Когда изучаешь сложный, состоящий из многих взаимосвязанных элементов план дворца, то нельзя не отметить теснейшее взаимопроникновение архитектуры и ее внешнего окружения. Пространство парка расчленяет его объем, приобретает некий полуинтерьерный характер между многочисленными выступами-ризалитами. С другой стороны, сами эти выступы, например ротонда в западном крыле здания, имеют вид парковых павильонов. Эта особенность ансамбля была подмечена И.Г. Семеновой [Кусково. Останкино. Архангельское, 1973].

Постройка нового дворца-театра повлекла за собой перепланировку и расширение старого парка. В 1793 г. А.Ф. Миронов составляет проект его центральной части, примыкающей к зданию дворца. Увеселительный сад состоит из обширного партера, боскетов-огородов за ним и двух участков, решенных в пейзажном стиле и примыкающих к западному и восточному флигелям дворца. Несмотря на то что пейзажные участки были распланированы живописно, в «английском вкусе», все же сад в целом сохраняет регулярный характер и большую его часть занимают боскеты с «кухонной зеленью», партер и прямые аллеи в старой, западной части. Зеленый ковер партера, слегка пониженный в центральной части, окаймляется огибной дорожкой-трельяжем. На ее фоне хорошо выделяются беломраморные бюсты-гермы и вазы. За «ковром» располагается открытая площадка круглой формы. В таком решении чувствуется мысль автора создать своего рода зеленый зал, четко выделенный в пространстве сада и примыкающий непосредственно к зданию театра. Очевидно, «зал» предназначался для театральных действий и должен был дополнять небольшой по размерам зал в самом дворце. Да и весь увеселительный сад представляется А.Ф. Миронову композиционным продолжением дворца, органично увязывается с ним, становится как бы зеленым «фойе» театра, кулуарами для прогулок в антрактах. Ось симметрии сада ориентировалась теперь на центр северной лоджии дворца, рисунок боскетов по обе стороны этой оси намечается одинаковым. В то же время пейзажные участки, хотя и расположены по отношению к оси строго симметрично, решены по-разному: в западном предусматривается устроить китайскую рощу с амфитеатром, обращенную к Итальянскому павильону, в восточном рисуется сеть прихотливо изогнутых дорожек и небольших лужаек. Весь придворцовый сад ограничивается валом и рвом с водой, который четко отделяет его от остального парка.

Устройство парка теснейшим образом связано с внутренней планировкой дворца — и это не случайно, ведь к этой задаче А.Ф. Миронов обращается, продолжая работы по интерьерам. В такой же мере, как партер является «продолжением» театрального зала, а китайский амфитеатр дополняет Итальянский павильон (служивший как бы музеем скульптуры), живописно решенная площадка в восточной части сада становится зеленым кулуаром концертного зала в Египетском павильоне. При этом пространственное решение всех этих трех участков строго симметрично и ориентировано на центры соответствующих архитектурных объектов. Таким образом, в придворцовом саду выявляются как бы три оси: одна главная, пересекающая партер и выводящая в глубину парка, и две дополнительные, продолжающие поперечную ось дворца, проходящую через главный корпус, галереи и павильоны. Более того, намечены и дополнительные оси меридионального направления, ориентированные на северные входы в Итальянский и Египетский павильоны и отмеченные входами в каждый из двух малых пейзажных садов.

А.Ф. Миронов стремится по возможности сохранить старый сад с его шпалерами, аллеями и цветниками. Это приводит к тому, что его проект имеет несколько двойственный характер — отдавая дань новомодному увлечению пейзажным стилем, он в то же время не решается отказаться от сложившегося регулярного характера старого сада.

Очевидно, это и послужило причиной того, что Н.П. Шереметев, не удовлетворенный планом А.Ф. Миронова, предложил переделать проект П.И. Аргунову. 

П.И. Аргунову принадлежит самая видная роль в создании дворца и парка Останкино. Он родился в 1768 г. в семье крепостного Шереметева талантливого живописца И.П. Аргунова и с детства был погружен в Атмосферу творческой деятельности. В 1788 г. он с семьей переезжает в Москву, учится живописи у отца, а затем архитектуре в школе и мастерской В.И. Баженова. В строительстве останкинского ансамбля он принимает участие начиная с 1793 г., выполняя самые ответственные работы.

