Глядя на составленный А.Т. Болотовым план парка, видишь, что вся придворцовая часть состоит из двух контрастных по своему характеру и умело связанных между собой частей; на относительно ровной территории верхнего плато — регулярный сад с прямыми аллеями и боскетами; на береговых откосах и в оврагах — пейзажный сад с прихотливо изгибающимися пучками аллей, большая часть которых следует горизонталям рельефа или направлена по диагонали к ним. Севернее от придворцовой части располагается почти свободный от высокой растительности холм, за которым в балке устроен второй каскад прудов, гораздо более крупных, чем в первом. Масштаб этой части парка и прилегающей рощи, получившей название Церериной, укрупнен по сравнению с центральной, аллеи рассчитаны на поездки в экипажах, дальние пешеходные прогулки, семейные пикники. Такое решение как бы предвещает будущие загородные зоны отдыха. Планировочная основа Церериной рощи — система взаимно пересекающихся под острыми углами просек, ориентированных на наиболее привлекательные точки окружающей местности — широкий плёс пруда, силуэт города, парковые павильоны, дворец. Пересечения просек-аллей в нескольких местах архитектурно закреплены монументами, обелисками, один из которых сохранился до наших дней. В плотном лесном массиве выделены небольшие поляны, которые вместе с прудами и площадками в точках пересечения просек вносят необходимое оживление. Тщательно продумана внешняя опушка массива — она имеет изрезанный контур с мысами, полузамкнутыми лужайками, удобными для отдыха. Отсюда, благодаря тому что нижние части холма свободны от растительности, открываются прекрасные виды вдоль долины р. Уперты и на солнечный закат на западе.

В целом план 1785 г. охватывал площадь размером около 100 га и включал территории, протянувшиеся вдоль городского пруда на 2,5 км. С первых лет своего существования парк восхищал посетителей тем мастерством, с которым здесь в короткие сроки были созданы парковые пейзажи, оригинальностью внешнего облика. И не случайно Екатерина II, интересовавшаяся садово-парковым искусством и даже переводившая на русский язык книгу Чемберса, ссылается в письме к Вольтеру на Богородицкий парк как на доказательство преимущества свободной иррегулярной планировки.

* См.: [Макаров, 1924]. Несмотря на то что Богородицкий парк довольно часто фигурирует в качестве примера раннего периода русского пейзажного искусства, публикаций на эту тему мало. Некоторые сведения имеются в очерке А.Т. Болотова «Жизнь и приключения Андрея Болотова, написанные им самим дли своих потомков» [1870—1873]. Материалы генерального плана парка хранятся в архиве Исторического музея (Москва). Отдельные упоминания о парке встречаются в статьях А.Т. Болотова, опубликованных в журнале «Экономический магазин» [1782, 1784, 1786, 1789]. Из числа публикаций последних лет выделяются статья Е.П. Щукиной «Натуральный сад русской усадьбы в конце XVIII века» [1973], статья М.П. Коржева и Е.М. Петоян «Андрей Тимофеевич Болотов» [19806], книга О.Н. Любченко «Есть в Богородицке парк...» [1984].

Проектируя парк, А.Т. Болотов использовал передовые по тем временам методы изучения природной ситуации и разработки вариантов прокладки видовых дорог, размещения парковых сооружений, компановки растительных групп. Так, он, глядя через стекло, рисовал на нем основные контуры реально существующего пейзажа, а потом, нанося на это изображение новые элементы, конечно, с соблюдением нужного масштаба, вновь сравнивал его с натурой. Путем многократного повторения таких эскизов-вариантов он получал наиболее эффектное решение, которое затем переносилось на план. Таким образом, прием «от плана к картине» дополнялся приемом «от картины к плану», это позволяло с особой точностью определить положение и размеры таких, например, сооружений, как Белый павильон, Ротонда, обелиски и т. д. Но и этого было мало, приходилось «примерять» непосредственно в натуре, скажем, извилистые трассы прогулочных дорожек, которые предварительно намечались песком или выкладывались по земле соломенными жгутами.

