С каждым днем архитекторы всего мира осознают важность своей роли в защите окружающей среды, они все чаще начинают воплощать в жизнь так называемые «зеленые» проекты. В дополнение к снижению потребления топлива успешная зеленая архитектура улучшает комфорт проектируемых зданий, восстанавливая естественную среду, что, безусловно, вносит вклад в защиту экологии нашей планеты.

Иногда проектируют здание, сад в котором является неотъемлемой частью настолько, что нельзя сказать, где заканчивается одно и начинается другое. Чаще всего это выразительные по архитектуре частные дома-сады. Они получили название «зеленая архитектура».

Первые образцы этого подхода появились в 70-е годы XX века. Примером может служить «Дом в холме» (Underhill) архитектора Артура Квормби (Arthur Quarmby), построенный в 1974 году в Йоркшире, Англия (рис. 14). «Этот проект основывается на трактовке дизайна окружающей среды исходя из условий моральной ответственности человека перед природой. Единство линий и форм проекта со средой, органичное слияние силуэта здания с географическим рельефом, использование при строительстве местных материалов создают гармонию архитектурного комплекса и окружающей природы»* (Wines J. Green architecture. – 2000. – P.92). Артур Квормби сотрудничал с учеными, занимающимися изучением и сохранением экологии окружающей среды. Поэтому в его зданиях применяются преимущественно натуральные материалы, активно используется природный ландшафт участка. Можно предположить, что такого рода дома со временем станут альтернативой традиционным жилым зданиям, особенно в сельской местности.

Другое интересное здание этого направления — «Резиденция Брунселль», расположенная на берегу океана в Калифорнии, США (рис. 15). Архитектор Оби Баумэн попытался максимально подчинить дом окружающему ландшафту, добиваясь органичного слияния его с природой. Этому замыслу подчинен и план в виде летящей чайки, и подбор натуральных строительных материалов. Простирающийся вокруг луг продолжается на покатой кровле дома, делая его похожим на землянку — издалека его можно принять за невысокий холм. В тоже время этот дом построен с использованием новейших технологий того времени: здесь продумана тепло- и влагоизоляция, обеспечивается устойчивый климат-контроль внутренних помещений, врезанные в крышу окна обеспечивают естественное освещение. Резиденцию Брунселль можно отнести к энергоэффективным зданиям, так как накапливаемая в солнечных коллекторах энергия используется для подогрева воды и отопления в зимний период. Архитектору удалось исполнить все пожелания заказчика — хлебосольного хозяина: дом получился просторным, светлым, комфортным, с большой кухней, расположенной рядом с гостиной.

«Зеленые коттеджи» действительно становятся все более популярными — люди хотят жить в уютных домах-«норках». Так, в 1993 году в Швейцарии, местечке Диэтикон, архитектором Петером Ветшем (Peter Vetsch) был построен на берегу водоема целый комплекс из девяти домов (рис. 18). Эти дома больше напоминают холмистый природный ландшафт или белые барашки волн, чем жилую архитектуру. Невозможно понять, где заканчивается зеленый дерн и начинается собственно дом — архитектура и ландшафт действительно составляют единое целое.

К «зеленой архитектуре» исследователи (например, Джеймс Винес) относят и покрытые растениями крыши или затянутые лианами фасады городских домов.

Психологи считают, что наш душевный комфорт в большей мере обеспечивает окружающая среда. Современные города — однообразные высотные дома, улицы, заполненные машинами и спешащими людьми, — отнюдь не способствуют равновесию души, отсюда стрессы и плохое самочувствие. Во всем мире уже давно пришли к выводу, что необходима гармонизация городского пространства. Безрассудное отношение к экологии привело к плачевным результатам: крупные города превратились в «каменные джунгли», где на улицах не увидишь ни кустика, ни дерева. Озеленение городов стало насущной необходимостью. Цветы на улицах городов Европы — явление давно уже повсеместное и обыденное, но неизменно привлекающее внимание, радующее глаз и поднимающее настроение (рис. 20). Цветы на улицах города дают нам то, чего больше всего не хватает современному городскому человеку, — прикосновение к природе, глоток свежего воздуха среди выхлопных газов и пыли, островок естественной красоты между рукотворными «достижениями цивилизации».

Но существует множество иных вариантов озеленения города. На площадях, в скверах и вдоль трасс располагаются крупные цветники, на более ограниченном пространстве — небольшие клумбы. Городские цветочные посадки могут быть любых форм и очертаний (рис. 21). Слишком плотно стоящие дома и узкие заасфальтированные улицы зачастую не оставляют места для разбивки цветников, в то время как именно такой городской пейзаж более всего нуждается в цветочном оформлении. Здесь на помощь приходит вертикальное озеленение (рис. 22, 23). Подвесные цветочные контейнеры, балконные ящики для растений, напольные чаши причудливых форм и кадки для крупномерных деревьев давно стали непременной атрибутикой городских улиц. Они позволяют сэкономить пространство, сделать маленьким цветущим оазисом почти любой уголок города. Контейнеры в виде ваз, ящиков, различных других емкостей выставляются на тротуарах, подвешиваются на фонарях и карнизах, ими украшаются входы в общественные места и обычные подъезды.