Он проектирует и осуществляет художественное оформление ряда павильонов, интерьеров, пристроек, руководит отделочными работами. П.И. Аргунову поручалось также уточнение эскизов других зодчих. Он глубже проник в суть пейзажных приемов паркостроительства, чем его старший товарищ А.Ф. Миронов. Перед тем как обратиться к Останкинскому парку, он, конечно, видел уже новые пейзажные сады в Царском Селе, Петергофе, Ораниенбауме, кроме того, он работал в Гатчине, где в эти годы создавались пейзажные композиции вокруг озер.

Проект П.И. Аргунова более соответствует духу времени, в нем решительнее вводятся пейзажные приемы планировки, а регулярные элементы хотя и сохраняются, но уже не играют большой роли.

Рисунок боскетов остался прежним, но теперь вдоль аллей располагались молодые деревья, кустарники, а на их пересечениях — крупные взрослые деревья. Партер окончательно теряет свой регулярный характер и превращается в поляну удлиненной формы, окаймленную «свободными» группами деревьев, кустарниками и крытой дорожкой, которая к этому времени, очевидно, уже была устроена. П.И. Аргунов отказывается от создания китайского амфитеатра у Итальянского павильона, но предлагает «Парнас» посреди лужайки в восточной части сада. Такое решение рассчитано на создание живописной картины со стороны лоджии. В центре сада — освещенная солнцем поляна, она расчленена «кулисами» из лиственниц, дубов и кленов на несколько отстоящих друг от друга зрительных планов, создающих полный эффект глубокой перспективы.

Романтическую ноту в пейзаж вносила руина Миловзор на вершине горки Парнас, а чуть поодаль от нее, ближе ко рву, — беседка «наподобие храма».

Вариант П.И. Аргунова и был принят в 1795 г. к исполнению. Поляну-партер, горку Парнас, величественные статуи, лиственницы можно видеть здесь и сейчас.

Парк Останкино выходил, однако, далеко за пределы придворцовой части. К северу от нее был выкопан большой пруд, берегам которого были приданы «естественные» очертания полуостровов и заливов. Прогулка вокруг пруда, катанье на лодках, ночные фейерверки на воде входили в программу останкинских увеселений того времени. Но и это лишь малая часть того романтического пейзажного парка, который был создан в этой усадьбе. Аллеи уводили гуляющих к дальним дубравам, в глубины лесного массива, служившего раньше охотничьими угодьями. Лес пересекается живописной долиной речки Каменки, на которой в ту пору было устроено шесть больших и малых прудов. Вдоль правого, более возвышенного берега шла прогулочная дорога к р. Яузе, подводившая к наиболее выразительным видовым точкам.

Очевидно, устройству парка Н.П. Шереметев уделяет не меньшее внимание, чем самому дворцу, при этом он берет за образец лучшие примеры. В эти годы В.И. Баженов и М.Ф. Казаков создают царицынский ансамбль. Даже в неоконченном виде он производит на современников сильное впечатление. Неудивительно, что Н.П. Шереметев велит садовникам «делать дорожки таким образом, как сделаны в саду Царицынском, и быть им двух сортов: одни для пеших, а по другим можно было бы ездить в колясках, и чем более в том английском саду будет сделано дорожек, тем лучше». (Научный архив музея, л. 609. Повеление от 6/VIII 1797 г.).

В сферу планировки попадает в это время обширная территория, включающая села Останкино, Ростокино, Марфино, всю залесенную долину р. Каменки до р. Яузы. В лесном массиве, превращаемом в парк, начинают преобладать такие декоративные лиственные породы, как клен, береза, лишь по берегам Каменки сохраняется первозданная природа — здесь тон задают заросли ивы, ольхи, осины. Н.П. Шереметев вмешивается даже в выбор посадочного материала, предписывает сажать «сирень фиолетовую и белую, калину, черемуху, орешник, мало ольхи, редко рябину, липу, дуб и вяз, осину — не нужно, из плодовых — яблони и вишни для весеннего цветения» [Чепурина, 1976. С. 66—68]. Общее «смотрение» за парком осуществляет А. Агапов.

