Глава «Сады и дворцы Ауда». «Сады через века». Рандхава М.С. Перевод с английского: Ардашникова Л.Д., издательство «Знание», Москва, 1981 (Mohindar Singh Randhawa, "Gardens Through the Ages", Macmillan Co. Delhi. India. 1976)

На берегу Сарджу, примерно в 80 милях от Лакхнау, среди гигантских тамариндов затерялся маленький тихий городок. В этом месте река круто поворачивает на запад, образуя огромное озеро, в водах которого во всем своем великолепии отражается заходящее солнце. Этот городок — Файзабад, бывшая столица княжества Ауд, возникшего на развалинах Могольской империи. Он был основан ханом Саадатом (находившимся у власти с 1724 по 1739 г.), первым навабом Ауда. В четырех милях к западу от Аджодха, священного города индусов, Саадат построил охотничий домик, положив тем самым начало будущему городу. Повсюду были посажены сады. Появились небольшие магазины.

На смену Саадату пришел его племянник Сафдар Джанг (1739—1753), имя которого история сохранила благодаря великолепному мавзолею в Дели. При шахе Мухаммеде он был командующим императорской артиллерией и в 1748 г. нанес (поражение афганскому завоевателю Ахмадшаху Абдали. Во время его правления городок, основанный ханом Саадатом, получил название Файзабад. Недалеко отсюда, в Гуптар Расе, сохранилось несколько храмов, с которыми связаны последние дни легендарного героя Рамы — правителя Аджодха.

Третий наваб, Шуха-уд-Даула (1754-1775), провел первые годы своего правления в Лакхнау. После разгрома, который потерпели его войска в битве с англичанами при Буксаре, он перенес столицу в Файзабад и построил там большой город. Способный и энергичный человек, он оказывал покровительство искусству и возводил сады. В 1754 г. в Дели он построил для своего отца, Сафдара Джанга, мавзолей. Обнесенное высокой стеной, это сооружение стоит в прекрасном саду типа Чар Баг.

Шуха-уд-Даула умер в Файзабаде в 1775 г. Еще при жизни он построил здесь великолепный мавзолей, в котором и был похоронен. Вокруг мавзолея был посажен розовый сад Гулаб Бари, и в наши дни его благоухающие розы приводят в восхищение любителей цветов. Вход в гробницу представляет собой величественное сооружение, украшенное изображением рыбы — символа королевской власти навабов Ауда.

На юге города расположен мавзолей жены Шуха-уд Даулы Бегам, умершей в 1816 г. Строительство этого прекрасного здания, украшенного куполом, было завершено в 1858 г.

При покровительстве Шуха-уд-Даулы формировалась школа живописи, которую отличает особое изящество. Красота садов и дворцов служила источником вдохновения для художников. На репродукции одной из миниатюр того времени мы видим в саду влюбленную пару. С грех сторон сад окружают скалы. Белые и красные цветы ярко выделяются на фоне пустынной местности. Герои занимают центральную часть миниатюры, и их фигуры удивительно гармонируют с цветущими деревьями — символом весны. По тонкости, с которой передано ее настроение, эта миниатюра достигает уровня шедевров Кангры и Кишангара, принадлежащих к самым прекрасным творениям человека. Она также является свидетельством любви наваба к садам и цветам.

Оценивая миниатюры Ауда с изображением дворцовых садов, специалисты справедливо отмечают, что сад в них — уже не просто фон для воплощения художественных замыслов. Он становится главной темой картин, эта тема повторяется, сад возвеличивается и прославляется. Подобно тому как Пиранезе использовал в качестве натуры руины древнего Рима для создания своих «архитектурных фантазий», художники Ауда середины XVIII в. в своих произведениях превратили могольские дворцы и сады в виртуозные сооружения.

Уходящие вдаль линии перспективы придают изображению глубину, и перед вашим взором вслед за одной картиной сада открывается другая. Изображения девушек, купающихся в прудах или неподвижно застывших в цветниках, вписываются как декоративный элемент в общую архитектурную фантазию Время застыло, одна перспектива сменяется другой, на мгновение может показаться, что «сад наслаждений» — это весь мир.