Сады на крыше, вертикальное озеленение придают мягкость и уют городской среде (рис. 24). «Солнечный свет, проходящий через листву, придает свету в интерьере мягкую окрашенность и легкую неравномерность»*(Дэй К. Места, где обитает душа. – М., 2000), что благоприятно сказывается на психологическом состоянии людей в городе. Вертикальное озеленение фасадов появилось в большинстве стран Европы. Еще в 80-х годах XX века группа STERN работала над реконструкцией «Квартала 103». В результате здания получили более привлекательный и уютный вид. Примером может служить озеленение «Дома на Франкелуфер» в Берлине, выполненное архитектором Хинрихом Баллером совместно с группой STERN (рис. 25). Таким образом, происходит организация уже существующих пространств за счет создания природной микросферы.

Рассказывая о «зеленой архитектуре», нельзя не упомянуть произведения известного австрийского художника и архитектора Фриденсрайха Хундертвассера.

В 1948 году двадцатилетний юноша из еврейской семьи, от которой после 1943 года почти никого не осталось, путешествуя по Италии, сменил собственное имя Фридерик Стовассер на более интернациональное и эстетичное — Фриденсрайх Хундертвассер. Он успел проучиться всего три месяца в венской Академии изящных искусств у профессора с символическим именем Робин Христиан Андерсен, испытал влияние художников-экспрессионистов Уолтера Кампманна и Эгона Шиле и укатил в долгое путешествие. Сменяли друг друга города северной Италии: Тоскана, Рим, Неаполь, Сицилия, Флоренция. В Париже он поступил в Школу изящных искусств, но после первого же дня бросил занятия. Он создал собственный оригинальный графический стиль, похожий на безумные воронки «Звездной ночи» Ван Гога и рушащиеся церкви Аристарха Лентулова. Он рисовал эти бурные красочные водовороты со страстью и упоением. Сейчас, кстати, графические работы Хундертвассера занимают почетный этаж в KunstHaus (Доме Искусств). Он увлекался теорией трансавтоматизма, был немного сюрреалистом, немного абстракционистом, не избежал влияния орнаментов и извивов архитектуры каталонца Антони Гауди-и-Корнета (1852 — 1926), но главное — в лучшем виде усвоил все открытия русского авангарда 20-х годов от Павла Николаевича Филонова (1883 — 1941) до конструктивистов. Хотя когда видишь золотой купол над Домом или глазурованные разноцветные колонны у входа, почему-то вспоминается собор Василия Блаженного.

Спираль, избранная им в молодости, стала на всю жизнь его любимой темой, формой его проектов и их содержанием (рис. 26). Хундертвассер считал прямую линию порождением дьявола, а спираль была для него воплощением мировой гармонии. Он все время возвращался к ней — и в своей абстрактной живописи, и в архитектуре. Хундертвассер был ярым и последовательным антифункционалистом — его здания являются самым ярким примером отрицания всего того, что принесли в архитектуру урбанизм и унификация. Считая, что дома с упорядоченными линиями фасадов подобны концлагерю, он строил здания, свободные от общепринятых норм и клише.

«Некоторые считают, — проповедовал он, — что дома состоят из стен. Я говорю, что они состоят из окон. Когда разные дома стоят на одной улице по соседству друг с другом и имеют разного типа окна, например, дом в стиле арт нуво с соответствующими окнами, рядом с ним современный дом с совсем простыми окнами и барочный дом с барочными же окнами, никто не против. Но на самом деле эти три разных типа окон должны бы были принадлежать одному дому... Так как каждое отдельное окно имеет право на собственную жизнь...

Индивидуумы никогда не идентичны и защищают себя от диктата стандартизации согласно своей конституции или пассивно, или активно... Человек, снимающий квартиру, должен иметь простое право навалиться на один из своих подоконников и процарапать стену дома снаружи на расстоянии вытянутой руки. И ему также должно быть дано право взять длинную кисть, чтобы раскрасить снаружи площадь стены вокруг окна. Так, чтобы каждому на улице было видно, что здесь живет тот, кто против порабощенного, стандартного человека, живущего по соседству с ним».

В 70-х годах прошлого века на телевизионном шоу «Как нам обустроить город» Хундертвассер сказал, что он готов обустроить австрийскую столицу — для этого надо вернуться к матушке-природе и взять лучшее у нее, отказавшись от прямых линий и используя в строительстве только натуральные материалы.