Опираясь на опыт проектирования и строительства Богородицкого парка, проведенные исследования и наблюдения, критический анализ теоретических трудов, в частности К. Гиршфельда [Hirschfeld, 1779—1780], А. Т. Болотов разработал собственную оригинальную систему взглядов на строительство «натуральных» парков в России. В многочисленных статьях, которые публиковались им в журнале «Экономический магазин» в 1780-х годах, не только освещались общие теоретические вопросы садоводства, но и давались детальные практические рекомендации. Этим самым он способствовал продвижению передовых методов строительства садов и парков в самые отдаленные провинции.

Разумеется, А.Т. Болотов учитывал и первые опыты пейзажного паркостроения в России — именно в эти годы уже начали складываться новые пейзажные районы в ансамблях Царского Села и Петергофа. Ч. Камерон работал над композицией долины р. Славянки в Павловске, В.И. Баженов строил царицынский ансамбль, Н.А. Львов — Никольское-Черенчицы и т. д.

Отвергая практику слепого копирования французских, английских, итальянских и других образцов, А.Т. Болотов настаивал на необходимости искать пути к созданию русского типа парка, который будет соответствовать всем местным «обстоятельствам», реальным потребностям. При этом он имел в виду не пышные резиденции высших аристократических кругов, а небольшие и средние по размерам и богатству усадебные сады, которые строились в те годы сотнями. Парк в целом должен иметь, как считает А.Т. Болотов, «натуральную планировку», основываться на учете особенностей места — рельефа, имеющихся насаждений, водоемов и дорог. Однако на территории, непосредственно примыкающей к дому, на основных подъездах рекомендуется использовать и регулярные элементы. Даже при превращении естественных лесных массивов в «увеселительные лесочки» целесообразно, по его мнению, использовать систему прямых радикальных просек.

Он возражает против чрезмерного нагромождения «затей», пестроты, излишнего разнообразия мотивов и тем при формировании парка: «...но без попечения и старания о соединении разных впечатлений в едино по сопряжению оных не получит сад никогда такого совершенства, какое надобно ему иметь как творению разумного вкуса, то есть единства, без которого все многоразличности будут незначущи и служат токмо в отягощение» [Болотов, 1786, с. 62].

В многочисленных рисунках А.Т. Болотова, выполненных в ходе проектирования парка, видно, какое значение он придавал формированию древесно-кустарниковых композиций в тесной увязке с архитектурой, водой, рельефом местности и положением дорог. Только конкретное сочетание всех этих условий дает основание к использованию того или иного приема. Дорога серпантином огибает холмы на берегу пруда. Группы хвойных и лиственных деревьев венчают вершины этих холмов и расступаются, чтобы открыть вид на противоположный берег именно в той точке, где видны купола церкви. Плотный массив рощи уравновешивает прозрачную группу на первом плане и обрамляет вид на Белый павильон, при этом и деревья и архитектура объединяются отражением в зеркале небольшого пруда. Масса зелени оттеняет светлые парковые сооружения, чуть прикрывает их и отступает там, где нужно сохранить красивый изгиб горы. Все эти решения были найдены в ходе самого внимательного изучения «натуры» с сохранением того ценного, что уже сложилось ранее. В поисках разнообразия автор прибегает к контрастам, здесь он формирует рощу из деревьев одной породы, там предпочитает смешанные посадки, в одном месте главное — громадные деревья-солитеры, в другом — группы-букеты и т. д.

А.Т. Болотов особенно охотно использует деревья, кустарники, травы, типичные для среднерусского пейзажа. Его привлекают их неприхотливость и своеобразная неброская красота, их способность мягко и естественно сливаться с природным окружением. Он показывает декоративные возможности таких деревьев, как береза, ива, ольха, формирует рощи хвойных, которые создают специфическое настроение, расчленяют там, где это надо, пространство, служат фоном для предметов на первом плане, хороши не только летом, но и зимой. 