Индийцы всегда любили манго. Они и до сих пор считают плоды этого дерева лучшими фруктами. Пав абы Ауда посадили много манговых садов в Лакхнау и его окрестностях. Даже сейчас Лакхнау славится своими суфайда — тающими во рту манго светло-желтого цвета и непревзойденного вкуса. В нем сочетаются все лучшие качества: невязкий кисло-сладкий сок и великолепный аромат.

Феодалы, или талукдары, строили небольшие дворцы в своих имениях в Лакхнау, Файзабаде, Рае Барели, Портап Гаре. Отсюда они управляли окрестными землями. В миниатюрных дворцах обязательно были водоемы, в которых обитатели купались в жаркое время года. Феодалы еще долго процветали, пока их власть не была полностью уничтожена земельной реформой, проведенной в стране после получения независимости.

А сейчас мы возвращаемся в Лакхнау, который стал столицей Ауда при навабе Асафе-уд-Дауле. 

Асаф-уд-Даула (1775—1797) был четвертым навабом Ауда. Он также оказывал покровительство художникам, и некоторые известные миниатюры относятся к периоду его правления. Он перевел столицу в Лакхнау и активно приступил к сооружению дворцов и садов. Еще при своей жизни он построил себе мавзолей Имамбара — гордость архитектурного зодчества Лакхнау. Это огромный зал, крышу которого поддерживают колонны. Асаф-уд-Даула построил и примыкающие к мавзолею мечеть, фантастические Турецкие врата и дворец, который впоследствии стал царской резиденцией. Наваб вошел в историю как человек широких взглядов, придавший блеск и величие своему двору.

Любовь знатных дам Ауда к садам нашла свое отражение в ряде миниатюр середины XVIII в. На одной из них изображена бегума, сидящая у окна, за которым виден сад. В руках она держит гирлянду из жасмина. Кажется, и сам художник наслаждается красотой цветов. Картину обрамляет изящный цветочный узор, который подчеркивает тонкую красоту женщины.

Мы подъезжаем к Лакхнау с запада, и перед нами открывается великолепная панорама мечетей, минаретов и дворцов. Купола мечетей, арки, эркеры, зеленые кроны гигантских тамариндов производят большое впечатление на человека, который видит все это впервые. Во фруктовых садах города растут великолепные манго, апельсины, гуавы, гранаты, джек и берс. Так выглядел город и при Асафе-уд-Дауле.

Его преемник, Саадат Али Хан (1798— 1814), уступил большую часть территории княжества англичанам в знак благодарности за обещанное покровительство. Находясь под охраной англичан, правители Ауда перестали опасаться чьего-либо нападения на княжество и предались развлечениям. Их главным занятием стало сооружение дворцов для своих жен и наложниц. Хан Саадат Али построил Фархат бакш — Дворец удовольствий. Поодаль от него был посажен большой парк, в котором росли тамаринды. Некоторые из них сохранились и по сей день и восхищают посетителей своими размерами.

Англичане ограничили власть правителей Ауда, и последним оставалось лишь всячески поддерживать иллюзию суверенитета своего княжества.

Гази-уд-дил Хайдар (1814—1827), преемник хана Саадата Али, объявил себя королем Ауда. Он построил для своих жен дворцы под названием Большой и Малый Чаттар Манзал, мавзолей для отца и матери и мавзолей Шах Наджаф для самого себя.

Среди других его сооружений выделяются Моти Махал, или Жемчужный дворец, Мубарак Манзал и Шах Манзал, в котором для развлечения короля устраивались бои диких животных.

Следующим правителем был Назир-уд-дин Хайдар (1827—1837). Он жил в Фархат Бакше, увлекался наукой и построил обсерваторию Таравали Кохти под руководством своего астронома Вилкокса. Для развлечения короля в парке Дилкуша разводили антилоп, тигров и павлинов. Особое удовольствие он получал, созерцая бои слонов, носорогов, баранов, петухов и куропаток. На лапы петухов и куропаток надевались специальные стальные когти, и бои сопровождались настоящим кровопролитием. Чем ожесточенней они рвали в клочья друг друга, тем больше удовольствия доставляли правителю и придворным.

