка (44 га) и располагают более разнообразными коллекциями экзотов (секвойи, кедры ливанские, магнолии, кипарисы и др.), развитой сетью прогулочных дорог. Благоустроенные парковые зоны смыкаются на периферии с естественным дубово-грабовым лесом, в котором сохранились отдельные деревья возрастом до 1000 лет.

Большие изменения в этих парках произошли за последние десятилетия в результате строительства комплекса пансионата «Донбасс», самой крупной в Крыму шестнадцатиэтажной гостиницы «Ялта», канатной дороги и других сооружений, связанных с обслуживанием отдыхающих. Границы парка расширены в южном направлении до массандровского пляжа, продолжена работа по восстановлению парковых пейзажей, пострадавших в годы Великой Отечественной войны.

Возникает проблема сохранения правильных соотношений естественных и искусственных компонентов среды в курортных комплексах. Идут поиски новых архитектурных решений в таких масштабах, которые раньше были немыслимы. Одно из интересных направлений таких поисков связано с введением природных элементов непосредственно в здания, организация визуальных связей интерьеров с внешними пейзажами, создание эксплуатируемых крыш и т. д. Например, в отеле «Ялта» белые мраморные фонтаны зимнего сада декоративной отделкой напоминают туристам знаменитый Бахчисарайский фонтан, который уже в прошлом веке стал своеобразным лирическим символом крымской истории. Таким образом, сложившаяся традиция поддерживается и в новом строительстве. Ресторан, клубные помещения, крытый плавательный бассейн — все эти сооружения с помощью больших остекленных проемов ориентируются на парк. Опыт создания столь крупного комплекса показал, однако, и некоторые негативные его стороны — строительство протяженных многоэтажных корпусов в таком гипертрофированном масштабе зрительно подавляет природное окружение, угрожает превратить сложившиеся парковые ансамбли в подобие городских садов и скверов.

Два небольших усадебных парка расположены между Алуштой и Аю-Дагом. Парк Карасан, заложенный в 40—50-х годах прошлого столетия генералом Н.Н. Раевским на площади 15 га, отличается богатым видовым составом и удачной группировкой древесных пород из однородных насаждений. Сам особняк (теперь главный корпус санатория) построен в 1887 г. в типичном для Крыма «мавританском» стиле и занимает участок, с которого открываются далекие перспективы в сторону Кучук-Ламбатской бухты, Аю-Дага, мыса Плака. Его окружают рощи голубого кедра атласского, пиний (деревья достигали почти 150-летнего возраста), сосны аллепской, кедра ливанского, кипариса горизонтального. Прием создания крупных однопородных группировок составляет основу архитектурной организации парка Карасан и хорошо прочитывается как из центральной видовой точки, так и с обходной дороги, огибающей парк по периферии.

Несколько восточнее Карасана на вершине и у подножия мыса Плака расположен парк Кучук-Ламбат, устроенный также в пейзажном стиле. Он был заложен значительно позже Карасана, в конце XIX столетия, имеет меньшие размеры (5 га), но интересен, однако, тем, что занимает выгодную для осмотра позицию на высоком мысу, воспринимается с моря, пляжей и окружающих возвышенностей как силуэтная архитектурно-ландшафтная композиция.

Большую роль в этой композиции играет сам дворец, построенный в смешанном романо-готическом стиле (1900 г.). Высокие черепичные крыши, шпили, кирпичные, увитые виноградом стены дворца создают сильный архитектурный акцент на фоне прибрежных склонов и холмов.

Парк примечателен также нагромождениями гигантских камней и обломков скал в береговой полосе. Из растительных композиций наибольший интерес представляют роща и отдельные группировки кипарисов и живая стена из пирамидальных кипарисов высотой более 20 м. Внешние и внутренние пейзажи парка эффектно воспринимаются с дорог, хорошо привязанных к рельефу местности.

Крым располагает целым рядом исторически возникших парков, дендрариев и садов не только в южнобережной курортной зоне. Приведем несколько примеров.

Широкой известностью пользуется парк Салгирка в Симферополе. В начале XIX в. он принадлежал естествоиспытателю П.С. Палласу — одному из первых ученых, описавших природу этого края. Позже эта усадьба, расположенная в долине р. Салгир, была приобретена М.С. Воронцовым, который заложил здесь небольшой дендрарий площадью около 2 га. В 1895 г. на базе усадьбы и дендрария были организованы школа садовых рабочих, а позже, в 1912 г., — помологическая станция [Волошин, 1964]. Сейчас это хозяйство принадлежит Крымскому сельскохозяйственному институту. Среди сохранившихся старых посадок наиболее примечательны аллеи из тополей пирамидальных и каштана конского, достигших крупных размеров. Парк-дендрарий имеет и мемориальное значение. Здесь похоронен в 1918 г. замечательный русский лесовод Г.Ф. Морозов, который заведовал кафедрой лесоводства Таврического университета. На базе парка-памятника сейчас благоустраивается новый парк, который является частью крупной зоны отдыха, развивающейся на юг вдоль долины р. Салгир.

Из усадеб, расположенных далеко в горах, на северном склоне Крымской яйлы, следует упомянуть Кокозы.