Дом Хундертвассера, строившийся с 1977 по 1986 год, стал первым «свободным Домом» и реализацией мечты художника (рис. 27). Теперь это один из самых главных и посещаемых туристических объектов австрийской столицы, богатой на памятники архитектуры и истории. В 80-х годах XX века это было непривычное для архитектурного облика Вены здание, которое никак не вязалось с классицистической официозностью центральных улиц, площадей и ансамблей, серостью и монотонностью окраин. Оно пришло в городскую среду как насмешка над ее завершенностью. Яркие краски суперграфического решения пластичных фасадов с бутафорскими гипсовыми фигурами и золотистыми куполами, разновеликими и непохожими друг на друга окнами и балконами радовали глаз многообразием и гармонией.

В архитектуре этого семиэтажного 50-квартирного дома почти нет прямых линий. Разноуровневые полы и лестничные марши символизируют лесные и горные тропы, а кривые, неравномерно оштукатуренные и окрашенные стены, напоминают полотна занавесок. Все пространство закруглено, даже произвольно расположенные окна прячут острые углы рам под карнизами и нишами. Фасад дома окрашен большими квадратами от горчично-желтого до темно-зеленого и розового цветов.

Во внутренней отделке стен и полов дома применяются природные мотивы (деревья, бабочки, лебеди, совы и утки) в виде аппликаций из осколков керамической плитки — все это китч или пародия на таковой. Хундертвассер, однако, не ограничился стилизованными растениями и животными и занялся озеленением дома всерьез: на все плоские элементы здания (крыши, балконы, террасы) была насыпана земля и высажены деревья, кустарники, цветы и просто трава. Столь неожиданное решение не испортило дом, а придало ему особый шарм. Кроме того, по желанию художника строители дома увековечили себя разноцветными отпечатками рук на его стенах. Несмотря на всю фантастичность воплощения, здание вполне соответствует жилым нормам, а также требованиям противопожарной и других городских служб.

В местечке Бад Блюмау на юго-востоке Австрии искали нефть, а открыли два термальных источника. В этом регионе подобное — не редкость, так что разочарованные геологи закрыли и забетонировали скважину. Но местные власти не желали сдаваться. В Бад Блюмау было решено построить оздоровительный центр. Как раз незадолго до этого Хундертвассер придумал модель «Катящихся холмов». Ее-то он и воплотил при строительстве термального комплекса (рис. 29). Бад Блюмау превратился в уникальное произведение искусства. Несколько корпусов отеля построены в узнаваемой, так любимой некоторыми и ненавидимой другими, манере. Окошки домиков бессистемной россыпью оживляют и без того забавные фасады. При входе на территорию отеля стоит фонтан-трио фаллической формы, бьющий ключом. Все здания вписаны в причудливый местный ландшафт, поэтому крыши строений зеленятся травой и кустарниками, дома как бы выбираются из-под земли, не нарушая ее естественного покрова. Так работает принцип гармоничного союза человека с природой, который Хундертвассер проповедует на словах и реализует на деле.

Хундертвассер старался, чтобы все его проекты было проще и дешевле воплощать в жизнь. Самым главным инструментом, по его замыслу, должна быть лопата. Выкапывание древним человеком пещеры для укрытия — вот основная архаическая идея всех его архитектурных проектов. Зеленые крыши, как следствие его идей, отлично скрывают следы работы человека. Природа как бы берет человека к себе и дает ему защиту. Под зеленой крышей ему не угрожает опасность, здесь с ним ничего не может случиться. 

Некоторые исследователи (например, А. Седак), замечая, что к рубежу XX и XXI веков мечта о прекрасно-целесообразной архитектуре, где красота отождествлялась с пользой, стала приниматься как очередная утопия, предсказывают кризис рациональной архитектуры. 
Поэтому пора, как мы думаем, архитектуре вновь прислушаться к художникам. Живопись нового времени отошла от психологизма, повествовательности и иллюстративности, чтобы создать самостоятельный мир новых идей и форм. И если сто лет назад новая живопись стремилась сформулировать свои законы, применимые только к ней, а уж популяризировать их в зодчестве старались сами архитекторы, то сегодня художнические упражнения в архитектуре приобрели форму своеобразного мифа возвращения «блудной дочери» в лоно семьи. Слишком тесны и ограничены оказались территориальные и профессиональные границы художеств без архитектуры, слишком убога стала она сама, потеряв изобразительность, содержательность, образность и психологизм, т.е. свою художественность.

Исходя из этого можно предположить, что архитектура XXI века, с одной стороны, будет стремиться к гармонии с природой и становиться «зеленой», все более сливаясь с ландшафтом, что, скорее всего, будет характерно для пригородов мегаполисов, с другой стороны, она будет черпать вдохновение из современной живописи, скульптуры, декоративно-прикладного искусства.

Источник: Поиск новых форм в ландшафтной архитектуре. Забелина Е.В. 2005