Открытие театра состоялось в июле 1795 г., когда здесь в присутствии ветеранов русско-турецкой войны был дан спектакль «Зелмира и Смелон, или Взятие Измаила», посвященный победе доблестных войск А.В. Суворова. К 1797 г. было закончено великолепное оформление интерьеров, приведен в порядок и парк. Увеселительная усадьба П. И. Шереметева стала широко известна не только в России, но и далеко за ее пределами. Дворец в это время представлял собой 11-образную группу связанных между собой построек, охватывающих с трех сторон пространство главного двора. В панораме ансамбля господствует церковь и стройное, торжественное здание театра с его шестиколонным коринфским портиком и круглым бельведером, увенчанным куполом. Их дополняют галереи, низкие жилые корпуса, ограда парадного двора, украшенная кордегардией со скульптурами кентавров. Позже в центре двора будет установлена скульптура античного покровителя искусств Аполлона, как бы символизирующего смысл всего ансамбля.

С Московской дороги (ныне Шереметевская улица) открывался с холма вид на пруд, рощи и улицу, застроенную домами с богато оформленными фасадами. В той продуманности, с которой решен передний фронт застройки усадьбы, видна особая забота в отношении зрительного восприятия панорамы ансамбля. Так как его строгая симметрия нарушалась зданием церкви, для восстановления зрительного равновесия с противоположной от нее стороны на таком же расстоянии от центральной оси (проходящей по центру дворцового портика) высаживается роща высококронных деревьев, окруженная оградой. Разумеется, виды рассчитывались не только на подъездах. С балкона дворца открывалась обратная панорама. На картине художника Д. Лифона (1799 г.) видно, что точно напротив дворца за прудом центральная ось ансамбля продолжена специальной перспективной просекой, уходящей в сторону Москвы.

Стремление к органическому слиянию дворца с окружающим парком выразилось и в художественной трактовке его интерьеров. Большие окна Египетского и Итальянского павильонов доходили до плоскости пола, и парк как бы «входил» во внутренние помещения. Слиянию интерьеров с зеленью парка способствовала особая цветовая гамма. Так, на фоне светло-палевых стен Египетского павильона выделялась своей интенсивной зеленой раскраской ниша, ведущая в сад, двери украшены золоченой резьбой, которая хорошо гармонирует с осенними тонами. Стены Итальянского павильона были украшены живописным изображением балюстрад и цветочными бордюрами, что создавало иллюзию большого проема, открытого в сад. Крепостные умельцы создали в Останкинском дворце непревзойденные образцы художественной отделки интерьеров — их украшали скульптура, расписные плафоны, наборный паркет, люстры, вазы, зеркала.

Останкинский парк не избежал судьбы большинства пейзажных композиций XVIII в.: он тщательно поддерживался в течение нескольких десятилетий, но к 1830-м годам начал приходить в запустение — «золотая» эпоха дворянских усадеб подходила к концу. Еще в 1810 г. в описи, составленной вскоре после смерти Н.П. Шереметева, указывается, что в оранжереях Останкина имеется 6000 растений, что даже по тем временам было уникальной коллекцией. В дальнейшем на фоне постепенного упадка усадьбы бывали и моменты подъема. Так, в 1856—1858 гг. в саду были проведены восстановительные работы, которыми руководил архитектор М.А. Быковский, создатель марфинского ансамбля.

К концу XIX в. земли усадьбы Останкино начинают застраиваться дачами, экономические нужды заставляют хозяев имения рассматривать его не только как уникальный художественный музей (разумеется, частный, с ограниченным доступом), но и как источник доходов: в оранжереях выращивают цветы на продажу, огороды и дачные участки сдаются в аренду.

Останкинский парк становится местом прогулок горожан, в придворцовый «увеселительный» сад вход был ограничен, но по берегам и в дубравах устраивались многолюдные праздничные гулянья. На полотнах художников XVIII в. изображены жизнерадостные открытые пейзажи дворцового пруда, запрудной рощи, лугов за плотиной, с публикой, представляющей самые различные сословия.

По-настоящему открылись для народа художественные ценности Останкина после Великой Октябрьской социалистической революции. Уже в декабре 1917 г. Комиссия по охране искусства и старины Моссовета берет под свою опеку все ценности ансамбля. В следующем году он становится Государственным музеем творчества крепостных и вскоре после этого открывает двери массам посетителей-трудящихся. Тогда же были определены и границы парка, они включили территорию площадью 55 га, расположенную к северу и западу от дворца.