Создатель ансамбля в Кокозах — архитектор Н.П. Краснов, автор и строитель Ливадийского дворца. Ввиду близости этой усадьбы (принадлежала Юсуповым) к Бахчисараю ее архитектура трактована в своеобразном «восточном» стиле с использованием композиционных тем на основе местных легенд и традиций. Татарское название этой местности означает «голубой глаз». Тема «глаза» представлена в отдельных деталях декоративного убранства дворца майоликовых пристенных фонтанах, в витражах, а также и в его общем внешнем виде: при взгляде с соседних возвышенностей и дороги Ялта — Бахчисарай голубые, выполненные из блестящей черепицы кровли здания ассоциируются с горным озером. Дворец воспринимается на фоне залесенных гор, «мавританские» арки оконных проемов, стрельчатые трубы, вышка в виде минарета — все это определяет характерный образ ансамбля.

Садовые архитектурные формы почти не сохранились. Исключение составляет каменная «калитка» у горного ручья, трактованная в таких же стилизованных восточных формах, как и сам дворец. Из сохранившихся декоративных парковых насаждений представляют интерес роза сирийская, лох вечнозеленый, тис [Колесников, 1949]. Ансамбль сильно пострадал во время Великой Отечественной войны.

В поселке Саки сохранился и в наши дни получил новое развитие парк, заложенный в 1890—1892 гг. на площади 20 га. Этот пример интересен тем, что парк создан в тяжелых условиях, на каштановых, слабосолонцеватых и солончаковых почвах, в засушливой местности (до 350 мм осадков в год) при почти полном отсутствии естественной древесной растительности. Для лучшей приживаемости посадок здесь пришлось заменять засоленную почву привозной. Руководил этими работами основатель парка смотритель курорта П.С. Мельниченко. В нем собрано свыше 80 видов и разновидностей деревьев и кустарников [Волошин, 1964а].

Планировка парка преимущественно регулярная. Главной композиционной осью служит широкая аллея, связывающая центральный вход со зданием грязелечебницы. Ее дополняет поперечная прямая аллея, идущая от корпусов санатория в направлении к новому зеленому массиву. Облик Сакского парка определяют старые разросшиеся деревья, тенистые аллеи, цветники. Особенно привлекательны пейзажи Лебединого и Большого озер. Последнее имеет очертания Черного моря — прием, известный и по ряду других крымских ансамблей (Ореанда и др.).

Среди городских насаждений, заложенных в конце XIX в., следует отметить севастопольские бульвары и набережные, имеющие большое мемориальное значение и органично вошедшие в исторический облик города. Среди них Приморский бульвар, который украшен памятником кораблям, затопленным в 1854—1855 гг. для заграждения входа на рейд. Монумент представляет собой колонну на искусственном островке, увенчанную фигурой орла. Особую достоверность этой композиции придают якоря и цепи, снятые с кораблей и вделанные в подпорную стенку набережной вблизи лестничных сходов к морю.

На бульваре хорошо сохранились старые насаждения, среди них кедры, шелковая акация, бускус и др.

Матросский бульвар, расположенный на склоне холма, примечателен памятником подвигу брига «Меркурий» 14 мая 1829 г. Автор монумента, воздвигнутого в 1834 г., — архитектор Н.П. Брюллов. Бульвар оформлен балюстрадами, широкими лестницами, подпорными стенками. Среди насаждений преобладают белая акация, иудино дерево, сирень.

Один из самых значительных бульваров Севастополя, который по своим размерам, сложности и выразительности архитектурно-планировочной структуры приближается к понятию городского мемориального парка, — Исторический бульвар, заложенный в конце XIX в.

Главная композиционная ось парка — парадная аллея с широкими лестницами. Она поднимается по склону пологого холма со стороны Матросского клуба к зданию Севастопольской панорамы, которое венчает собой холм и играет роль архитектурной доминанты. Вдоль этой оси последовательно расположен целый ряд военно-исторических памятников; монумент русским саперам, «Язуновский редут», здание панорамы, флеши Четвертого бастиона, мемориальная доска с барельефом участника боев на этом бастионе Л.Н. Толстого, земляные укрепления — сохраняемые подлинные следы военных действий 1854—1855 гг.

Зеленые насаждения не играют большой роли в композиции бульвара. Это связано, во-первых, с желанием сохранить сложившийся ранее открытый характер ландшафта, а во-вторых, с бедностью почв и сухостью климата. В составе имеющихся насаждений ясень, софора, сирень, иудино дерево, дуб пушистый, терпентинное дерево и др.

Холм занимает господствующее положение в городе, планировка бульвара организована таким образом, что с различных его точек раскрываются виды на историческую застройку, Севастопольскую бухту, корабли на рейде. Сейчас вся территория, примыкающая к Историческому бульвару и зданию Панорамы, становится туристским центром большого политического и культурного значения. Его композиция в основном сохраняет сложившуюся планировку, особое внимание уделяется формированию мемориальных микрозон, акцентируются видовые направления, прокладываются новые маршруты.

Глава «Формирование садово-парковых ансамблей. Крым». Русские сады и парки. Вергунов А.П., Горохов В.А. Издательство «Наука», Москва, 1987

Ландшафтная архитектура и зеленое строительство | Totalarch

Садово-парковые ансамбли Крыма

Добавить комментарий

Вы здесь

Садово-парковые ансамбли Крыма

Добавить комментарий