В 1837 г. Лакхнау посетил лорд Окленд в сопровождении своей сестры Эмили Иден. По Гангу они добирались на барже из Калькутты в Бенарес, откуда через Лакхнау направились в Симлу. Обратный путь из Симлы в Калькутту занял у них почти полгода. Эмили Иден так описывает свое посещение дворца Назир-уд-дина:

«Во второй половине дня мы отправились на королевскую яхту, которая была украшена в честь нашего прибытия, а затем — на осмотр садов. Что за чудо! Единственная резиденция, которую мне бы так хотелось заполучить в Индии. Помните ли вы, как в «Тысяче и одной ночи» Зобейде предлагает свои «сады развлечений» Калифу? Я не сомневаюсь, что увиденные мною здесь сады и есть те самые «сады развлечений».

В садах четыре небольших дворца, украшенных на восточный манер бархатом, золотом и мрамором. Вокруг — апельсиновые рощи и розы, не деревьях — дикие попугаи яркой окраски В одном из дворцов — огромная купальня из белого мрамора со вставками из сердолика и гелиотропа, с пересекающимися арками. В каждом уголке дворца — небольшие фонтаны».

У Назир-уд-дина было много жен. Первой из них была Малика Занани; потом он женился на англичанке мисс Уолтерс и стал ее называть Мокуддера Оулеа. Затем его женой была служанка по имени Тадж Махал. В государственном музее в Лакхнау хранится ее миниатюрный портрет — судя по нему, она обворожительна.

Вслед за Назир-уд-дином к власти пришел весьма посредственный правитель шах Мухаммед Али (1837—1842). Он построил Хусайнабад Имамбара, где и был похоронен. Его преемником стал шах Амджад Али (1842—1847) — еще одна ничем не примечательная личность. Он соорудил себе мавзолей в Хазапратджане.

Последним правителем Ауда был шах Ваджид Али (1847—1856). В истории Индии найдется немного столь своеобразных монархов. По мнению придворных астрологов, час его рождения не предвещал ничего хорошего, и для того, чтобы ослабить дурное предзнаменование, мать наряжала его в одежду шафранового цвета. И с тех пор, уже став взрослым, на свой день рождения он всегда надевал шафрановую одежду.

Шах не проявлял никакого интереса к государственным делам, которые казались ему скучными и утомительными, увлекался поэзией, игрой на барабане; немало внимания уделял женщинам. Он мечтал стать лучшим барабанщиком, танцором и поэтом своего времени.

Шах содержал большой зверинец. Вот что пишет его современник Ваджида Али: 

«Повсюду можно было увидеть десятки слонов, тигров, носорогов, антилоп, леопардов, рысей, персидских котов и китайских собак, которые, неподвижно растянувшись на траве, грелись на солнце, как коровы или овцы на лугах Англии».

В 1856 г. англичане аннексировали Ауд и выслали шаха Ваджида Али в Калькутту; там до конца жизни он предавался своим любимым занятиям.

Его имя осталось в истории благодаря дворцам и садам Лакхнау. В 1848 г. он построил на Гомти огромный дворец Квайсар Баг, в котором для его многочисленных жен были отведены прекрасно убранные покои. В годы его правления был посажен также Сикандра Баг. Тетерь это — Ботанический сад.

Еще одним знаменитым садом Ваджида Али был сад Худур Баг. Вокруг сада проходила широкая дорога, по которой могли бок о бок проехать три экипажа. Вдоль дороги росли большие банановые деревья. Два красивых канала, Гашма-и-Ширин и Гашма-и-Фауд, расположенных по обе стороны дворца, были украшены фонтанами — их струи создавали великолепные каскады. В саду росло много разнообразных фруктовых деревьев.

В период своего правления Ваджид Али также построил три дворца — зимний (Шаханшах Манзил), летний (Макан-и-Кхос) и дворец для сезона дождей (Фалак Сайр).

До появления в Лакхнау мечетей, минаретов, мавзолеев, дворцов и садов это была лишь большая безжизненная и скучная деревня. Именно навабы содействовали развитию культуры Урду, которая создала Лакхнау и оставила о нем память в истории.