Особое внимание уделяется воде — этой «душе парка». Детально разрабатывается береговая линия, ее мысы и заливы, нагромождения каменных глыб, видовая дорожка, приводная растительность, рассчитываются точки зрительного восприятия, отражения, шумовые эффекты падающей воды. В своих статьях А.Т. Болотов [1784, 1786], исходя из опыта устройства гидротехнической системы Богородицкого и других парков, дает советы, как определить самый выгодный уровень искусственного водоема, где лучше насыпать острова, как оформить запруду и т. п.

Все эти знания отражают высокий уровень садового искусства в России, который был достигнут к концу XVIII в. Мастера тщательно прорабатывали все детали. Так, при устройстве ручьев учитывался характер их звучания, который зависел от размеров и взаиморасположения камней в русле, можно было заранее рассчитывать на получение более высокого или низкого тембра, мощные рокочущие звуки или нежное, еле слышное журчание и т. д.

Но А.Т. Болотов не отвлекался и от конкретных экономических возможностей строителей усадеб, их хозяйственных нужд. Он дает рекомендации о том, как можно обойтись «без излишеств», предлагает ограничить число чисто декоративных сооружений, умело сочетать художественные и утилитарные требования.

Время не пощадило замечательного парка, созданного А.Т. Болотовым, уже к середине XVIII в. многие его элементы были искажены либо исчезли, изменился облик некоторых аллей, которые приобрели более регулярный характер за счет рядовых посадок лиственницы и липы, часть из которых существует и поныне.

С течением лет зарастали поляны, самосев «глушил» тщательно подобранные по цвету листвы и фактуре кроны групп деревьев и кустарников, пересыхали пруды и каналы, вышла из строя вся сложная гидротехническая система парка, разрушались павильоны и садовая скульптура, мосты и беседки. Тем не менее планировочная основа парка, заложенная А.Т. Болотовым, сохранялась, внешний вид его все еще, по отзывам современников, привлекал своей живописностью. «Великолепный сад, который в прошлом веке почитался чудом здешнего края», — писал о нем путешественник А. Глаголев [1855].

Особенно большой урон был нанесен парку и городу во время Великой Отечественной войны, от дворца остались руины, пострадала большая часть ценных насаждений. Сразу после освобождения города начались восстановительные работы. В генеральном плане города парк рассматривается как важнейший элемент его центра, предусмотрено восстановление всей исторически сложившейся топографии, включая архитектурные сооружения, рощи, систему аллей, водоемы. Новая застройка города располагается таким образом, чтобы сохранить и восстановить те визуальные связи с дворцом и парком, которые были заложены в XVIII в. Исторически сложившаяся придворцовая часть парка восстанавливается как охраняемая пейзажная зона, предназначенная для экскурсии и прогулок, все активные виды отдыха относятся на периферию лесного массива. Намечена реставрация наиболее ценных фрагментов старой планировки, воссоздания видовых точек и аллей, рощ, цветочных партеров, набережных, полян, каскадов прудов, горок и других элементов болотовского парка, постепенное восстановление всей его ландшафтно-композиционной системы.

Особый интерес представляют археологические изыскания, направленные на то, чтобы выявить следы древних поселений и крепостных укреплений на территории парка. Не меньшее значение эти исследования могут иметь и для точного, научно обоснованного восстановления утраченных элементов с учетом конкретного положения старых посадок, аллей, архитектурных сооружений, парковых водоемов и скульптуры. Парк-памятник русского ландшафтного искусства XVIII в. должен вновь занять почетное место среди ценностей нашей национальной культуры и истории.

Источники: 
Альбом «Виды имения Бобринских Богородицк». 1786—1787 гг.
Русские сады и парки. Вергунов А.П., Горохов В.А. Издательство «Наука», Москва, 1987