С 1935 г. музей ведет научную работу по исследованию дворца, его художественного убранства и парка. Это позволило предпринять обмерные, а затем реставрационные работы и восстановить первоначальный облик большинства внутренних помещений и фасад здания. Реставрационные работы коснулись и придворцового «увеселительного» сада, здесь по проекту профессора Е.В. Шервинского в соответствии с планом М.Ф. Миронова 1793 г. был восстановлен партер (1939—1940 гг.).

В настоящее время вся придворцовая часть обособлена от остальной части парка и находится в ведении Министерства культуры РСФСР. Здесь установлен строгий режим охраны, намечаются меры по воссозданию сада — памятника русского пейзажного искусства.

Еще в 1970-е годы Л.Н. Дмитриевой и Н.Е. Чепуриной было проведено натурное обследование, которое показало, что насаждения этой части парка находятся в плохом состоянии. Большинство из 90 дубов, возраст которых более двух веков, суховершинят и находятся в угнетенном состоянии. Исчезла кедровая роща. Внушают опасение две последние сохранившиеся лиственницы, высаженные около партера в 1795 г.,— бесспорно, самые декоративные деревья придворцовой части, чуть ли не единственные живые «сверстницы» дворца. Насаждения липы, клена остролистного, лиственницы сибирской в западной части сада переуплотнены, запущена живая изгородь из акации вокруг партера и т. д. Предстоит трудоемкая и длительная работа по приведению в порядок насаждений, воссозданию элементов сада в соответствии с замыслами М.Ф. Миронова и П.И. Аргунова, организации здесь музейной экспозиции садово-парковой архитектуры конца XVIII в.

Большая часть территории, входящей раньше в состав имения Шереметевых, отведена под Парк культуры и отдыха им. Дзержинского, Всесоюзную сельскохозяйственную выставку (позже ВДНХ) и Главный ботанический сад АН СССР. С самого начала была поставлена задача обеспечить функциональное единство и территориальную взаимосвязь всех этих трех элементов, составляющих основу большого северного садово-паркового комплекса столицы общей площадью около 1000 га [Вергунов, 1980]. Останкинский дворец ныне уже не может рассматриваться как архитектурная доминанта всей этой зоны — рядом выросли огромные здания общественного назначения: гостиница «Космос», главный и другие крупные павильоны ВДНХ, многоэтажные жилые корпуса, телецентр и т. д. Но он продолжает иметь значение исторического ядра садово-паркового комплекса, причем сейчас это ядро территориально совпадает и с его пространственной доминантой, каковой являемся Останкинская телевизионная башня (видная практически отовсюду).

Конечно, останкинский ансамбль потерял свою обособленность и стал сейчас лишь элементом крупнейшего градостроительного образования. Вокруг него складывается композиционная система совершенно иных масштабов с другими закономерностями зрительного восприятия, что особенно ясно обнаруживается при взгляде на дворец, парк и все их окружение с высоты обзорных площадок телебашни. Вместе с тем становится очевидным то определяющее воздействие, которое оказывают на развитие города входящие в него исторически возникшие архитектурные элементы и парковые массивы. Уходит на юг от дворцового пруда озелененная магистраль, которая, сливаясь с бульварами, старинным парком у ЦДСА, скверами вокруг новых олимпийских сооружений, становится северным зеленым лучом Москвы, достигает ее центральных кварталов. Она проложена вдоль той старой дороги, которая была устроена в конце XVIII в. в связи с постройкой дворца Н.П. Шереметева.

Широкая полоса зелени тянется от дворца и телебашни к проспекту Мира. Здесь сейчас сформирована целая система скверов и бульваров, имеющих мемориальное значение и посвященных триумфу советских исследователей космоса. Дальше к востоку простираются необозримые горизонты Сокольнической рощи и Погоно-Лосиного острова, которые связывают столицу с ее лесопарковым поясом. На севере Останкинский парк сливается с лесным массивом Ботанического сада, садами Выставки достижений народного хозяйства. Сам дворец и Троицкая церковь, примыкающий к ним партер, пруд с огромной высоты башни кажутся игрушками, драгоценными украшениями на сложной «ткани» застройки города. Но именно этот заложенный еще три века назад дворцово-парковый ансамбль и явился исходной точкой, положившей начало развитию всего северного центра столицы, где так удивительно зримо встречаются ее далекое прошлое и будущее.

Источник: Русские сады и парки. Вергунов А.П., Горохов В.А. Издательство «Наука», Москва, 1987